Туманян
Шрифт:
На великие исторические события в жизни армянского народа товарищ Сталин отозвался статьей на страницах «Правды». «Армения, — писал товарищ Сталин, — измученная и многострадальная, отданная милостью Антанты и дашнаков на голод, разорение и беженство, — эта обманутая всеми «друзьями» Армения ныне обрела своё избавление в том, что объявила себя советской страной…Только идея Советской власти принесла Армении мир и возможность национального обновления» [55] .
Туманян обратился с приветствием к Революционному Комитету Армении. Поэт всегда верил в возрождение своей страны. Еще в 1915 году он ощущал дыхание грядущих бурь и воспевал светлый час освобождения родины:
55
И.
Туманян стал свидетелем тех исторических дней, когда освобожденный русский народ протянул Армении братскую руку помощи, и она стала Советской Социалистической Республикой.
В середине января 1921 года поднялось на борьбу за власть Советов население районов, лежащих между Арменией и Грузией. Восстание вскоре охватило всю Грузию. На помощь народным массам двигалась 11-я армия. 25 апреля 1921 года, товарищ Орджоникидзе послал на имя В. И. Ленина и И. В. Сталина телеграмму: «Реет над Тифлисом красное Знамя Советской власти. Да здравствует Советская Грузия!». В жизни народов Закавказья началась новая эпоха мирного созидательного труда, строительства социализма.
После того как все Закавказье стало советским, Туманян с огромным энтузиазмом строил новые планы, мечтая об осуществлении многих своих замыслов. Только теперь была создана твердая основа для плодотворной общественной деятельности. Через несколько месяцев после того, как Грузия стала советской, летом 1921 года, по инициативе Туманяна в Тифлисе был организован Дом армянского искусства. В это время Туманян был уже тяжело болен.
14 июля его пригласили на вечер грузинской поэзии. В ответе на это приглашение больной поэт писал грузинским поэтам: «Всей душой желаю, чтобы было дано вам видеть счастье Грузии и возможность воспевания ее светлых дней».
Когда участники вечера узнали, что Туманян болен и не может присутствовать в зале, кто-то грустно сказал: «Печально! Очень печально!», но затем кто-то еще сказал несколько горячих слов о Туманяне и раздались бурные, долго несмолкавшие аплодисменты в честь поэта.
Осенью, по приглашению правительства Советской Армении, с группой литераторов Туманян уехал в Ереван с горячим желанием принять непосредственное участие в строительстве новой жизни. По пути обратно в Тифлис последний раз поэт проезжал через Лорийское ущелье, освещенное прощальными лучами заходящего солнца. Тихо и задумчиво смотрел Туманян на знакомые, бесконечно дорогие сердцу картины, последний раз вдыхая освежающий воздух родного края. По возвращении в Тифлис, Туманян получил приглашение по делам Комитета помощи Армении, председателем которого состоял, уехать в Константинополь. Поэт вернулся из заграничной поездки совершенно разбитым и больным. Более двух лет он был прикован к постели. В это время он взялся за переработку некоторых своих произведений, его занимали и новые темы, наконец он мечтал вернуться к своей сказочной поэме «Тысячеголосый соловей». Однако тяжкая болезнь помешала осуществлению широких творческих замыслов.
После операции, в марте 1922 года, состояние Туманяна на некоторое время улучшилось, но ненадолго. Осенью ему стало хуже. В декабре, по решению правительства Советской Армении, он отправился за границу на лечение.
В один из холодных декабрьских дней, на вокзале московские друзья встретили тяжело больного поэта. При непосредственном содействии Народного Комиссариата просвещения была оказана Туманяну необходимая медицинская помощь. После предварительного тщательного обследования, Туманян был помещен в университетскую клинику, на Воронцовом поле. Он лежал в светлой просторной палате. Состояние его было весьма тяжелым. Авторитетный консилиум, в котором участвовали виднейшие врачи столицы, решил больного оставить в Москве. Были приложены все усилия, чтобы вернуть поэта к жизни, но было уже поздно… 23 марта 1923 года Туманян скончался.
13 апреля поезд с телом поэта прибыл в Тифлис. На вокзале его встречали представители общественности города, здесь были русские и армяне, грузины и азербайджанцы, — друзья пришли отдать последний долг любимому поэту.
В траурной процессии, — как пишет об этом в своих воспоминаниях Гарегин Левонян, — за гробом поэта шли Г. К. Орджоникидзе, А. Ф. Мясникян и многие другие, пришедшие отдать свой последний долг, склонить свою голову перед прахом народного певца.
Туманяна похоронили рядом с Агаяном, на Ходживанском кладбище.
Один из популярных поэтов современной Грузии Иосиф Гришашвили, который был в числе друзей Туманяна и которому принадлежат блестящие переводы его произведений на грузинский язык, свое стихотворение «На смерть Ованеса Туманяна» закончил словами:
…Ушел ты!.. За тобой уйдет былое наше… Нет, вечно будет жить… нет, не уйдет оно! И небо в облаках свежей заблещет, краше, Твоей улыбкою навек озарено. И солнце колосом преклонится к закату, Раздвинет пред тобой завесу мир иной, И встретят у ворот бессмертного собрата Гомер, Фирдоуси и Руставели мой.…Сохранились беседы поэта, в последние месяцы его жизни, записанные дочерью. Ованес Туманян часто вспоминал Пушкина и говорил о том, что поэт может жить и творить только в своей стране. Он рассказывал о том, как на него подействовало описание похорон Пушкина: «Снежное поле, одинокие сани с гробом, — и ямщик не знает, кого везет, гонит лошадей…» Туманян мечтал скорее поправиться, чтобы всецело отдаться строительству новой жизни, новой культуры. «Мои лучшие дни теперь должны начаться», — говорил он. Последние слова поэта, сказанные им за четыре дня до смерти, были обращены к родине: «Я желал бы только одного, — чтобы начатое дело продолжали и довели до победного конца… Болезнь помешала. Многого не успел я сделать для нашего народа. Вы теперь продолжайте трудиться для счастья родины!».
Туманян — слава и гордость армянской литературы. В своих произведениях он показал ненависть трудовых масс к царям, тиранам, ко всем угнетателям народа. У армянского поэта была непоколебимая вера в народ, в его созидательную силу, в его способность отстоять правое дело борьбы за справедливые основы жизни.
Армянскую патриотическую и демократическую поэзию Туманян поднял на новую ступень. Следуя за Абовяном, он превратил литературу в общенациональное дело, борясь за то, чтобы писатели сознавали свое высокое назначение выразителей народных дум и чаяний.
Сила Туманяна в его народности, широте охвата и знании действительности. Он был всегда верен жизненной правде. Он умел из богатого устного творчества народа, выражаясь языком В. Г. Белинского, «извлечь дивную поэму, наполовину фантастическую, наполовину фактически-положительную, и в обоих случаях удивительно верную поэтической действительности».
Любимые герои Туманяна: деревенская девочка Маро, бедняк Амбо, мальчик Гикор, пахарь, крестьянская девушка Ануш, пастух Саро и многие другие — все они живые народные типы, среди которых возвышается борец за свободу и счастье родины, за торжество справедливости — могучий Давид Сасунский. Поэт воспел лучшие черты народного характера: любовь к вольной жизни, смелость и отвагу, искренние и сильные чувства, глубокую человечность.