Тулса
Шрифт:
— МАК научился держать их на коротком поводке, подогревая мечты о сладкой жизни и постоянно поддерживая миф о технологическом преимуществе. Он постоянно держит перед ними морковку, за которой они бегут. Смеются над нами, поддакивая МАКу, называют нас дикарями.
— Они тоже? — Удивился Светоч.
— Тоже. — Усмехнулся Евгений. — Дистанцируют себя от нас, чтобы МАК оценил их рвение. У ренегатов половина женских имен Гармония, а половина мужских оканчиваются или начинаются на «мак». Иванмак, Маклександр и прочий бред. А подумать, кому пытаются угодить, компьютеру. Ему до фени, как вы называетесь, потому
— А я слышал, что до начала Эры Гармонии мир делился на государства. Они еще остались? — Светоч не собирался расслабляться.
— Как таковых нет. Города заставили объединиться людей, не вошедших в число избранных. Теперь мы противостоим им сообща. Этнически, мы, конечно, не смешались, и до сих пор разговариваем на сотнях языков, не понимая друг друга, но ментально мы стали ближе, и никаких границ сейчас не существует. Езжай куда хочешь, только за кошельком присматривай и на рожон не лезь. Все присущие людям слабости никуда не делись. Что ни вокзал или аэропорт, то обязательно с карманниками или разводилами. Кстати, а как у вас с преступностью? Мы знаем, что ты работал полицейским перед тем, как провиниться перед МАКом.
— У нас мало преступлений. Они не могут остаться нераскрытыми, потому что МАК всевидящ и вездесущ благодаря «клещу». Людей это удерживает. Но первоочередную роль играет организация жизни. Нам просто незачем совершать преступления, потому что никакой корысти в этом нет. Нельзя присвоить чужое, нельзя оболгать, нельзя неправомочно пожаловаться ради снижения рейтинга из подлых соображений. Нет мотивов. Да, бывают спонтанные приступы ярости, переходящие в насилие. Но это сразу наказывается. Потом приходится долго выравнивать свой проступок или...
— Отправляться на войну. — Закончил за него Евгений.
— Да. Из всех преступлений, с которыми мы столкнулись в последнее время, это наркомания. Непонятно откуда подростки берут знания об изготовлении наркотических веществ. Сейчас, спустя время, мне кажется, что это спланированная акция, только непонятно кем.
— М-да, удивительно для такого места. Гниль начинает разъедать города и это не остановить. — Задумчиво произнесла Татьяна.
— Вы рады этому? — Спросил Светоч.
— Нет. Мы ведь отказались от уничтожения городов. А после твоего рассказа про отсутствие преступной мотивации, мне очень захотелось пожить в таком мире. Нет проблем со здоровьем, с преступностью, что еще надо нормальному человеку. Я бы при таком раскладе родила десятерых детей и не боялась за них. Пусть сами в школу ходят, из школы, и не надо встречать, переживать, не спать ночами. Цифровой рай.
— За это ты платишь полным отсутствием свободы и висишь на поводке у МАКа. — Евгений постучал себя в район шейных позвонков.
— Свобода нужна только тем, кому есть, что скрывать. Я бы променяла спокойную жизнь на свободу.
— Вот еще один кандидат в ренегаты. — Усмехнулся Евгений.
— О, нет, в ренегаты вряд ли, да и в горожане не попрошусь, раз они скоро потеряют свой рай. Помечтаю, помечтаю, да буду жить, как живу. Ведь люди, которые создали города, мечтали о том же, о чем и я.
—
— Рожать, но не воспитывать? — Спросила Татьяна.
— Да, если мать не хочет этого, она может сдать ребенка в специальную службу, где его воспитают точно так же.
— Ну, как, всё еще хочется в город? — Иронично поинтересовался Евгений у напарницы.
— Уже не так. — Призналась она. — Забота породила инфантилов.
Троица обошла озеро по окружности. Евгений посмотрел на наручные часы.
— Так, возвращаться рано. Есть какие-нибудь предложения, как провести остаток прогулки? — Спросил он.
— А здесь можно разжечь костер? — Осторожно поинтересовался Светоч.
— Что, хочешь дать сигнал своим сообщникам? — Засмеялся Евгений.
— Нет, я даже не думал об этом. Они вряд ли поймут, что это я разжег костер. У нас в Тулсе этого вообще делать нельзя, но однажды на внешнем кольце мы жгли костер. Барьер притягивает дым и потому там на это смотрят сквозь пальцы.
— Ах, вот оно что, мальчик хочет вседозволенности. — Агент засмеялся, но не насмешливо. — Конечно, собирай сухие ветки, сейчас разведем. Жаль, магазина нет рядом, могли бы что-нибудь запечь.
Они собрали ветки и развели небольшой костерок на пологом галечном берегу озера. Светоч вдыхал запах дыма, ароматный, напоминающий о Коломбине. Это была еще одна ложь МАКа о том, что дым отвратительная вещь. Он был бесподобен и пропитан множеством ароматов древесины. Его хотелось вдыхать и наслаждаться. Евгений постучал Татьяне под локоток, чтобы она обратила внимание на разомлевшего в дыму пленника. Они наблюдали за ним с улыбкой.
— Вот, сразу видно, что человека уже тошнит от чистого воздуха. — Заметил Евгений. — А это ты еще колеса резиновые не жег, там вообще кайф. — Поддел он пленника.
— Колеса, это химия, вряд ли мне понравится. А запах горящего дерева бесподобен. — Светоч бросил несколько веток в костер.
— Это ты еще не дышал шашлыком. — Евгений взял в руки пучок сухих листьев и бросил в огонь.
Они вначале обильно задымили, а потом резко вспыхнули.
— Что такое шашлык? — Светоч не слышал этого слова раньше.
— Жареное маринованное мясо. Готовится на углях. — Пояснил агент.
При упоминании жареного мяса вдруг всплыл момент, когда Светоч подошел к останкам «птеродактиля» и увидел догорающее тело Радославы. Он как наяву ощутил запах горящей плоти и нервно передернул плечами.
— Что с тобой? — Татьяна заметила его реакцию.
— Только не жареное мясо.
— Вегетарианец? — Предположил Евгений.
— Нет, не поэтому. — Настроение Светоча сразу испортилось.
Дым больше не впечатлял его, и он всем видом показывал, что устал от прогулки. Евгений поинтересовался у начальства, могут ли они вернуться раньше времени. Получил одобрение, и они направились за забор. Светоч не проронил ни слова по дороге, оставив своих спутников в полном непонимании относительно причин изменения настроения. И только перед тем, как разойтись, он решил, что надо объяснить ситуацию.