Туманный Антакаль
Шрифт:
– А что было, мам?
– Маина! Не делай из меня дуру. Ты забыла, как он тебе угрожал? И сколько нервов потрепал отцу?
– Мам, Донат лишь хотел вернуть меня. Вот и начудил от бессилия. От угроз к действиям ведь он не перешёл?
– Неизвестно как бы он поступил, не будь ты дочерью графа Силберца. Его одержимость тобой была ненормальной, – пожала плечами мама. – Кстати, сейчас он считается лучшим женихом Адуака.
– И что?
– Может, эта партия не так уж плоха. Хоть одну дочь я могу надеяться
И я рассмеялась.
– Мама, ты всё об одном. Надеяться тебе никто не запрещает, но всё же я бы особо не рассчитывала, – обняла я маму за плечи. – С Донатом у нас уговор, он опекает Виля на практике, я с ним иду на бал. Если хочешь, поедем с нами. Почему не с папой, кстати?
– Он подъедет попозже. Нет, не буду вам мешать, я с Вилем тогда поеду.
– Виль собирается на бал? – удивилась я. Он не любил балы.
– Кажется, у него появилась девушка, – подмигнула мама.
– Да? Надо же. А мне не рассказывал. Надо присмотреть за ним сегодня.
Про Абигейл мы по обоюдному согласию молчали. Сначала Абигейл не хотела ехать, чтобы не видеть Ника с его невестой. В последний момент она передумала:
– Почему я должна пропускать бал и сидеть дома? Там Локис будет выступать, я хочу послушать. Свет на Нике не сошёлся. Найду ему замену!
– Вот поэтому тебе лучше не ехать, – отрезала я. – Наделаешь очередных глупостей.
Абигейл опустила глаза под моим взглядом. Мама меня поддержала.
– Да, Абигейл, тебе лучше побыть дома. Приём у герцогов, а ты сейчас там не самый желанный гость. Подождём, пока история с Ником уляжется.
– Хорошо, – буркнула сестра и покладисто пошла в свою комнату.
Я слышала рыдания за дверью, когда проходила мимо её спальни, но не нашла в себе сил на утешение. После того что я о ней узнала, моё отношение к сестре изменилось.
Раньше любовь к ней была безоглядной, я относилась к ней как капризному, но любимому ребёнку, которому всё прощалось. Но вот ребёнок вырос, а капризы переросли в неблаговидные поступки, которые нельзя прощать. Если бы она хотя бы раскаялась… Не на словах. Пока же я не знала, верить ей или нет.
Но Абигейл всеми силами старалась показать, что она исправляется. Днём перед балом внизу раздался шум, звуки какой-то суеты, а потом в спальню ко мне ворвалась сияющая Абигейл.
– Маина! Там такое! – глаза её лихорадочно сверкали предвкушением как у ребёнка в день рождения перед вручением подарков.
– Что? – испугалась я.
– От Доната… модистка и куаферистка, – успела она быстренько шепнуть.
Потому что двери открылись, и процессия из двух дам и слуг, которые несли коробки и чемоданы, переступила порог комнаты и уставилась на меня. То есть дамы уставились, а слуги застыли в ожидании указаний, куда разложить вещи.
Я онемела. Кажется, Донат что-то говорил о том, что он позаботится о моём внешнем виде. Это оно? Я сглотнула и тоже уставилась на дам.
– Ваше платье, вилени Маина, – царственным жестом кивнула одна из дам, кажется, я уже её узнала, модистка для самых знатных вилени Адуака.
Слуга поклонился, и из коробки выпорхнуло – по-другому не скажешь, фиолетовое облако. Пышное платье из тончайшего фатина в три яруса на юбке и верхнего на лифе дымчато-аметистового цвета словно сошло с небес и было создано из вечерних сумерек.
Абигейл с восторженными писками носилась вокруг, и даже я ахнула от такой красоты. Такого платья я ещё ни у кого не видела. Абигейл торопила примерить эту красоту.
– Ты будешь самой красивой, Маина! – счастливо сияла она, словно это не я, а она отправится в этом платье на бал.
На сердце потеплело, всё-таки Абигейл не безнадежна, вон как радуется за меня.
– Это потрясающе! – искренне выдохнула я. – Это ваша идея? – обратилась я к модистке.
Та довольно кивнула, ей льстили наши восторги.
– Примите моё восхищение, – склонила я голову.
– Примерьте, – улыбнулась она. – Я делала по меркам, что дал валейн Донат Лерц. Но, возможно, надо будет что-то подправить.
Но платье село как влитое. Я выглядела в нём бесподобно, как девушка-мечта. Никогда не испытала такого экстаза от платья и своего вида в нём. Ну, может, когда наряжалась для Марса, но там любовь украшала.
Модистка довольно кивнула. Показала мне туфли, бархатные фиолетовые лодочки, украшенные мелкими аметистами, придающими эффект мистически вспыхивающих искр звёзд на ночном небе. Дала указания куаферистке, как выстроить мой образ.
Желающие ей угодить мама и Абигейл позвали её пить чай, пока надо мной колдует куаферистка.
– Остальные детали потом, – загадочно посмотрела на меня модистка и ушла.
Остальные детали?
Куаферистка сделала мне высокую причёску с выпущенными несколькими локонами, нанесла дымчатый макияж, подходящий под платье. Когда закончила, позвала модистку.
Она подошла к оставшимся коробкам. В одной была бальная сумочка под цвет платья, а во второй оказался футляр с украшениями.
Из футляра достали кулон из большого аметиста в виде сердца в изящной оправе из золота в обрамлении жемчуга и бриллиантов на толстой золотой цепочке толщиной с мамин палец.
Затем в том же стиле серьги и на выбор кольцо или браслет. Кольцо было с крупным аметистом, да ещё в обрамлении других камней. Оно показалось мне слишком громоздким, к тому же я хотела оставить пальцы без украшений. Поэтому выбрала браслет, повторяющий дизайн кулона – в центре большой аметист в виде сердца в золотой богатой оправе и россыпь поменьше.