Трясина
Шрифт:
Сильнее всего взволновало жителей известие о разоружении крестьянами конвоя. Услышав эту новость, Авгиня обрадовалась: она надеялась, что среди бежавших был и. Мартын Рыль. Василь Бусыга, наоборот, помрачнел от мысли, что Мартын снова на свободе. Беспокоило его также то, что дед Талаш упорно скрывается в лесах и даже арест Панаса не заставил его явиться с повинной к новым хозяевам.
Значит, дед или не знает об аресте Панаса, или что-то задумал неладное. Василь, как войт, должен был об этом крепко подумать. Не помешало бы посоветоваться с единомышленниками. Бесконечным
Авгиня тайком от мужа зашла к бабке Насте. Это случилось на следующий день после того, как дед Талаш и Мартын Рыль приходили на ночевку. Бабка Наста примостилась на дубовой колоде около печи, погрузившись в свой невеселые думы. Обидно было бабке: испокон веку жили в бедности, зато никто их не трогал, а теперь такая навалилась беда — совсем разорились, и жизнь разбита. Забрали Панаса, гоняются и за дедом, а как все это обернется — неизвестно.
В хате, кроме бабки, никого не было. Максим и жена его Алена — она только сегодня вернулась от родителей — пилили дрова. Они недавно поженились, и детей у них еще не было.
Зачем сюда пришла Авгиня?
У нее была смутная надежда услышать что-нибудь о том, что день и ночь занимало ее мысли. Ей хотелось разузнать, как живут и что думают люди, к которым так враждебно относится Василь и окружающие его. У Авгини не было уверенности в том, что нынешнее положение, возникшее в результате бурных событий последнего времени, укрепится. Она склонялась на сторону противников Василя, особенно сейчас, когда он стал служить у захватчиков.
Бабка Наста очень удивилась, когда Авгиня вошла в хату.
— Добрый день, бабушка, — ласково поздоровалась Авгиня.
Голос ее звучал такой неподдельной искренностью, что бабка Наста немного успокоилась.
— Садись, Авгиня!
Бабка засуетилась, подыскивая место для гостьи.
— Ничего, бабушка, я на минутку забежала к вам.
Авгиня села на нары против бабки.
— Пришла я к вам, бабушка, — Авгиня сразу приступила к делу, чтобы бабка не сомневалась в цели ее прихода, — попросить спрясть для меня немного шерсти. Одна никак не управлюсь.
Бабка Наста вздохнула.
— Что же, можно взяться. Работы у меня особой нет. Да и Алена вернулась. Вечера долгие, и день тоже тянется, когда работы нет. Сидишь и думаешь. Думаешь, гадаешь, голова пухнет, не знаешь, куда деться, чем руки занять. А тут еще керосин весь вышел, в потемках сидеть приходится, сейчас и не достанешь ничего.
Бабка Наста говорила долго и медленно. Одно слово цеплялось за другое, одна мысль вызывала другую, и хотя они не были тесно связаны, но речь ее лилась бесконечно, как затяжной, осенний дождь. Авгиня внимательно слушала, — кивала головой в знак согласия и глядела на бабку ласково и сочувственно. Ей тоже хотелось излить свою душу. И незаметно начался один из бесконечных женских разговоров.
— У меня еще есть немного керосина. Я вам пришлю. А в плате за работу мы сойдемся. Я вам шерстью заплачу или салом.
— Ладно, договоримся, Авгиня.
— А что у вас слышно, бабушка? — вкрадчиво спросила Авгиня.
— Ох, милая моя! — бабка Наста тяжело
Начала бабка длинный рассказ про беды, что постигли всех, и ее в особенности. И про сено, и ночной погром, и о том, сколько страху она натерпелась. А бедный Панас! Горькие рыдания прервали рассказ бабки. Потом она рассказала и о том, что нынешней ночью приходил домой дед с Мартыном Рылем.
— С Мартыном? — невольно вырвалось у Авгини.
— Ах, миленькие мои! — всплеснула руками бабка Наста. — Про это же говорить нельзя. Милая моя, не рассказывай никому.
— Не бойтесь, бабушка, детьми клянусь, что никому не скажу.
— Не говори, моя милая! Ты же войтова жена. А войт нас не жалует.
Откровенность и прямота бабки, а также радостная весть о том, что Мартын на свободе, заставили Авгиню с такой же искренностью признаться в своих сокровенных думах.
— Ой, бабушка, это войтовство мне поперек горла стоит. Поссорились мы из-за него. «Кто тебя, говорю, на эту должность ставит? На что тебе с панами водиться? Тебе, говорю, с людьми ладить надо». Рассердился. «С какими, говорит, людьми? С Талашом? Мартыном?..» Остерегайтесь Василя, бабушка, он дурной человек. Говорят, что он Мартына выдал. Но и вы никому не говорите о том, что от меня слышали.
…Как-то вечером Василь зашел к своему приятелю Кондрату Бирке.
Бирка зажиточный хозяин, скупой и прижимистый. У него были огненно-рыжая борода и такие же волосы. Маленькие хитрые глазки выдавали его жестокую и хищную натуру. В это же время пришел к Бирке и Сымон Бруй, степенный и рассудительный хозяин. Они близкие друзья и первые богатеи в селе. Кондрат и Сымон с большим интересом отнеслись к сообщению Василя о том, что его назначили войтом. Это заметно подняло настроение Василя. Он прежде всего нуждался в сочувствии, которого не нашел у Авгини. А когда приятели узнали, какими правами располагает войт, их удовлетворение значительно возросло.
Рассудительный Сымон Бруй торжественно заявил новоиспеченному войту:
— С тебя, брат, причитается магарыч.
На что Василь Бусыга охотно дал согласие. Он даже весело подмигнул и признался, что у него припасена бутылка чистого спирта с надписью на этикетке «Золотой колос». Это добро он достал у легионеров и пригласил приятелей прийти к нему.
Потом потекла дружеская беседа.
— Так, значит, войт? — многозначительно спросил Кондрат.
— Войт, — горделиво подтвердил Василь.
— Раз так, надо порядок наводить, — вмешался в разговор Бруй, — а то уж товарищи приготовили на наши головы дубинку.
Вдруг сердито заговорил Кондрат:
— А разве уследишь за порядком, когда, между нами говоря, легионеры бабы: как они могли допустить, чтобы их разоружили голыми руками? Смех, да и только! Теперь попробуй поймай их! Подадутся в лес, а там ты их днем с огнем не сыщешь. И они тоже не будут сидеть сложа руки. Да и теперь не сидят. А вот придет весна, тогда, брат, они покажут себя. Распустился народ. Давай им все: и землю, и обзаведение. А оно что, даром тебе досталось?