Трюкач
Шрифт:
В автобусе двадцать семь человек и два бандита.
Оба террориста – бывшие афганцы. Оба – наркоманы (Ты только нам иглу не подсовывай. Откуда нам знать, что ты туда накачаешь. Анашу давай, понял!).
Вооружены шалашами и гранатами, хотя тренированное ухо спецназа поймало одиночные пистолетные выстрелы. ТТ! Значит, у них еще и тэтэшки.
Требование «не сопровождать». Придурки! Эрэлэсками, то есть локаторами, доведут бандитский борт до точки приземления, а там… ведь это наши
Да что там говорить, когда эти придурки затребовали двадцать миллионов и даже предварительно не посчитали, сколько они, миллионы, потянут на вес!
Возьмем! На раз! Ну, на два, на три. И без жертв. Без лишних жертв.
Брезент, им понадобился не с бухты-барахты. Когда вертолет на цыпочках приземлился в трех метрах от автобусной двери, а пилот покинул борт, передний бандит просипел:
– Кто послушный, того первого освобождаем. Ты послушный, да… – подтвердил он пришибленный взгляд панка-дружбана. – Пойдешь первым. А ты – вторым… – ткнул стволом в сторону панка Боба. – Если все сделаете правильно, они вас не снимут, веришь мне?
Не такие уж бандиты придурки. Первым из автобуса ползком пошел панк-дружбан. (Пошел, брат! Ты на прицеле, но они тебя не снимут. И я тебя не сниму, обещаю. Только обещай все сделать как договорились. Договорились?!). Вторым проявился панк Боб. "Eжась от ожидания пули – в спину? в грудь? разница-то?
Тишина возникла вакуумная.
Панк-дружбан послушно подавал голос из вертолета. (Только говори все, что делаешь. Ни на секунду не молчи. Если замолчишь, гранату в люк бросаю. Не хочу этого делать – ты понравился мне, брат. Но сделаю, если замолчишь!). Панк-дружбан ни на секунду не прерывал комментария:
– Я иду. Boт иду. Вот смотрю. Здесь никого нет. Здесь стоят шесть чемоданов. Они большие. Они закрытые.
– Открой, посмотри! – скомандовал бандит из автобуса. – Не бойся, не взорвутся.
– А точно? – задрожал голосом первопроходец.
– Что, не веришь милиции? Генерал сказал: доллары. Значит, доллары! – с издевкой подбодрил терорист. – Ну? Что там? Не слышу!
– Не вижу! – откликнулся панк-дружбан. – Бумаги. Похоже. Доллары. Открываю. И здесь тоже. Открываю. Тоже. Открываю. Опять. Здесь везде, доллары. В каждом! – от чемодана к чемодану он креп духом. А поначалу-то совсем скис, веры в милицию у него явно не в избытке.
– Брезент ищи, брат. Брезент и канат.
– Вот иду. Вот ищу… Ай, епппп! Нет! Нет! Это я споткнулся. Здесь никого нет. Я просто споткнулся! – панк-дружбан мандражнул: щас ка-ак прилетит граната в ответ на машинальный «епппп», ка-ак рванет! – Я вот он! – показался в проеме, руками повертел, мол, никто меня не брал на прием, никто не скручивал, нет тут никого!
– Брезент ищи!
– А? Да-да! Я нашел. Вот я нашел брезент. Вот я его разворачиваю. Он тяжелый.
– Не разворачивай… – тоном терпеливого воспитателя остановил террорист. – Неси к выходу и бросай на полосу, вниз. И не молчи.
– Я не молчу. Я несу брезент. Он цепляется. Я могу опять споткнуться. Я заранее предупреждаю.
– Шевелись, брат… – И заранее предупредил пассажиров: – А вы – никто не шевелится… Я стреляю хорошо, он тоже стреляет хорошо.
– Они не шевелятся, – вроде бы взял под защиту пассажиров «задний», который тоже стреляет хорошо.
Панк-дружбан под чутким руководством старшего товарища сбросил брезент, потом привязал два каната по «углам» проема (Там есть где привязать, брат? Там должно быть, смотри внимательно. Молодец! Теперь бросай оба конца сюда, к нам!), потом соскочил на полосу и проверил натяг, когда канаты были закреплены по верху дверного проемам автобуса.
– Теперь ты. Пошел! – распорядился бандит, подталкивая панка Боба на выход. – Вдвоем расправляете брезент и набрасываете на канаты. Но чтобы брезент до земли доставал. И с той и с другой стороны. Понятно?
Им было понятно. Они послушно выполняли команды. Они выполнили.
Теперь автобус и вертолет оказались соединены импровизированным глухим брезентовым коридором.
– Теперь оба возвращайтесь. Сюда, в автобус. Что не понятно? В автобус! Или – пулю!
Оба панка удрученно потоптались и снова послушно выполнили команду. Как же так?! Они же все сделали!… Они думали: их за хорошее поведение отпустят.
– Отпущу, отпущу! – поощрил старание молодежи старший товарищ и повысил голос: – Эй! Начальник! Мы начинаем! Только смотри у меня! Без глупостей. Я все вижу! Чтобы твои люди встречали их не ближе двухсот метров. А семерых мы забираем, как договорились.
– Мы так не договаривались! – затеял, имитацию торга гром небесный.
– Не договаривались, а теперь договорились. И смотри, не начинай по брезенту стрелять, в невинных людей попадешь. Да! Еще! К тебе пойдет восемнадцать человек. Двоих сам заберешь. Из автобуса. Когда мы взлетим. А то они… двигаться не могут. Доктор у тебя есть? Бери с собой… Ладно, починаем, – уже вполголоса просипел он пассажирам. – Первые – эти двое, они хорошо поработали, заслужили.
Панк Боб и панк-дружбан брейк-роботами зашагали по полосе, удаляясь от автобуса, приближаясь к залегшим «альфистам». Когда они миновали двести отчужденных метров, на них прыгнули, распластали по бетону, вжали носом в землю. Было еще достаточно светло, чтобы рассмотреть.
Передний террорист громко сказал «Х- ха!», мол, вот вам ваша милициям. В этот «Х-ха!» было и такое: может, лучше с нами останетесь, а то глядите туда, туда!
Но никто почему-то не выбрал террористов, каждый предпочел спецназ.