Туман. Квест «Похититель Душ» 2
Шрифт:
Казнь была очень зрелищна и торжественна, я даже сам не ожидал, что так получиться. И опять в этом мне помог мастер двора и церемоний, услугами которого по слухам не пользовались ни мой отец ни мой брат. Я же сполна оценил его знания и умения. Поручив ему постановку всего действа, я тут же чуть не проклял его, когда он начал дотошно выспрашивать меня, чего я хотел этим добиться. В плюс ему то, что он сумел таки вытянуть из меня то, что и сам не понимал и остался доволен. По крайней мере все было печально и торжественно, прямо таки чувствовалась моя горечь и сожаление от измены близкого мне человека. Гремели барабаны, забранный красно черным крепом помост наводил на возвышенные мысли о бренности всего земного, палач ненавязчиво намекал о неотвратимости наказания, и мой подход к скатившейся в корзину голове в стиле «Бедный Йорик», все было сделано как надо. Такие
Раздача пряников началась почти сразу же после казни. Видимо многие из моих людей с тревогой ожидали этого процесса, поскольку зарекомендовав себя боголюбивым и милосердным монархам, я мог простить всех своих врагов и оставить моих последователей в дураках. Щас! До такой степени дебилизма я еще не дошел. Поэтому приглашение в зал «моих верных сторонников» было встречено немного насторожено. Зато потом пошло как по маслу — заранее подготовленные списки отличившихся и просто верных людей, были переданы герольдам, которые надували щеки, а потом громко орали, что «тот-то и тот-то из местечка такого-то (ну там далее шло перечисление кучи примет, например: С восточного склона северной гряды, где не растет виноград — плохо все таки когда прописки нет) за верную службу, ну или там за конкретный подвиг, награждается бла-бла-бла». Я же милостиво кивал, держа вид номер семнадцать, для внутренних торжественных церемоний и награждений. Потом пошли люди посерьезнее, ради них пришлось вставать с не очень удобного трона, вырезанного из куска дерева, страшно ценного для людей, а вернее для эльфов, а из-за этого уже для людей. Чего-то там по легенде, енту хреновину презентовали сразу после первой войны с темными, которая закончилась нашей, то бишь светлой, категорической победой, хотя темные, по слухам, уверены в обратном. Короче смысл такой, эльфы отдарились самым дорогим, хотя по мне это больше напоминало пристраивание старых предметов обихода с целью освободить место для нового гарнитура, впрочем не важно. Важно то, что теперь мой седалищный нерв периодически отдыхал, когда я принимал вид номер десять, двенадцать и три, именно в такой очередности. Все таки мало быть справедливым монархом и так далее, надо еще и производить впечатление на окружающих. Кстати старичок церемониймейстер, обучающие меня всему этому, посетовал, что мой брат никогда не находил достаточно времени, чтобы заниматься с достаточным прилежанием. А зря. Штука удобная и нужная, в этом уже убедился. Так вот когда закончились все генералы и так далее, наступила очередь троих главных людей, благодаря которым я и стал королем. Ну с маршалом было все просто, подтвердив его полномочия и отдав под его начало всю армию, с правом проведения необходимы реформ, я заполучил еще одного верного сторонника. Судя по удивленному взгляду и крепнущему вниманию, я угадал его мечту, хотя что тут угадывать — достаточно вспомнить его сетования на глупость дворянской вольности, на дебильное ополчение, не знающее с какой стороны взялся за меч или копье, на отсутствие инженерных войск, когда каждый отряд таскал за собой двух трех нанятых специалистов, и все — считай все его мечты вот они. А поскольку я уже знал, что будущее за профессионально армией, а не за призываемыми дворянскими войсками, то я поступил, так как привыкли с нами поступать в моем времени. Дал награду, которая являлась ценной только дл одного человека, а по сути по своей представляла собой нудную, сложную, кропотливую работу, на которую большинство смотрит как на каторгу. А тут на те вам, нашелся энтузиаст, так пусть и разгребает все и вся. Так что с маршалом мне повезло.
Дальше было немного сложнее — вторым кредитором выступала церковь, и хотя мы предварительно вроде бы как договорились, но требовалось еще много много работы, чтобы стало так, как хочется, а не так как получается. Кстати, церковная делегация была преувеличено скромной: последствия гражданской войны — церковь тоже расколола на два лагеря. Один — достаточно либеральный, а второй: с изрезанными морщинами щеками, с суровыми глазами, с аскетичными лицами. Их я побаивался, поскольку ересь в своей среде они искоренили достаточно быстро, тупо перерезав мятежных патриархов, хотя если бы победил мой брат, то я думаю мятежными бы назвали этих, а тех истинными служителями церкви.
Так что здесь мне ничего не пришлось придумывать: объявил о реорганизации ордена защитников веры, что вызвало вежливое недоумение у большинства публики и только у некоторых морщинку на лбу. Объявил о полученных привилегиях, куда же без них, но так как этих самых привилегий оказалось на удивление мало, то никто ничего не сказал, окромя тех, кто до этого оказался с морщинкой. Когда же сказал, что будет создана специальная служба, для регулирования отношений церкви и государства, эти самые озабоченные, стали протискиваться к святым отцам, наплевав на мое величество, не закончившее говорить.
— Понаблюдай, за этими, тихонько шепнул я Ширу, с невозмутимым видом стоявшему около меня. Тот согласно наклонил голову.
Нет ну если они такие умные, то пусть и поработают на благо государства, идиоты сами наползут.
Теперь осталось самое приятное:
— В этой жизни… — я помолчал, — …есть вещи, ценность которых не может быть измерена ничем. Я не буду говорить про дружбу, — народ постепенно затихал, внимая словам своего монарха, — я не буду говорить про любовь, это все важно. Но есть еще одно качество, которое на мой взгляд перевешивает эти два, поскольку может включать их в себя, — а может и не включать, усмехнулся я про себя. Плевать, сейчас делаем акцент, до умных дойдет, а остальным растолкуют.
— Я говорю про преданность!
Так, опять внимание на лицах, ну что поработаем большевистским агитатором:
— Многие скажут, что они всецело преданны мне и я с этим даже соглашусь. Но есть люди, которые готовы отдать за своего короля не только жизнь…
Я повернулся в сторону Ханта.
— … но и честь…
Теперь поворот в сторону Мауни. Что мышь? Не нравится? Я только что при всех сказал, что ты бесчестный человек. Вот такая я свинья.
— Я не могу себе представить такую награду, которая была бы достойна моих верноподданных друзей и соратников…
Звучит конечно не очень: друзья, соратники да еще верноподданные — все перемешано. Ну да и пусть, зато Мауни перестал беситься, ну дык — я ж его вровень с собой поставил. Поэтому он и приободрился малость, вон каким орлом посматривает.
А теперь сунем Ханту большущую ложку меду, даже пожалуй уже и не ложку, а бочонок, благо дегтю вроде бы взяться неоткуда, ну не выросла пока оппозиция и даст Бог не сумеет вырасти. Я махнул рукой герольду, то, надувшись от осознания собственной важности (ну еще бы, его устами говорит сам король), начал вещать:
— За беспримерную верность королевской фамилии…
По мере перечисления ништяков, сваливающихся, на вчера еще особо не известного бастарда известной фамилии, гул в зале нарастал. Я думаю, что сейчас многие семьи, побрезговавшие в свое время, а вернее не посчитавшие нужным, отправить своего отпрыска в компанию полоумному старшему сыну короля, сейчас пожалели об этом. Чем больше он перечислял, тем больше я поглядывал на совершенно невозмутимого Ханта. Наконец герольд выдохся и я, вместе со всеми, стал ожидать совершенно заслуженных слов благодарности.
Молчание немного затянулось, по крайней мере недоуменные шепотки в зале становились все отчетливей и наконец Хант поднял в голову и посмотрел мне в глаза. Я даже поежился, решимость, светившаяся в них, всегда оборачивалась крупными неприятностями для моих врагов.
— Как бы и для меня не обернулась неприятностями, — подумал я, так оно и оказалось.
Дело в том, что в отличии от него, семья, то есть его отец и сводный брат, поддерживали моего брата. Пока они были живы, правда ненадолго, подлое предательство моего тестя отвлекло меня от союзников брата.
Видите, как я заговорил, даже в кавычки эти слова не взял. Говори самую нелепую ложь очень серьезно и сам поверь в нее, замени ею правду, и тогда в нее поверят все остальные. Вот такая поучительная мысль для лжецов и подлецов.
Так вот, получилось, что для меня важнее казнить своих бывших сторонников, внезапно оказавшихся предателями, а не явных врагов. Блин, надо было их за компанию казнить по быстрому, но нет, шоу захотелось. Земель и титулов я их всех лишил, но пока большинство было живы. Правда я не претендовал на захваченных моими людьми, просто неокторым рекомендовали поделиться добычей с королем, который щедро компенсирует им их траты и потерянный выкуп, а Ханты были одними из самых вредных.