Тульский – Токарев (Том 1)
Шрифт:
— Чего вы меня грузите, как ишака?! Неужели бы я не сказал?!
Резюме было правильным, но неутешительным — конечно, о том, что Суворова уделали в парадной, знал тот, кто, собственно, и уделал… И еще несколько десятков человек…
Через пару часов абсолютно вымотавшиеся Токаревы побрели домой. Василий Павлович долго молчал, а потом вдруг сказал:
— Между этими выходками есть какая-то связь… Логику я не ищу — это дело неблагодарное… Информации — ноль… Ну, почти ноль, но… Наш мозг фиксирует все, но вытащить из него мы не всегда можем то, что нужно… Не умеем грамотно пользоваться этим компьютером… Но иногда кажется… Наверное, это интуиция… Помнишь, на прошлый День милиции было двойное убийство?
Артем наморщил лоб, действительно что-то смутно припоминая:
— Да, что-то такое ты мне говорил, что дело мутное… А что?
Василий Павлович пожал плечами:
— Была серьезная информация, что в той истории один интересный молодой человек проявился… Проявился — и исчез. Но его один очень серьезный человек видел. Говорит, что видел. И не верить ему у меня оснований нет никаких… Так вот — тот фантом крайне нестандартно вопросы решает. Необычно действует. А Леху твоего нестандартно ведром отоварили. И ребят сегодня развели — просто блеск! И та мокруха двойная… А еще с шахматами история…
— С какими шахматами? — не понял Артем. Токарев-старший помотал головой:
— Да так, была история с дорогими шахматами, когда двое блатных по странному набою сели… Были такие — ЧирканИ и Бест, кореш его… Скоро откинуться должны, если уже не откинулись… А терпилу, хозяина шахмат, шишку горкомовскую, потом «комитет» сжевал вместе с обкомом…
— И что? — все равно не врубился Артем, и Василий Павлович начал злиться сам на себя — потому что сам понимал — говорит путано… Собственно, он хотел не столько сына проинформировать, сколько просто рассуждал вслух. Посопев еще немного, Токарев-старший сказал нечто совсем уже странное:
— Есть, есть какая-то связь… Плюс — я никому этого не говорил, потому что считал, что я головой двинулся, — но тебе скажу: на ту мокруху двойную выезжали как раз Колчин с Толей… Понимаешь, про что я?
Артем медленно кивнул:
— То есть ты хочешь сказать, что во всех этих историях некий Фантом… Но ты же сам говорил, что монстры бывают только в детективах, что в реальной жизни ты таких никогда не встречал?
— Не встречал, — согласился Василий Павлович. — Потому и говорю это все тебе, а не сотрудникам на работе. Понимаю, что бред… Но количество странных историй накапливается… А один из основных законов философии гласит, количественное накопление всегда приводит к изменению качества или что-то в этом роде… Это брат, марксизм, а не кот чихнул…
Артем заулыбался:
— Ну, если марксизм — тогда, конечно… Токарев-старший без улыбки посмотрел на сына и с тоской сказал:
— А может, просто устал я, вот и лезет в голову херня какая-то? Так хочется заняться чем-нибудь здоровым — какой-нибудь серией разбоев квартирных… Я уж и не помню, когда врывался в хату с налетчиками. А по идее — должен первым туда заходить… Тьфу ты, что за жизнь — то отписываемся от честных мещан, то — сами обвиняемые…
Дома отец с сыном молча попили чаю с булкой и легли спать. Когда Артем уже погасил свет, он не удержался и спросил:
— Отец, а как ты собираешься… Ну, есть идеи какие-то, как этого Фантома ловить?
Токарев-старший молчал так долго, что Артем решил, будто отец уже заснул, — но все же ответил тихо:
— Не знаю.
Артем аж привстал на локте — отец редко не знал, что надо делать, если требовалось найти кого-то или что-то.
— Количество не накопилось еще?
— Выходит, что не накопилось… Посоветоваться надо кое с кем, подумать… Ну и — как это тебе ни смешно — ждать, пока необходимое количество накопится… Спи давай…
…Утром неприятности в Василеостровском розыске продолжались. Следователь прокуратуры, которому было поручено дело Колчина и Гороховского, взял да и выписал обыски на местах работы каждого из подозреваемых. Смысла в этом особого не просматривалось, но так уж было заведено — формальность, тем более, что накануне-то времени не хватило, то есть все могли уже все подчистить и перепрятать, но… Один следак на вопрос: «Что вы, собственно говоря, ищете?» — ответил сакраментально: «Я, голубчик, ничего не ищу, я произвожу обыск». То есть смысл в том, что обыск — не обязательно для того, чтобы что-то найти, просто любой обыск всех сотрудников отделения милиции заставляет задуматься о том, кто этот обыск санкционирует. Это отрезвляет и имеет положительные воспитательные последствия.
Заодно с обыском приехали и проверяющие из инспекции по личному составу — эти начали копать секретную документацию — так тоже положено.
Оба мероприятия дали неожиданные результаты. При так называемом обыске на рабочем столе Гороховского был обнаружен позолоченный зажим для бумаг фирмы «Норг». А так совпало, что потерпевший проректор успел в незатейливой беседе со следователем упомянуть о его пропаже. Сказал он это «к слову», а следователь запомнил… В общем, когда это дошло до Токарева, он даже не стал пытаться в прокуратуру звонить. Он-то понимал, что Толя зажим прихватил в квартире, а потом просто забыл о нем… В общем, появились основания усомниться уже не только в чистоплотности, но и…
А дальше — больше. Через два часа грянула еще одна «информация»: в книге регистрации агентурных сообщений проверка обнаружила двухмесячной давности агентурную записку № 561 от источника Пень. И хрен-то бы с ней, с запиской, да вот источник в ней указывал на неустановленную группу некоего Гани, которая якобы собиралась совершить нападение на богатую квартиру по адресу 5-я линия, дом 64, квартира 8. Нюансик заключался в том, что в этой квартире как раз и проживал потерпевший проректор… А второй нюансище был еще хуже: агент со спорным псевдонимом Пень состоял на лицевом счету оперуполномоченного Колчина.
Токарев не стал сомневаться во «вновь открывшихся обстоятельствах». Он ежедневно сталкивался в своем теремке с чудовищным бардаком, головокружительной липой и смешными совпадениями. О «влетевших» операх Василий Павлович думать хуже не стал, понимая, что пошла непруха — результат большой загруженности, совпадений и разгильдяйства…
Конечно, с агентурным сообщением надо было разбираться — не липовое ли оно, откуда взялся точный адрес и т. д. Однако с Колчиным Токарев переговорить нормально уже не успел — опера активно расспрашивали уже другие люди. Зато Василий Павлович срочно связался через Тульского с Варшавой, встретился с ним на старом месте и коротко и довольно сухо обрисовал новости с упором, однако, не на оперские неприятности, а на возможную причастность к ним Невидимки-Шахматиста. Вор выслушал все внимательно и уважительно, однако Токарева за все время беседы не покидало ощущение, что Варшава давит в себе недоверчивость к его словам — точно так же, как и он, Токарев, давил в себе это чувство во время их предыдущей встречи. Впрочем, справки о Гане и о его группе вор не без внутреннего колебания все-таки пообещал навести…