Туманы Книжного острова
Шрифт:
– Озеро-то непростое, легендами овеянное… Люди сказывали, будто питают его семь рек, что появились из борозд, оставленных семихвостым Драконом в незапамятные времена.
Услышав о Драконе, Резникова вздрогнула, но поторопить рассказчика не рискнула. Впрочем, он и не нуждался в понуканиях, видать, наболело…
– Даже поселок, что стоит на берегу, зовется Семиречьем. По поверхности озерной много островков раскидано, а самый крупный – в середине. Говорят, ежели взглянуть на него с высоты птичьего полета, то взору явится каменное сердце. Остров тот почему-то именуется Книжным, почему – я не спрашивал, не до того было. Он всегда окутан туманом, даже в солнечные дни. Таят те туманы секреты старинные, правда, никому они еще не открылись, да и охотников соваться на остров немного…
– Отчего
– Боятся привидений, которые, если верить местным жителям, обитают на острове и охраняют зарытые клады. Кое-кто уверял, будто своими глазами видел призрачные фигуры, мелькавшие в тумане…
– Ерунда! – Объявила Рыжикова, – я в привидения не верю, пустые выдумки! А вот клады… Это больше тянет на правду, особенно если остров и впрямь древний!
– Угу, и я так рассудил! – Невесело усмехнулся Сергей Васильевич. – Должен признаться, я с детства болел идеей найти сокровище… Рос я после войны, пора была тяжелая, голодная… Кусок сахара роскошью невиданной считался. Мать по весне, помню, суп из крапивы варила, соседям одежонку латала за кружку молока да хлеба кусок… Ну а ребятенок – все одно ребятенком остается, и в чудо верить хочется, мол, однажды все наладится, станет хорошо…
На окраине нашей деревни старик жил, дед Коля. Бывало, идешь мимо, а он в потертой телогрейке да сдвинутой набекрень ушанке из Бог знает какого зверя на завалинке сидит, самокрутку смолит. Деревенские поговаривали, будто старик малость того… – Натальин дедушка постучал по виску согнутым пальцем. – Может, на то и имелись основания, но зато сказывать дед Коля умел знатно – так складно и увлекательно, что слушали его, затаив дыхание. Хотя, наверно, в его историях вымысла было больше, чем истины… Вот и поведал он мне про то, как давным-давно с другом клад нашел. А дорогу до сокровища им синий огонек указал. Дед Коля вещал, дескать, огонек этот, как свечка, загорается над тем местом, где добро зарыто. Тут-то мое воображение и включилось: это ж надо, клад! Вот бы найти да накупить всего, налопаться от пуза… Помню, даже батьке своему, захлебываясь от восторга, талдычил про охоту за сокровищами. Отец-то, ясное дело, только посмеялся, заметив, что дед Коля давно из ума выжил, а мне вместо того, чтобы всякие глупости измышлять, мамке помогать надобно… Ну, особо мечтать и впрямь не приходилось, так что о поисках клада пришлось забыть, но сама мысль об этом закралась в самый дальний уголок моей души, да там и затаилась, а после, много лет спустя, выползла змейкой на волю – аккурат в тот год, когда я в Семиречье поехал…
– Вы наслушались местных преданий и решили отправиться на Книжный остров? – Догадалась Светлана и, увидев кивок, добавила, – но зачем? Вы ведь уже не голодали!
– Так-то оно так, да мечта детская неподвластна разуму оказалась. Кроме того, местные суеверия меня изрядно позабавили, хотелось доказать, что глупости все, нет на острове ничего таинственного…
– А вышло, что есть? – Резникова окончательно утвердилась в мысли не отставать от Сергея Васильевича, пока не докопается до сути.
– Выходит, что есть… – Старик протер носовым платком лоб и шею и словно добавил еще десяток лет: морщины проступили резче, черты лица заострились. – Я взял лодку и отправился в плавание. Острова достиг уже в сумерках. Все шло спокойно, но когда я углубился в лес, мне показалось, что между ветвями светят синие фонарики, будто на новогодней елке. Они то вспыхивали, то исчезали. Не знаю почему, но я последовал за вспышками и не заметил, как забрел в самую глубь Книжного острова. Там я обнаружил нагромождение камней, напоминающее алтарь. Темные ели протянули над ним свои лапы. Осыпавшаяся хвоя ковром устилала землю, так что шагов не было слышно. На этой-то каменной груде я увидел… свечу белого воска. Она горела голубым пламенем, которое колыхалось из стороны в сторону, хотя ветер не дул. Я остановился: что, думаю, за чудо такое? Казалось, огонек свечи живет сам по себе и внутри него спрятан чей-то внимательный взгляд.
Подруги молча взирали на рассказчика и, захваченные повествованием, даже не заметили, что тон и сама манера речи старика сильно изменились. Однако теперь даже неугомонная Наташка, позабыв про свой скептицизм, жаждала услышать окончание. Сергей Васильевич перевел дух и продолжил:
– Я осторожно приблизился, и мне подумалось, будто камни походят на рукотворное надгробие… Наклонившись, чтобы внимательнее рассмотреть диковинку, я заметил, что свечу снизу обвивает маленькая серебристая змейка. Пока я пытался понять, живая она, или это просто искусно выполненное украшение, змейка открыла глаза и зашипела. Не знаю, что тут со мной сделалось, – затмение нашло: я взялся разбирать каменную груду. Хватая отдельные булыжники, покрытые осклизлым зеленым мхом, я швырял их в стороны. Они выскальзывали из пальцев, точно оживая от прикосновения человеческих рук, и падали в хвою, оставляя в ней вмятины. Змея пронзительно шипела, но я не слушал ее: в моей голове мелькали картины голодного детства, мысль о кладе в один миг превратилась в навязчивую идею, поймала разум в свои сети: казалось, еще чуть-чуть, и невиданное сокровище выйдет из-под земли прямо ко мне…
Увы, никакого древнего злата или драгоценностей я не нашел. Под замшелыми камнями лежал единственный предмет…
Старик нервно дернулся и сглотнул.
– Ну, – Наталья схватила дедушку за руку и заглянула ему в лицо. – Какой предмет? Какой?!
– Всего-навсего зеркало… Старинное, правда, вроде бы даже серебряное, только совершенно темное, все в земле. Вы не представляете, дивчины, какое разочарование обрушилось на меня! Оно придавило, не хуже каменной плиты. С минуту я просто тупо смотрел на учиненный мною же разгром и тусклую вещицу, которою никак нельзя было назвать кладом, а потом все мое нутро всколыхнула лютая злоба: это ж надо – столько усилий, и все впустую, ради какого-то паршивого стекла! Не помня себя, я замахнулся, чтобы разбить его, да так и застыл. Из земли вырастала черная тень, постепенно принимая очертания женской фигуры. Вот она поднялась в полный рост и протянула ладони, полные сумрака, к свечке, грустно белевшей среди камней. Она поднесла свечу к темному пятну лица, и потухший фитиль вновь расцвел синим цветом. Помню, я закричал и попятился, тень обернулась ко мне, сверкнув зеленью глаз. Она развернула руку в мою сторону, призрачные пальцы сделали жест, требующий вернуть то, что взял, но меня объял такой ужас! Каюсь, я не догадался положить зеркало на место, наоборот, зажав его в кулаке, кинулся бежать, не чуя под собой ног. Обернувшись на минуту, я успел заметить, как синий огонек перекочевал в ладонь привидения, оно словно послало мне воздушный поцелуй… Больше я не оборачивался: страх затопил все мое существо, заполнил каждую клеточку моего тела, он тек вместе с кровью по моим жилам, звучал в каждом ударе моего сердца… И с тех пор не оставлял ни на миг, я утратил покой и сон. Куда бы я ни шел, синий огонек следовал за мной по пятам. Никто, кроме меня, его не видел. Просыпаясь среди ночи, я замечал проклятый шарик на своей груди – он невесомо приплясывал и подмигивал, словом, издевался.
Я не раз возвращался на берег Гладь-озера порыбачить, ибо улов там получался и впрямь отменный, но втайне надеялся, что огонек отстанет, улетит на остров к своей призрачной хозяйке… Но, увы, он не покидал меня! Я поделился своей бедой с одной старой ведуньей из местных, и она сумела заточить синий огонек в банку, но это не помогло! Он, хотя и перестал за мной следовать, являлся мне во снах, только теперь вместе со своей подругой… Правда, порой мне все же удавалось жить спокойно, будто ничего не произошло, видно, призраки благородно дозволяли мне перевести дух, или была какая иная причина… Про то мне неведомо.
– Но почему же ты просто не выбросил банку или не утопил ее в озере?! – Наталья уставилась на деда с таким негодованием, что он невольно усмехнулся.
– Ты думаешь, я не пытался отвязаться от огонька всеми возможными способами? Ничего не выходило: банка всегда возвращалась на мой стол, и ее обитателя, кроме меня, по-прежнему никто не видел… Оттого-то я и удивился, что вам, барышни, он решил показаться.
– А вы не пробовали вернуть зеркало туда, где взяли? – Тихо поинтересовалась молчавшая доселе Светлана. – Мне кажется, весь сыр-бор из-за этого: вы не должны были увозить его с острова.
– Видишь ли, в чем странность, моя милая, – Сергей Васильевич ласково потрепал девушку по светлой макушке. – Про зеркало я начисто позабыл, как только вернулся домой!
Все происшествие от начала до конца я вспомнил только сейчас, когда вы с Натальей взялись меня расспрашивать!
– Ну и где же оно?! – Света подалась чуть вперед, сердце застучало сильнее, предвкушая нечто небывалое.
– Посмотри там, – старик махнул рукой в сторону распахнутого сейфа.