Тулса
Шрифт:
— Так может, по этой причине ваши дети склонны убегать от навязанной действительности через наркотики?
Светоч посмотрел на Коломбину с высокомерным укором.
— Конечно, один человек, который никогда не был в городе взял и сразу во всем разобрался. — Он ухмыльнулся. — Дело в том, что МАК это не свод правил, придуманный двести лет назад раз и навсегда. МАК эволюционирует, он так создан, и вместе с ним меняются подходы к достижению полноценной гармонии человека с миром. Возможно, где-то он дал промашку, решив разведать новый
— Было бы замечательно. Иногда я думаю, что поспешила со своим решением попасть в город.
— А как ты прошла отбор? — Поинтересовался Светоч.
— Еще ребенком. Я же не из окрестностей Тулсы, ты и сам это видишь. Мои родители очень хотели, чтобы я жила не как они и отправили мою ДНК. Им пришел ответ, что где-то далеко на севере есть город Тулса, в котором мои гены очень пришлись бы. Когда мне исполнилось шестнадцать, я переехала ближе к вашему городу и через два года оказалась за барьером.
— А сейчас тебе сколько?
— А сколько дашь? — Коломбина отвернулась от дороги и кокетливо посмотрела на Светоча.
— Двадцать два? — Неуверенно поинтересовался он.
— Я такая старая?
— Нет, ты не выглядишь старо, не в этом дело. Просто, ты кажешься намного самостоятельнее, чем горожанки в таком возрасте. Ты водишь грузовик. В двадцать лет мы еще дети. Если абстрагироваться от твоей самостоятельности, то когда я увидел тебя в первый раз, решил, что тебе и есть восемнадцать.
— Мне двадцать два. — Коломбина рассмеялась.
Светоч рассмеялся вместе с ней.
— Ну, ты разыграла меня. Я ведь поверил тебе.
— Во внешнем мире некрасиво интересоваться возрастом женщины, особенно давать ей тот возраст, который у нее есть. Все хотят выглядеть чуть помоложе.
— У нас тоже самое, только мужчины тоже хотят выглядеть моложе. Поэтому, мне все еще девятнадцать и попробуй усомниться в этом.
— Хорошо, буду знать, что ты у нас еще слишком юный.
Светоч посмотрел в окно грузовика. Коломбина свернула с центральной дороги в сторону полей.
— На базу отходов. — Пояснила она, заметив удивленный взгляд Светоча. — Сюда прилетает раз в день огромный грузовоз и забирает все контейнеры на переработку. Ему возле барьера даже приземлиться негде, он просто огромный.
— Надо же, я ничего этого не знал, ни про отходы, ни про переработку. Даже не задумывался.
— Конечно, зачем тебе задумываться о том, что тебя не касается. А мы дышим грязным воздухом, чтобы вам жилось, как в раю.
— Уже не вам, а нам. А еще вернее, то вам, а не мне. Я же попал в службу контроля за внешними территориями. Скоро предстоит воочию увидеть и понюхать тот самый воздух за барьером. — Светоч глубоко вздохнул.
— Я рада и одновременно нет. — Произнесла Коломбина. — Ты мне кажешься хорошим парнем, чтобы служить там.
— О чем ты....
Грудную клетку Светоча неожиданно пронзила резкая боль. Он согнулся
— Что с тобой, Светош? Тебе плохо.
— Тебе дальше нельзя. — Произнесла ментаграмма. — Еще сто метров и смерть.
p>
Глава 6
Глава 6
— Мне попадет. — Коломбина развернулась на узкой дороге и поехала в обратном направлении.
Светоч почти ничего не соображал от сдавившей грудь боли. Пока грузовик не вернулся метров на сто, от того места, где она началась, боль не отпускала. Потом резко прекратилась, как будто и не было. Светоч побледнел, тело покрылось потом, волосы намокли и слиплись.
— Отпустило. — Предупредил он Коломбину. — Я ничего не знал, что мне теперь нельзя двигаться в сторону города. Мне никто об этом не сказал.
— Не успели. Ты же был без сознания.
— А ты знала об этом? — Спросил Светоч.
— У вас свои правила. Я не знала про них. Мне тоже нельзя в город, но я спокойно вожу отходы до базы, и ничего не происходит. Я не проверьяла, как далеко можно дойти и даже не собираюсь этого делать. Мне хватает ума понять, что оказавшись в городе, я не смогу в нем жить. Если хочешь, можешь подождать меня здесь. Я вернусь через десьять минут. Если нет...
— Я подожду. Ноги трясутся. Чувствую, далеко не уйти на них. Да и самочувствие после вчерашнего не восстановилось, как следует.
— Я быстро. — Коломбина помогла открыть пассажирскую дверь.
Светоч выбрался из машины, отошел в сторону и уселся прямо в растущую у дороги траву. Откинулся на спину и в таком положении остался поджидать возвращения Коломбины. Теперь он не сомневался, что шрам остался после хирургического вмешательства, результатом которого стала невозможность возвращения в город. Ему красноречиво дали понять, бегство невозможно. Малодушие каралось смертью. В это сложно было поверить, но это было именно так. Настоящее посвящение состояло не в сексе с дикаркой, а именно в потере этой возможности. Теперь он поневоле становился одним из тех, кто навсегда прописался на внешнем кольце.
Размышляя, Светоч попытался вспомнить, а кого он знал из тех, кто когда-то обитал на внешнем кольце из числа понесших наказание и снова вернулся в город. И не вспомнил никого. Ни среди своих знакомых, ни среди чужих. Даже во время службы в полиции он ни разу не столкнулся с вернувшимися отсюда. Из всех категорий горожан с внешнего кольца в город попадали только дети второго поколения «диких». И те попадали в таком возрасте, когда не могли ничего толком помнить о своей жизни на внешнем кольце.