Туманы мертвых городов
Шрифт:
По всему выходило, что вызов, скорее всего, окажется ложным.
Седрик и Марк лениво плелись в хвосте нашей процессии. Они знали, что присутствуют здесь скорее в качестве дублёров, а такая роль мало кому по вкусу. При этом они были опытной Единицей и ни малейшего протеста не высказали. Уверена, что каждый из них был равно готов дать нам накосячить и позволить проявить себя. Наверное, Эрика это раздражало – он был опытным Мечом и не нуждался в няньках.
Спросили о происшествии у первого попавшегося жителя – справного мужичка невнятного возраста, с усами и
Согласно рассказанному бородатым, в этом крепком доме со шкурами кабанов, развешанных на заборах, жил местный охотник – один из трёх, встретившихся с чудовищем, и единственный, оставшийся в живых.
Но, как назло, мы с ним разминулись.
Седрик стрельнул в меня глазами:
– Кир, ты побеждаешь?
Я насупилась и перевела взгляд в сторону встретившей нас жены охотника. Толстая румяная женщина, бесконечно вытирающая руки о засаленный передник, очень неохотно нам доложила, что искомый только что ушёл на кузню.
– Не обязательно это моё невезение, – буркнула я. – Словно вы никогда и ни с кем не расходились. Сейчас сработает удача Эрика, и мы узнаем даже больше, чем могли бы.
Тень набежала на лицо Эрика – едва-едва, но я заметила. Если бы Седрик не начал трепаться, то он бы и не придал значения таким мелочам. Это мои давние знакомцы во всех неудачах видят мрачную поступь моего проклятия. Ворота заклинило – Кира их последняя запирала. Суп пересолен – Кира помогала готовить кухаркам. Перед зачисткой погода испортилась – Кира собралась ехать к Мёртвому городу.
Около кузни на лавке из огромного распиленного вдоль бревна сидели двое. Один – в кожаном фартуке, с лоснящейся от пота кожей и здоровенной кудрявой бородой, а второй – поджарый, загорелый и обветренный. Никаких сомнений, кто есть кто, у нас не возникло.
Нашу процессию охотник встретил хмуро, но поглядывал с некоторой надеждой. Хоть среди обычных людей нас уважали, но иногда это уважение было с оттенком презрения. Самые смелые (и только за глаза) называли нас мусорщиками. Мол, мы убирали мусор, извергаемый Мёртвыми городами. При том что это была такая работёнка, которую, кроме нас, выполнить никто не сумеет.
Из рассказа охотника следовало, что тварь они с напарниками сперва приняли за медведя. Трогать его не хотели, потому что сейчас и другой дичи много, а медвежатина – всё же мясо сильно на любителя. Но тут медведь к ним обернулся, и они поняли, как сильно ошиблись. Две головы на крепких поросших шерстью шеях клацнули зубами. После такой демонстрации охотники ещё меньше захотели связываться со зверюгой. Но тот особо спрашивать не стал.
Ни стрела, ни ножи, ни топор его не взяли. Это как раз было понятно – убить выродка мёртвого города можно только магическим оружием – тем, которое призывают истребители. Человек может быть сколь угодно силён и искусен в бою, но раны, нанесённые обычными мечами и болтами, моментально затягивались.
Тварь разодрала охотников в считанные минуты. Рассказчик начал взбираться на дерево в надежде спастись, но зверь довольно
– Вы что-нибудь слышали перед тем, как шатун от вас отвлёкся? – спросила я. – Мог ли он услышать других людей?
– Вы их шатунами зовёте? Что ж, в этом что-то есть. Как медведи в неурочный сезон вне своих берлог превращаются в настоящих убийц, так и эти, вне Мёртвых городов, тоже… Нет, девочка, я слышал только как смерть моя по пятам идёт. – Охотник был мрачен. – Там поблизости тракт проходит. Торговый. Так что, возможно, хоть и не хотелось бы верить, он пошёл искать других жертв.
– Расскажете, как найти то место? – подключился Эрик.
Лошадей мы оставили в Пшинках. Они были у истребителей обычными, на них никогда не въезжали в города и крайне редко сражались против тварей. Потому что шансы потерять коня был очень велик.
Пробираясь через ельник, мужчины переговаривались, обсуждая конкретный вид шатуна. Мне сказать было нечего, в силу мизерного полевого опыта. Кажется,Седрик и Марк с похожим уже сталкивались.
– Шеи у него толстенные, с одного удара фиг перерубишь, – рассказывал чужой Меч. – А головы совершенно автономные. Отрубив одну – его не убьёшь. Только обе.
– Хорошо хоть новые не отрастают, – буркнула я, и все на меня нехорошо посмотрели.
Место трагедии мы нашли не сразу, но довольно быстро. Тел погибших не было – то ли тварь доела, то ли зверьё какое растаскало, так что хоронить в деревне придётся пустые гробы. На стволе дерева, куда очевидно залезал охотник, мы увидели следы когтей. Очень впечатляющие, надо сказать. Но для нас одна тварь – это просто одна тварь, поэтому аккуратно, но без излишней медлительной осторожности мы разделились и принялись прочёсывать территорию.
Особой «тваревой» чуйки ни у одно из нас не было – таким даром, по слухам, обладал только парень из соседней заставы. Но на ловца и зверь, как говорится. Твари всегда голодны и всегда ищут, кого бы убить. Так что две пары шастающих по лесу людей для неё были отличной приманкой.
Повезло нам с Эриком. Хотя про повезло – это ещё надо уточнить. Потому что шатун, прыгнувший на нас из куста, разодрал за раз оба наших полога – и мой, и тот, что я навесила на Меча. Эрик махнул оружием, но почти не задел тварь. Раскрыв новые, уже сплетённые и свёрнутые на поясе пологи, я ужаснулась мерзости представшего зрелища. Всё, что есть отвратительного в мире, было в этом создании. Огромные клыки, капающая слюна, мерзкий запах из пастей, клокастая, словно истлевающая на трупе шерсть. Лапы с мослатыми суставами, грязные когти со спутанными на них клочками чьей-то плоти и волос. Жуткое зрелище.