ТТ, или Трудный труп
Шрифт:
Оказалось, однако же, что и Мартуся кое-что заметила.
— Разве вот это, — не очень уверенно сказала она. — Один из тех, кто сидел рядом со мной и ставил по пять злотых, приложил вдруг к уху сотовый, соскочил с табурета и выбежал из зала. И больше не вернулся, а у него на счёту оставалось больше тысячи пунктов, и в казино потом не знали, что с ними делать. И меня тоже о нем расспрашивали…
— Кто расспрашивал?
— Служащие казино.
— О чем они спрашивали?
— Так я же говорю — кто тут сидел, знаю ли я его. А я не знала. К тому же расспрашивать стали
— А как он выглядел?
— Понятия не имею. Уверена только, что не лысый и без бороды, эти детали мне бы запомнились.
— А больше ничего не запомнилось? — настаивал младший инспектор. — Старый, молодой, толстый, тощий…
Марта даже наморщила лоб, честно пытаясь вспомнить и хоть в чем-то помочь красавцу Чареку, да только у неё ничего не получалось.
— Не толстый, но и не тощий. Большой! Такое сложилось впечатление. Когда слезал с табурета и потом бежал к выходу, осталось в памяти — что-то такое большое промелькнуло. Пожалуй, молодой, но не уверена. И наверняка не было в нем ничего запоминающегося, никаких особых примет. Ни сверкающей лысины или яркого платка на шее, ни золотых колец или чего ещё такого же заметного.
Жаль мне стало их обоих, что так мучаются, и я от чистого сердца предложила полицейскому:
— Да вы бы спросили о нем пана Стася, или пана Збышека, или самого пана Мечислава, ведь служащие казино знают прорву своих завсегдатаев.
Цезарь Прекрасный был шокирован.
— И это предлагаете вы, пани Иоанна? Словно не знаете, что именно услышу от служащих казино в ответ на свои расспросы. Да ведь они в таких случаях всегда оказываются спиной к клиенту, никого не запоминают, вообще не видят, а по фамилиям их никогда не знают.
Марта спохватилась:
— Я тоже насчёт этого типа ничего конкретного не знаю и перед судом не смогу давать показаний. А если мне велят опознать, ни в жизнь не опознаю!
Пан майор как-то легко воспринял отречение свидетельницы, вроде бы даже не слышал его. Сидел, опустив голову, и, похоже, о чем-то раздумывал.
Я не выдержала:
— А как насчёт Грохольского? Ведь пожар вы получили от нас, могли бы из элементарной признательности хоть что-то и нам сообщить. Там в самом деле подложили взрывчатку или бомбу? Люди говорили…
— В самом деле, — к нашему удивлению, подтвердил полицейский. — И вы обе наверняка знаете, что поджог устроили для того, чтобы уничтожить хранящиеся в доме документы. К тому же момент доставки бомбы пани наблюдала лично, — повернулся ко мне майор. — Да-да, тот самый пикапчик. Бомба была заложена в новый принтер, и часовой механизм привёл её в действие.
— И что?
— Да ничего.
— Это почему же ничего? Неужели невозможно разыскать этот пикап? А ещё те машины, номера которых я вам сообщила? Ну, в гараже отеля «Мариотт»?
— Номера только одной из них оказались настоящими, — насмешливо пояснил следователь. — Это номера
— И на кой мне было торопиться их записывать? — с горечью произнесла Мартуся.
Цезарь Прекрасный, судя по всему, чего-то ещё хотел от нас добиться, но все не решался спросить. Или сам толком не знал, чего именно, или опасался, что вопрос поможет нам разгадать что-то важное для них, о чем нам знать не следовало. Если б сообразила, что интересует пана майора, помогла бы ему высказаться.
Наконец решился:
— Пани уверена, что…
Но Марта невежливо его перебила.
— Может, сказали бы, почему все же задушили Липского-Трупчака, — попросила девушка. — Вдруг нам тоже мотив преступления на что-то сгодится?
Наивная просьба произвела эффект разорвавшейся бомбы. Полицейский даже не смог скрыть, что потрясён. И похоже, именно в потрясении выболтал правду:
— Он видел убийцу Пташинского. Его просто необходимо было ликви…
Оборвав себя на полуслове, майор спешно распрощался и ушёл.
18
Остались мы с Мартой одни, немного озадаченные.
— Так ведь это любой дурак и сам поймёт, — помолчав, недовольно сказала я. — Слишком много увидел, так что пожалуйте вон. Анита полагала, что он собирался продать свою информацию на аукционе. Кто больше…
— Да кому она нужна, такая информация? — не поверила Марта.
— А ты подумай. И врагу нужна, и заказчику. Если, конечно, во всем этом был заказчик. Представляешь, какую грандиозную сумму он кому-то задолжал! Такую, что предпочёл избавиться от Коти, но долгов не возвращать.
— Может, у него, бедняги, просто не было денег, — предположила Марта.
— А на гонорар для киллера были? — возразила я.
— А сколько берут платные убийцы? Если очень дорого, тогда, пожалуй, мог и собственноручно с Котей покончить, — рассуждала Марта. — Огнестрельное оружие, пусть даже с глушителем, обойдётся дешевле.
Ещё какое-то время мы порассуждали на тему, во сколько же сейчас обходится убийство человека, хотя нам обеим оно было ни к чему. Попытались также вычислить личность должника, решившего сэкономить на столь колоссальной сумме, и тоже безуспешно, ничего путного в голову не приходило. А когда отказались от бесплодных рассуждений и вернулись к работе над сценарием, кто-то позвонил Марте по её сотовому, и одновременно зазвонил мой домашний телефон. Чтобы не мешать Марте, я с трубкой ушла в другую комнату.
— Теперь знаю, на чью мозоль наступи Трупский, — без предисловий заявила Анита. — Это некто Кубяк, тайный бухгалтер всех мафиози, расхитителей, махинаторов и членов правительства. И вообще всех, кто незаконно прикарманивает крупные суммы. Я уже убедилась — здесь у меня больше возможностей разузнать о финансовых махинациях польских воротил, чем в самой Польше.
— Кубяк, Кубяк… — пыталась вспомнить я. Ведь приходилось уже слышать эту фамилию, причём не так давно.
И вспомнила. Ну конечно же, Кася говорила мне что-то о Кубяке…