Туман и Молния. Книга 18
Шрифт:
– Я не девчонка! Я дрался, и мне немного разбили губу, что такого?!
Корс посмотрел на его красивое, как у девушки, лицо и невольно улыбнулся, понимая, что Ник абсолютно неверно интерпретировал его фразу «ты в дамках», а увидев ещё и снисходительную усмешку Корса, внутри буквально зашелся от негодования, но терпит и молчит.
– Ты меня немного неправильно понял, – всё же попытался объяснить Корс, скорее не потому, что чувствовал, что Нику неприятно, а просто потому, что любил учить:
– «Ты в дамках» – это фраза из игры. На доске для шахмат, ещё можно играть в более простую игру в шашки, и если шашка пересекает всё поле и её не съели…
Ник поднял на него глаза:
– Может хватит? Пожалуйста…
– Ник, ты не понимаешь своих преимуществ и не используешь их. У тебя не только красивая внешность, но и голос, я не
Ник глянул на Корса с сомнением.
– Я серьезно говорю. Да, твой голос негромкий и хриплый, но в этом есть что-то возбуждающее. Если убрать грубые ошибки в словах, будет очень хорошо.
Корс немного успокоился:
– Что теперь подумают твои нечистые? Я накричал на тебя при них, это не повредит твоей репутации командира?
– Да ничего они не подумают, всё нормально…
К ним зашёл Заф, он ощерился, как довольный кот:
– Что, мой Лорд, огребаешь от своего борзого папаши? – Заф, не удержавшись, засмеялся. Корс застыл.
– Нет, – сказал Ник.
– Я отлучился покормить Барлу – продолжил Заф, – а когда вернулся, увидел что тебя нет, и мне рассказали, как папаша наорал на тебя и увёл.
Заф обернулся к Корсу:
– Всё правильно сделал. Я никогда не участвую в боях для развлечения, бой – это не игра! А ты?
– Никогда! И ему больше не позволю! – резко ответил Корс.
– Если бы только он тебя ещё слушал, – снова усмехнулся Заф, – он не слушает никого.
И Ник, как будто подтверждая слова Зафа, показал Корсу татуированный палец с изображением перевернутого пикового туза на «перстне».
– И что это значит? – спросил Корс с усмешкой. – Что тебе не хватило денег на настоящие украшения, и поэтому ты их себе нарисовал? – он посмотрел на Зафа. – Ник просто не привык слушаться. Меня не было с ним рядом, и его никто не воспитывал. Но я наверстаю упущенное. Он перестанет вести себя как бездумный мальчишка и станет достойным воином, станет по-настоящему великим, могущественным Демоном, таким, какой он и есть! Я отшлифую этот необработанный алмаз в бриллиант! Вложу в него лучшее!
Заф покачал головой, и Ник сидел понурый и молчал.
– Ви-и-тор, – вдруг сказал Заф ласково, так, как он это делал в Пределе и в Рудном городе, чуть растягивая гласную, и после «в» он не вставлял в его имя этот грубый звук «кх», как делал Ник. У Зафа получалось произносить имя Корса мягче, почти правильно. И Корс замер.
– Ты красивый, – сказал Заф, и он мог уже этого и не говорить. Корс и так прекрасно всё понял, его затрясло, неосознанно и даже в какой то панике. Корс мысленно метнулся к Нику: «Что мне делать?»
«Что хочешь, – сразу отозвался Ник, – ты свободен в своих проявлениях».
А Заф уже расстёгивал ширинку. Ну а на что Корс ещё надеялся и рассчитывал, если сам позволил ему в Пределе делать с ним всё, что Заф хотел? И теперь неудивительно, что Заф продолжал считать его своим. Корсу хотелось отказать ему, но как? После того, как Корс ползал у его ног, как послушный раб, и после всего, что было между ними? Конечно, Заф считает Корса своим, он уверен, что нравится Корсу, и между ними взаимная симпатия. Сейчас он может воспринять отказ как оскорбление. А Корс совсем не хотел обострять отношения с Зафом, поэтому он подошёл к нечистому и встал перед ним на колени, стараясь ни о чём не думать.
– Я соскучился по тебе, – сказал Заф, доставая свой украшенный отросток, – мой красивый следак, пошлифуй мой алмаз тоже…
И Корс взял в рот его член и отсосал Зафу, а тот даже не предполагал, чего ему это стоило. Заф довольно сопел своим изуродованным носом и нежно поглаживал Корса по белой прядке, как и прежде умиляясь её необычности среди темных волос. И Корс сейчас ненавидел эту свою белую прядь за то, что она так привлекала нечистых. Но когда Заф уже был готов кончить, то отстранил лицо Корса и сбрызнул рядом на ковер, не запачкав Корса и не слив ему в рот.
– Красивый чёрный, – сказал он, небрежно потрепав Корса по щеке, – ну почему же ты мне так нравишься?
И Корс подумал, что, не став обострять их отношения, кажется, поступил верно.
– Я подарю тебе дорогие украшения, – продолжил Заф, он выглядел очень довольным.
– Заф, я не шлюшка, чтобы платить мне, – ответил Корс, может быть, даже слишком заносчиво и наиграно, но он всё же ещё не совсем пришёл в себя, – я свободен в своих проявлениях и делаю только то, что сам хочу.
– Я знаю, – ответил Заф и засмеялся, и Корсу почему-то не понравился его смех.
Глава 8
– Когда ты хочешь пойти к доктору, сегодня или завтра? – спросил Корс.
– Завтра, – сразу ответил Ник.
Корс ненадолго задумался:
– Нет. Знаешь что, я подумал, мы пойдём к доктору сегодня. Это будет правильнее.
Ник замер в некоторой растерянности, и Корс добавил:
– Я так решил.
– Зачем тогда меня спрашиваешь?
– Молчать! Я знаю, как лучше.
И Ник промолчал.
Корс долго его мучил. Он отвёл его в ванную и мыл, потому что, сколько бы он этого ни делал, Ник всё равно казался ему грязным, и от него, как считал Корс, воняло нечистыми. Он бесконечно лил на него воду. Ему не нравилось, как выглядит шрам – казалось, что трещина на щеке его Ника забита грязью, и Корс тёр и тёр его лицо мочалкой, намыленной мылом, пока щека заметно не покраснела. Он снова мыл и сушил ему волосы, и Ник, наверное, за всю свою жизнь не мыл волосы столько раз, сколько вымыл их ему Корс за последнее время. Старательно расчесав спутанные пряди, Корс сделал Нику хвост «как у чёрных» и заколол отросшую чёлку наверх со лба тонкими заколками. Он ещё раз обновил тональный краситель на лбу и скулах Ника, скрывая татуировки, а свои инициалы, наоборот, в который раз подвёл, выделив сильнее. Корс намазал заживляющей мазью ещё чуть припухшую губу Ника без привычных колечек. Корс тискал его, теребил, и долго примерял на него свою одежду. В конце концов он надел на Ника кучу своих вещей: нижнее бельё, дорогую батистовую рубашку, штаны, куртку и сапоги. Корс выкинул его грубые сапоги нечистых и отдал одни из своих. Он также приказал ему выбросить куртку князя Арела и отдал ему свою. Она была великовата для Ника, но Корс посильнее затянул шнуровку на плечах, рукавах и по бокам, и застегнул высокий ворот до самого верха, так, чтобы татуированная шея Ника была максимально закрыта. То, что куртка была Нику длинной, Корсу даже показалось красивым. Он надел ему на руки свои дорогие перчатки из тонкой качественной кожи. Ник был воином, и поэтому в большинстве случаев даже в мирной обстановке носил амуницию, часто доспехи, и всегда оружие. Поэтому поверх куртки Корс надел на его грудь и спину защиту из твёрдой толстой кожи, украшенную рядами драгоценных металлических пластинок. Сейчас в этом не было никакой необходимости, но Корс просто знал, что тогда Ник поневоле будет держать спину ровно и не сутулиться, как обычно. Он пристегнул ему стальные наплечники, украшенные гравировкой, щитки закрывающие предплечья, перетянул его кучей ремней. Всё до мелочей – и одежда, и амуниция – принадлежало Корсу, и он не оставил Нику ни одной его личной вещи, кроме маски. Наконец, он остался более-менее доволен тем, как выглядит его сын. При этом, все то время, пока Корс мыл, расчёсывал и одевал своего Ника, он поминутно обнимал его, целовал и прижимал к себе, то грубо обзывая «глупой бестолочью», то с нежностью называя «самым любимым, своим драгоценным». Корсу казалось, что в такие моменты Ник словно выпадал из реальности, и его вообще не было с ним и не было в этом мире. Не было ни человека, ни Демона, не было ни-ко-го. Но Ник абсолютно не сопротивлялся. Он молчал и беспрекословно слушался отца, вставал, садился и поворачивался так, как ему говорили, и для Корса это было решающим. Он наряжал его, наряжал, и в итоге все равно надел на его лицо маску. Это была маска Ника, которую по возвращению в Форт Корс сразу вернул ему, и в ней уже изначально в щели для глаз были вставлены чёрные стёкла, так, чтобы не приходилось надевать на лицо сначала чёрные очки, и только потом маску. Корс скептически посмотрел на ставшего безликим сына, и, немного подумав, всё же снял с него маску. Еще раз поправил заколки, которые удерживали челку.
– Ты не понимаешь, Ник, насколько я люблю тебя! – произнёс он с вдохновением в голосе. – Ведь любовь – это не только секс. Любовь – это также нежность и забота, сочувствие к переживаниям любимого человека и желание его во всём поддержать.
– Витор, я пойду без маски? – спросил Ник, увидев, что Корс отложил её в сторону.
– Да.
– Тогда мне нужны чёрные очки, на улице слишком светло.
– Нет.
– Ви…
– Я сказал, нет! Только этого дерьма не хватало! Это некрасиво, позорно и тебе не идёт! – отрезал Корс.