Шрифт:
Научно-фантастическая повесть. Часть 1.
Уважаемый читатель.
После дебютного выхода сборника рассказов представляю вам мою первую научно-фантастическую повесть. Действие происходит в неопределённом будущем. Хотелось бы, конечно, написать, например, «в недалёком будущем». Но, к сожалению, сегодня темпы развития космической техники оставляют желать лучшего, поэтому точнее подошёл бы эпитет «в отдалённом». В итоге написал «в неопределённом». Решил позволить себе немного остаться оптимистом. Человечество успешно осваивает Солнечную систему. Автоматические станции и пилотируемые корабли достигли её границ. Произведение повествует о первой попытке человечества выйти за пределы Солнечной системы. О том, с чем придётся при этом столкнуться главным героям, рассказывается на страницах этой повести. По ходу развития сюжета они ищут решения при возникновении не только технических, но и психологических
Через два месяца после столкновения.
Пока Макс устраивался поудобнее в широком и мягком кресле в кабинете руководителя Космического Центра Управления Полётами, Крис ненадолго оставил его одного и вышел в приёмную. Макс остался в одиночестве. Он окинул взглядом кабинет. Первой его внимание привлекла большая интерактивная карта на противоположной стене. По своим размерам она занимала почти половину её площади. Затем Макс бросил взгляд на рабочий стол. Отметил про себя аскетичность его рабочей поверхности. Немного удивился стоявшему у края стакану из лёгкого пластика, в котором вертикально был размещён набор давно устаревших и вышедших из употребления цветных карандашей. Такими на Земле уже давно не пользовались. Сначала Макс подумал, что это связано с созданием исключительно некоего ретро образа рабочего пространства стола, а не для практического использования. Но, присмотревшись внимательно, заметил, что большинство грифелей стёрты. Значит, ими время от времени пользовались. Для завершения полного антуража не хватало лежащей рядом стопки чистых листов. После увиденного стакана с карандашами Макс стал полностью уверен, что они наверняка находятся в одном из выдвижных ящиков стола. Затем он снова вернул своё внимание к интерактивной карте на стене. Сейчас на ней была изображена трёхмерная модель части Солнечной системы. Разными цветами были подсвечены попадавшие в эту область планеты, их спутники, астероиды, кометы и, конечно же, многочисленные космические корабли, выполнявшие в данный момент свои задачи. Возле каждого из отображаемых объектов находился небольшой пояснительный текст. Макс вытянул руку перед собой в направлении карты. Изображение на ней слегка дрогнуло, немного исказилось, но тут же восстановилось. Макс слегка провёл кистью руки в сторону. Изображение на карте сместилось в направлении движения руки Макса. Он не удивился. Изображение вело себя так, как при управлении экраном личного планшета. При этом исчезли объекты, ушедшие за границу карты, а с другой стороны появились другие. Макс слегка пошевелил пальцами. Изображение на карте послушно масштабировалось. Действительно, управление осуществлялось совершенно на тех же принципах, что и на экранах личных приборов. В результате манипуляций Макса один из объектов карты укрупнился в несколько раз вместе со своим пояснительным текстом. Он стал отчётливо виден до почти мельчайших деталей. В пояснительном тексте было написано, что это один из спутников Юпитера. Макс поспешно так же с помощью лёгких движений пальцами вернул изображение на карте в первоначальный вид.
Огромная орбитальная станция с залами управления и связи, многочисленными стыковочными шлюзами, разнообразными производственными площадками, вооружённая мощными антенными установками, находилась за орбитой Сатурна, размещённая оптимально близко к границе Солнечной системы. Крис, руководитель Центра, прямой начальник отряда космонавтов и обслуживающего персонала станции, собрался провести совещание со своими подчинёнными, недавно вернувшимися из неординарного полёта. В приёмной в ожидании находились только что пришедшие туда Роман и Инга. Крис поприветствовал их и попросил подождать несколько минут. И тут же вернулся в свой кабинет. Роман и Инга остались в приёмной.
В кабинете Крис не занял своё основное рабочее место, а прошёл и присел в кресло напротив молодого человека через невысокий столик. Макс внимательно смотрел на своего руководителя, ожидая начала разговора. Крис начал неспешно говорить:
– Послезавтра я вылетаю на Землю. Мне нужно будет сделать подробный доклад о результатах первой попытки пилотируемого выхода в межзвёздное пространство. Как оказалось, не совсем удачной, – при этих словах Крис заметил, что на лице Макса отразилось желание немедленно возразить. Но тот сдержался. Крис, в свою очередь, молча отметил это про себя и продолжил. – Сейчас я бы хотел побеседовать с тобой и твоими друзьями вместе. И не совсем об этой попытке. Мне бы хотелось почувствовать ваш общий настрой по отношению к произошедшим событиям. В частности, меня интересует ваше мнение о том явлении, с которым вам пришлось столкнуться. И зафиксировать для себя ваши предложения, если таковые имеются. Я понимаю, что вы уже дважды отчитывались о произошедших на звездолёте событиях. Сначала в дежурных рапортах, затем на комиссии. Но могу предположить, что вы, возможно, по истечении некоторого времени, вспомнили какие-то детали, о которых не упомянули ранее. А также, предполагаю опять же, эти детали вы могли бы сообщить только в личной беседе. Причём сначала я хотел бы выяснить твоё личное мнение, а уже затем пригласить Романа и Ингу и продолжить беседу вместе.
Крис замолчал и вопросительно посмотрел на своего собеседника. Макс понял, что тот ждёт от него наиболее честного и однозначного ответа. Он собрался с мыслями и постарался ответить как можно более лаконично:
– Я не придавал большого значения природе этого явления во время полёта. Этот вопрос тогда был для меня как бы на заднем плане. Главное было в тот момент попытаться спасти звездолёт с экипажем. В конце концов, разбираться в причинах тех или иных космических аномалий, по большому счёту, не дело пилота. Но, тем не менее, какое-то первое впечатление у меня успело сложиться. Я считал, что, скорее всего это неизученное физическое явление. Наш экипаж столкнулся с ним по невероятному совпадению. Теперь же, имея достаточно много времени на размышления во время послеполётной реабилитации, я пришёл к твёрдому убеждению об искусственности происхождении этого явления.
Макс замолчал. Крис чувствовал по его интонации, что тот полностью уверен в том, о чём говорит.
– Хорошо, – отозвался Крис, – я тебя понял. Есть ещё один нюанс, который я хотел бы с тобой обсудить. Во время медицинской реабилитации, как ты знаешь, у вас троих были сделаны подробные сканирования мозговой активности. Информация была передана на Землю в ведущий институт исследования мозга. Ты, наверное, обратил внимание на то обстоятельство, что во время заседания комиссии едва ли не половина вопросов была задана о снах, которые вы втроём испытали незадолго до происшествия?
– Да, эти сны меня немного озадачили, – ответил Макс.
– Я тоже, признаться, до сих пор не знаю, как правильно к этому относиться. Для меня это остаётся пока ещё из области загадок. Сейчас поясню. Ваши сны, относящиеся к знакомству и совместному дружескому проведению нескольких последующих дней, настолько подробно врезались в вашу память, что это не может не вызывать удивления. Как и то, что каждый из трёх снов до мельчайших подробностей повторял друг друга. У меня создалось впечатление, что это три совершенно одинаковые копии. С чем-либо подобным мне никогда не приходилось сталкиваться. Вот почему я попытался найти объяснение этому явлению, обратившись в институт.
Крис замолчал на мгновение и затем продолжил:
– Меня так же интересует следующий вопрос. Предположим, что в реальных обстоятельствах вы бы не встретились и не познакомились на курорте. А затем вам приснились те сны, которые мы обсуждаем. Изменилось ли что-либо при вашей встрече? Были бы вы уверены, что не встречались ранее, а познакомились только во сне? Иными словами, насколько сильно сны с такими яркими и глубокими впечатлениями могли повлиять на формирование вашей памяти? Не могли ли они создать иллюзию переживания тех событий, которых в действительности могло и не быть?
– А что ответили в институте? – задумчиво вопросом на вопрос ответил Макс.
– У них нет однозначного ответа. Видимо, мы пытаемся вторгнуться в ту область сознания человека, которая ещё недостаточно хорошо изучена. Меня, прежде всего, интересовал вопрос при обращении в институт, могло ли какое-либо внешнее воздействие повлиять на мозг до такой степени, когда стирается грань между сном и реальностью.
– То есть они не подтвердили ваших предположений?
– И да, и нет. Явных подтверждений они не могли дать по причине отсутствия у них сегодня подобных экспериментальных исследований в этой области. Но они смогли обнаружить в информации о сканировании необычно длинные нейронные цепочки, не характерные для обычного человеческого мозга. Причину формирования они объяснить не могут. Во всяком случае пока. Продолжают вести исследования. При этом не исключают возможности создания таких нейронных связей под внешним воздействием.
– Я затрудняюсь ответить на этот вопрос. Я всегда считал, что любой сон связан с теми или иными произошедшими событиями в жизни человека. И если этих событий не было в реальности, то и мозгу неоткуда взять эту информацию.
Макс замолчал. Крис внимательно посмотрел на него, поднялся из своего кресла и произнёс:
– Это всё, о чём я хотел предварительно переговорить с тобой. Теперь пригласим твоих друзей и далее продолжим беседу уже все вместе.
Через минуту в кабинете вокруг столика в широких креслах сидели все четверо.