Туман и Молния. Книга IV
Шрифт:
– Короче она говорит, что это был какой-то ритуальный праздник, её и ещё нескольких девочек трахнула специальной палкой какая-то старуха.
– Что-то как-то не весело, – расстроился Тол, – Ник?
– Меня научила всему моя сводная старшая сестра, – ответил Никто, – дочка ведьмы.
– Хорошо хоть не сама ведьма, – облегчённо вздохнул Энрики, – и на том спасибо!
– Ну а ты?– продолжил Тол.
– Ч-ё-ё-рт! У меня дерьмо, Тол!
– Это как раз и нужно, – сказал Лис.
– Вовсе нет! –
– Мне было двенадцать лет, двенадцать, тринадцать…
– Ну?
– Была зима. Стояли морозы.
– И?
– Она мёрзла в своей кроватке, прибегала ко мне. Я грел ей ножки, согревал своим дыханием замёрзшие пальчики…
– Кто это, она? – спросил Лис, мрачно.
Энрики помедлил.
– Мили…
– Всё хватит, – приказал Орёл.
– Арел всё нормально, если ты из-за меня, – взглянула на него Карина, – я с вами не первый день…
– Всё равно хватит!
– Вил пусть расскажет, – засмеялся Тол, рассказ Энрики явно не слишком впечатлил его, – и в подробностях? Где? Когда? И с кем?
– Мне тоже как-то не по себе, – занервничал Вил, его лицо перекосилось. – Я даже не знаю, могу ли рассказывать об этом?
– А у тебя уж, что такого могло быть! Не пугай нас так! – Лис сделал, кислую мину, – давай рассказывай, тоже мне новоиспечённый извращенец!
– Я не извращенец! Просто… я там был не один… – Вил совсем растерялся по своему обыкновению, затравлено глянул на Орла. В них действительно угадывалось какое-то сходство, но только Вил не был даже подобием, скорее карикатурой на своего красивого брата.
Орёл кивнул ему:
– Рассказывай, что хочешь и как хочешь, – сказал он безразлично, – мне плевать на это.
– Э… это было давно… – начал Вил очень робко.
– Да что ты? – засмеялся Лис, и за ним остальные, и Вил ссутулился ещё сильнее.
– Ладно тебе Лис, не смущай его, – вступился Энрики, – дай рассказать, мне уже даже стало интересно.
Орёл улыбнулся, он явно знал, о чём хочет рассказать Вил, и только ждал, как он это сделает.
– Мой господин, отец Орла – Вил сглотнул, наконец-то собравшись с силами, и продолжил уже смелее, – позвал меня…
Я поднялся в комнату…
Скажу честно, я боялся его панически, один только его голос, больший похожий на рык, приводил меня в состояние паники…
Так вот…
Я прибежал, весь дрожа, а он стоял такой огромный на пороге, втолкнул меня внутрь. Там я увидел…
Увидел, что на кровати лежала рабыня, маленькая, ну лет пятнадцать не больше, такая худая, кости и кожа, ни груди, ничего…
Она была без одежды совсем, а руки задраны вверх, как-то нелепо выкручены, прикованы к спинке кровати. У неё было такое лицо…
А потом я увидел Арела…
Он сидел в углу весь сжавшись, он даже головы не поднял когда я вошёл, и его волосы закрывали его лицо. Он тоже был совсем голый…
Я первый раз увидел его в таком виде…
И я увидел, что у него все руки и ноги в следах от плётки. Причем старых почти заживших, и совсем свежих. Я знал, что отец так воспитывает его, но увидел своими глазами…
Моё состояние в тот момент…
Это трудно передать словами…
Это был такой ужас…
А отец сказал: « Ну, что ж давай Вил, покажи, что ты мужчина, пора! Раз мой сын не хочет становиться им! Покажи ему!»
Я едва понял, что он говорит, что он хочет от меня, он закричал: «Раздевайся! Чёрт бы тебя побрал, и иди к ней!».
И я не помню, как всё это проделал, я молил Богов только об одном, чтобы он остался доволен мной, ну или хотя бы удовлетворён, и не стал бы бить меня, запирать в комнате в темноте, да что угодно, только бы он поскорее отпустил меня. Эта рабыня вся тряслась от страха не меньше моего, я как-то на неё залез, как видел, пару раз летом в саду, это делали слуги. Я надеялся, что всё же понял, что он от меня хочет…
Он сказал: «Правильно, молодец!», и я начал в неё тыкаться, всё так ужасно было…
Он стоял и смотрел…
Я помню, только в ужасе думал, что же делать дальше, и когда же это всё кончиться… Сначала член у меня встал, думаю от страха больше чем от какого–то там желания. Ну а потом опал, я даже не почувствовал что кончил, не почувствовал что из меня что то вытекло в неё, что всё закончилось.
Он сказал: «Всё хватит! Убирайся!». Я так рванул, но он меня задержал, схватил за плечо, и стал рассматривать…
Это было невыносимо, с каким презрением и отвращением он меня рассматривал, как клопа. Потом говорит: «Мой сын ни на что не годен! Ну за что мне такое наказание! А этот слишком грязной крови, какой же он грязный, наказание Богов!» Стал причитать как обычно о проклятии Богов, потом повернулся к Арелу и так на него заорал…
Я бы умер на месте, а Арел даже не вздрогнул.
Он закричал Арелу: « Ты будешь сидеть в этой комнате до тех пор, пока не станешь мужчиной!» И запер их там.
Вот и всё, – Вил замер, опустив взгляд.
– Да-а-а… опять не весело, – протянул Тол, через какое-то время. Друзья молчали.
– Ну, как Арел стал мужчиной, мы теперь знаем, – наконец произнёс Энрики. – Кто у нас остался?
– С чего ты взял, что я тогда стал мужчиной? – улыбнулся Орел, как ни в чём не бывало. Казалось, на него одного рассказ Вила не произвёл никакого впечатления, – да я до этого уже сто раз перетрахал всех служанок и рабынь в этом замке.
– Какого же тогда хрена ты … – закричал Энрики удивлённо.
Орёл засмеялся: