Трын-трава за бешеные бабки

Будильник монотонно звонил, а Екатерина никак не хотела просыпаться. Она шарила рукой по тумбочке, пытаясь достать до назойливого монстра, так бесцеремонно ворвавшегося в ее чудесное сновидение. Ей снилось, что она лежит на берегу моря, на ней – модное бикини, а мужчины, находящиеся здесь же, на пляже, с восхищением смотрят на нее. Один из них уже подошел, чтобы познакомиться с Катей, и протянул ей руку – помочь подняться с теплого песка, как в ухе у девушки раздался противный звон.

Только ее рука дотянулась до верхней кнопочки и ей удалось на нее нажать, как в ту же секунду затрезвонил телефон.

– Господи, что же это творится

В трубке по-прежнему была тишина, и Катя с раздражением бросила ее обратно на аппарат.

– Ну почему я не могу отоспаться даже в выходной день? Мало того, что я по привычке завела будильник вчера вечером и он зазвонил на самом интересном месте моего сна, так еще и по телефону кто-то решил пошутить! Нашли время, чтоб вам пусто было, – продолжала возмущаться она, взбивая подушку, от которой ее так нагло оторвали.

Катя почти до трех часов ночи просидела за компьютером, печатая статью, и сейчас, совсем не выспавшись, ужасно злилась по этому поводу. Она прекрасно знала свой несговорчивый организм, который после недосыпа будет бунтовать в течение всего последующего дня, а это значит: все будет наперекосяк. Кофе непременно окажется невкусным, вода в душе – чуть теплой, яичница подгорит, а компьютер начнет глючить в самый неподходящий момент.

В это время телефон снова зазвонил, и Катя, схватив подушку, которую уже взбила до достаточной пухлости, накрыла ею свою голову.

– Ни за что не отвечу, пусть хоть лопнут, – проворчала девушка и поглубже зарылась в постель, добавив к подушке еще и одеяло. Телефон протрезвонил еще раз пять и замолк.

– Слава богу, – прошептала Катя и начала поудобнее устраиваться, чтобы продолжить спать. Видно, день сегодня был явно «не ее», потому что буквально минут через пятнадцать, когда Екатерина уже опять покачивалась на мягких волнах сна, позвонили в дверь. Это было последней каплей, и Катя взвилась на постели как укушенная.

– Что происходит, в конце концов? – прошипела девушка и, пылая праведным гневом, понеслась к двери, прямо босиком. – Кого здесь носит с раннего утра? Поспать не дают! – распахивая дверь, рявкнула Екатерина и в ту же секунду захлопнула от неожиданности рот, клацнув при этом зубами. Она недоуменно уставилась на сверток, который лежал в огромной авоське у ее двери. Девушка, высунув взлохмаченную голову на лестничную площадку, осторожно проговорила: – Эй, что за шутки? Есть здесь кто-нибудь?

Ответила ей тишина, и Катя снова посмотрела на сверток.

– Интересное кино, – проворчала девушка и, присев на корточки, начала внимательно его рассматривать. – Что это здесь завернуто? Может, бомба? Сейчас это запросто, не жизнь пошла, а сплошные стрессы в тротиловом эквиваленте! Нужно в милицию сообщить, не нравится мне это, – тихо проговорила Катя и уже встала с корточек, чтобы исполнить задуманное. Не успела девушка сделать и шага к двери, как сверток в это время как-то странно закряхтел и пошевелился.

– Ой, мамочки, он живой, – взвизгнула Катя и спряталась за дверью.

Потом осторожно высунула нос и опять взглянула на сверток.

Тот продолжал шевелиться, и через минуту оттуда донесся плач.

– Господи, это же ребенок! – ахнула Екатерина и подняла сверток с пола прямо за ручки авоськи. Она бросила авоську на пол и поудобнее перехватила сверток.

– Мамочки мои родные, у моей двери – и вдруг подкидыш! С ума можно сойти! Я, знаете ли, как-то не планировала в ближайшее время обзаводиться детьми, – глупо бормотала девушка, бросая по сторонам растерянные взгляды. Она откинула с личика покрывало, и на нее посмотрели голубые глазки. Ребенок скорчил недовольную гримасу и заорал как резаный. Екатерина снова растерянно оглянулась по сторонам, будто искала помощи, и, убедившись, что на ее этаже действительно никого нет, побежала в комнату, прижимая к себе ребенка.

– Откуда ты взялся-то? Интересно, почему тебя подкинули именно под мою дверь? – бормотала девушка, аккуратно положив сверток на диван. Посмотрев на завывающего младенца, она начала разворачивать малыша. – Господи, кошмар-то какой! Ты чего так плачешь? Ну, успокойся, миленький. Может, ты мокрый? Надо же, и во сне такое не приснится. У меня в квартире – подкидыш. Я понимаю, когда мужикам под дверь их детей подкидывают, а мне-то за что такой «подарок»? Прямо как в кино, – продолжала бормотать Катя. Ей все это казалось сном, и она несколько раз даже тряхнула головой, чтобы «проснуться». Руки дрожали, и она никак не могла разобраться, с какой стороны потянуть за одеяло, чтобы оно развернулось. Катя наконец справилась с этой задачей, развернула младенца и увидела письмо в конверте.

– Ну, слава тебе, господи, вот сейчас и разберемся. Наверное, меня с кем-то перепутали, – с надеждой проговорила девушка, вытаскивая из конверта исписанный мелким почерком листок. – «Умоляю, спрячьте мальчика. Не нужно заявлять в милицию, дня через два у вас его заберут и все объяснят. Поверьте, это вопрос жизни и смерти! Мальчика зовут Тим. Постарайтесь, чтобы его никто не увидел».

Далее шло объяснение, что и когда ребенок кушает.

– Ну, ничего себе заявочки, – выдохнула Катя и посмотрела на пухлые розовые щечки ребенка. От возмущения у нее перехватило дыхание, и слова, которые были готовы сорваться с губ, вдруг застряли где-то посередине горла. Ребенок смотрел на нее круглыми, как два блюдца, глазками и призывно улыбался. Катя невольно ответила на эту улыбку.

– Привет, Тимофей, будем знакомы, меня тетя Катя зовут. Можешь называть меня просто Катей, я не обижусь, – фыркнула девушка и взяла малыша на руки. Тот, в свою очередь, перестал улыбаться чужой тетке, скуксил личико и захныкал. – Нет, нет, мой милый, вот этого делать не нужно. У меня нет совершенно никакого опыта в общении с детьми, поэтому прошу сопли не разводить, – испуганно заговорила Катя, серьезно глядя на ребенка.

– Может, ты уже есть хочешь? Сейчас посмотрю в твоем расписании, когда тебя кормить, – сказала Катя и схватила листок, который ей прислали вместе с «подарком». – Так, что здесь у нас? Первая кормежка в шесть утра, потом – в десять, дальше – час дня и так далее. Так тебя что же, каждые четыре часа кормить? Ни хрена себе, – возмутилась девушка. – И как ты себе это представляешь? Я, между прочим, работаю! Правда, профессия у меня свободная, я журналист, но если я засяду с тобой дома, то меня и от этой «свободы» в два счета освободят. Теперь и так нужно будет звонить в редакцию, отпрашиваться на два дня. Представляю, в каком восторге будет наш главный, – закатив глаза под лоб, пробормотала Екатерина. – А если и через два дня тебя не заберут, что мне тогда делать? Вот еще задачку мне подкинули: вместе с тобой! Откуда только такие мамаши берутся? Не моргнув глазом, бросила под дверью свое чадо – и трава не расти! А если бы здесь не я, а какая-нибудь древняя старуха жила, которая давно позабыла, что грудные дети вообще на свете существуют? – проворчала Екатерина и плюхнулась в кресло. – Кто же ты такой, мальчик мой? – задала Катя вопрос, глядя на малыша, и задумалась. Ребенок опять приготовился к реву, но Екатерина предупредительно сунула ему в рот пустышку.