Туман
Шрифт:
– Я выделю вам проводника, – улыбнулась Унохана.
– Отличная мысль! – Заулыбался в ответ Хаями. Его восторг был настолько искренним, что остальные предпочли промолчать.
– Ну вот и хорошо, – одобрил Ямамото. – Осталось решить, кто пойдет.
– Во-первых, я, – немедленно откликнулся Куроцучи, выбирая из кучи маску. – Машину буду отключать сам. Нужны еще шестеро, у нас всего семь комплектов.
– Я пойду, – тут же воскликнул Хаями. Его терзало чувство вины за тот бардак, который он тут невольно устроил. И в конце концов, именно он вывел из строя двух капитанов!
– Я иду, – сразу следом за ним подал голос
Такого Ренджи стерпеть не смог и немедленно выступил вперед.
– Я тоже пойду.
И с ненавистью глянул в сторону Хаями. Теперь уж даже самые невнимательные заметили, что между этими тремя что-то происходит. Но тут влезла и Рукия, заявив, что тоже намерена идти. Трое мужчин немедленно обернулись к ней.
– Нет, Рукия, – твердо сказал Бьякуя. – Ты не пойдешь.
– Почему это я не могу пойти? – Возмутилась она. – Я лейтенант, и…
– Рукия! – Воскликнули все трое хором: Ренджи – гневно, Бьякуя – твердо и властно, Хаями – почти умоляюще.
Девушка проглотила свои возражения и обиженно насупилась. Спорить с этими тремя разом… Да их и поодиночке не вдруг переспоришь. И прежде-то, когда только брат взялся ее защищать, она могла забыть о лейтенантской должности, а теперь, когда их трое, хоть вовсе из Готэй уходи, вообще никуда не пустят.
– Кучики, – спохватился командир, обернувшись к Бьякуе. – А ты же вроде ранен.
– Это было вчера, – невозмутимо отозвался тот.
«А сегодня, конечно, уже здоров, как бык», – скептически подумал Ямамото, но вслух говорить этого не стал. Кто его знает, может, народу и не наберется. Он еще раз оглядел собравшихся. Девчонок туда, пожалуй, посылать не стоит. Эта хреновина, которую изобрел Куроцучи, с виду довольно тяжелая, а реяцу им там использовать будет нельзя. Здесь пригодится грубая физическая сила. Лучше отправить крепких парней, как например…
– Я тоже пойду, – вызвался Комамура.
– У меня нет маски такого размера, – проворчал Куроцучи, окинув взглядом гигантского капитана.
– Тогда я, если позволите, Комамура-тайчо, – подал голос Иба.
– Ну давай хоть ты, – кисло сказал тот.
– Еще Хиракава и Кира, и будет семеро, – постановил командир.
Все вызвавшиеся разобрали маски, принялись примерять их, подтягивая ремни.
– Смотрите, чтобы плотно было, – напутствовал Маюри.
Оружие оказалось тяжеленным, и счастье еще, что оно было снабжено ремнем, и его можно было повесить на плечо. Синигами примеривались к непривычным агрегатам.
– Ну и видок у нас, – хмыкнул Ренджи.
Они с Кирой посмотрели друг на друга и неудержимо расхохотались. Секунду спустя к их веселью присоединились Иба, Хиракава и Хаями. Пятеро синигами в громоздких масках тыкали друг в друга пальцами и ржали, как сумасшедшие.
– Не вижу тут ничего смешного, – раздраженно проворчал Маюри, вертя в руках свою маску.
Только Бьякуя сохранил привычную невозмутимость.
***
Все же, пока шли до места, разоблачились и тащили снаряжение в руках. Молоденький парнишка из четвертого отряда уверенно вел группу по запутанным тоннелям. Маски у него не было: ему не полагалось подниматься наверх. Куроцучи на ходу давал последние напутствия.
– Стреляем на опережение. Сперва обрабатываем помещение снотворным, потом в него входим. Раз уж нам не придется пробиваться от самых границ, зарядов у нас хватит, чтобы пройти сквозь лабораторию. Да не пуляйте все разом, по очереди. Следите, чтобы у каждого оставался хоть один заряд на крайний случай. И, когда я отключу машину, не вздумайте сразу высвобождать мечи. Проверить еще надо.
Его слушали молча, с некоторым раздражением, но слушали, раз уж именно он отвечает за эту операцию. Бьякуя немного нервничал. Бедняга Куроцучи еще не знает, что от его лаборатории остались одни руины. Кучики так ничего никому и не рассказал, главным образом потому, что никто ни о чем и не спрашивал, но он и не пытался, было стыдно: находился так близко и так глупо упустил шанс. Сказать ли Куроцучи, что впереди совсем не то, что он ожидает увидеть? А впрочем, не так уж это важно. Ведь и Бьякуя точно не знает, что там осталось. Удивительно, подумал он, как вся эта толпа не растоптала машину? Ведь прямо на нее свалились. Или… он вдруг похолодел от внезапно возникшей мысли: а если они ее раздавили? Если она уже не работает, а ничего не изменилось? Что тогда? Бьякуя почувствовал, что жуть подступает к горлу от этой мысли, и поспешно выбросил ее из головы. Незачем это пока.
Наконец парнишка из четвертого отряда остановился возле одной из лестниц, ведущих наверх, и робко указал на нее.
– Вот. Это ближайший выход.
– Всем надеть маски, – скомандовал Маюри и первым принялся пристраивать свою. – Затяните ремни как следует. Лучше перестараться. Конечно, это всего лишь снотворное, а наши противники – тупые животные, но все равно они могут догадаться вас сожрать, пока вы валяетесь без сознания.
Он перекинул громоздкую пушку за спину и первым полез вверх. Осторожно приподнял плиту, выглянул наружу. Монстров видно не было. Но вот ближайший к Куроцучи дом выглядел так, словно сквозь него пробежал, не заметив, кто-то большой. Маюри нахмурился, огляделся, но так и не понял, была ли это одна из лабораторий, или же это казармы, но на всякий случай раздраженно выругался. Откинул плиту и выбрался на улицу.
Остальные офицеры последовали за ним. Маюри дождался, пока все выберутся из люка, потом поманил их рукой и двинулся к углу обрушенного здания. Да так и замер.
То место, где прежде были лаборатории двенадцатого отряда, теперь представляло собой руины. Растоптанные в пыль обломки камней, куски черепицы, фрагменты уже не поддающихся определению предметов. Сохранившиеся кое-где остовы стен, словно напоминающие о том, что здесь было раньше, производили еще более удручающее впечатление. Синигами застыли с распахнутыми ртами. Ренджи был в этот момент чрезвычайно рад тому, что на нем маска: наверняка физиономия у него приняла подозрительно виноватое выражение.
– Что за!.. – Первым отмер Хиракава.
– Эти твари! Что они сделали с моей лабораторией! – Взвыл Маюри.
– Ужас, – стараясь придать оттенок сочувствия своему голосу, проговорил Хаями. – Совсем ничего не осталось. Видимо, здесь они и дрались между собой, – то, что мы слышали по ночам.
Бьякуя был чрезвычайно рад тому, что эта мысль оказалась озвученной без его участия. Но он все же решил высказать вслух свои опасения:
– Но если здесь происходили такие сражения, как же машина смогла уцелеть?