Тунгусская соната - ночного пришельца
Шрифт:
Да, Доминос, я согласен.
– Поверьте, что всех нас ждет еще более интересный перелет в другую галактику. Так что не будем отчаиваться. А Лоресу скажем: «Вождь, до встречи. Мы еще вернемся, и твои мечты сбудутся». Лорес посмотрел на присутствующих. По его лицу было видно, что он очень сожалеет и не хочет расставаться с ними. Но что-то изменить он был не вправе. Эолла подошла к нему, обняла его и сказала: - Лорес, не обессудь. То, что я обещала тебе, все исполню. Для меня самое главное, что мое мнение о вас, видийцах, сложилось благоприятное и доброе. Сейчас ты можешь вернуться в свой дворец, Крит тебя проводит. До встречи, Лорес В темном небе появилась небольшая вспышка. И снова от основного корабля отделилась небольшая летательная установка, которая доставила Лореса в его обитель.
– =-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=- Корабль «ЯТ-7Z» взял курс к созвездию Сози. Все члены экипажа чувствовали себя удовлетворительно. Доминос с Эоллой стояли у обзорного иллюминатора. Пред их взором вырисовывалась необыкновенная красота. Повсюду сияли звезды, переливаясь разнообразными цветами. Со стороны казалось, что они танцуют и общаются между собой.
Эолла, я смотрю на все это и радуюсь за то, что я рожден на этот белый свет, ибо нам суждено увидеть всю эту красоту.
Да, дорогой, ты прав. Наша Вселенная ни с чем несравнимая. И эта Божья прелесть будет существовать всегда. Иногда я впадаю в отчаяние, мне так хочется побывать везде…
Эолла, не нужно отчаиваться. Времени у нас предостаточно впереди, и мы постигнем многого…, к сожалению, правда, не все. Но будем довольны и рады тому, что увидим.
Где-то там, вдалеке, появилось яркое свечение. Оно было непродолжительным, но впечатляющим зрелищем.
– Доминос, ты видел… - Да, судя по всему, произошло столкновение метеоритов. Но нам ничего не угрожает. Эолла, давай оставим все беспокойства в стороне, и будем отдыхать, потому что впереди у нас много дел.
«ЯТ-7Z» на небольшой скорости бесшумно бороздил простор небесный. Весь экипаж отдыхал,
– Доминос, чем дальше мы отдаляемся от Видия, тем ближе к нам становится наш Стрэнэ. Мне хочется поскорее увидеть своих родных.
Доминос опустил голову.
– Извини меня, я не хотела тебе причинить боль. Мы найдем твоих родителей, я в этом уверена, – и Эолла обняла Доминоса. Они посмотрели друг другу в глаза. Их взгляды были утвердительны и надежны, как никогда.
– =-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-= ЗЕМЛЯ. ТАЙГА – БОДАЙБО. Выйдя от отца Никодима, Прохор, Федор и Евстигней сразу устремили свой взгляд в небо. И убедившись в том, что им ничего не угрожает, они сделали первые шаги. Некоторое время шли молча. И вдруг Прохор резко остановился: - Так, братья, друзья мои, идем ко мне.
Федор громко засмеялся:
– Да лучше бы улететь с чужеземцами, чем встретиться с твоей Марфой.
– Э-э, отшельник, на себя-то посмотри, каков ты есть.
– Войдя в дом Прохора, Федор с Евстигнеем сразу уставились на его дочерей. В это же время Марфа бросила свой взгляд на них.
– Прохор, чё надобно-то им?
– Марфуша, дорогая, успокойся и приготовь гостям стол. Нам надобно что-либо обсудить.
– Эх вы, шатуны, у вас только одно на уме.
– Марфуша, любовь ты моя…
Но здесь Федор снова не выдержал и засмеялся. Прохор от злости начал подпрыгивать.
– Марфа, ну что ты стоишь, как корова? – крикнул он. Марфа посмотрела на Прохора, как смогла, так и сделала ехидный облик, и сквозь зубы промолвила: - Любимый, сейчас, я мигом. Здесь уже не выдержал и Евстигней. В избе Прохора стоял громкий смех. Марфа накрыла на стол.
– Ну, шкворни заморские, усаживайтесь и сказывайте свою правду, которая никому не нужна.
Выпив наливки по кружке, первым заговорил Прохор:
– До сих пор я не могу прийти в себя. Мне стало страшно жить. Кажется, что меня все время кто-то преследует, даже, когда я иду в хлев или до ветру. Я все время чувствую некую тяжесть.
– Прохор, а после к тебе приходит облегчение? И снова раздался смех.
– Федор, я не шучу.
– Да, мы тебя понимаем, думаешь, нам легко. Самое страшное и пожаловаться-то некому. Отец Никодим, тоже ничего не знает. Вот куда можно податься? Хотя Леший, что-то утаивает от нас. Я верю ему и не верю. Он сказывает о какой-то небесной лодке, думаю, что его все-таки помял шатун.
– Нет, Федор, никто его не мял. Леший просто шибко хитер. А с другой стороны мы тоже хороши, ведь мы ему не верим. Вот, если бы сейчас появился Емельян, тогда все сразу бы стало понятно.
– Прохор, давайте выпьем за то, чтобы Емельян вернулся. Выпьем за него и за Шамана.
– Смотрю я на вас и вижу, что вы здесь собрались только для того, чтобы выпить, - промолвила Марфа.
– Марфа, это не бабье дело. И вообще, когда мужики гутарят, то другой пол всегда должен молчать.
– Ну, погоди, гостей проводим, так ты без всякого испугу до ветру будешь ходить.
– Марфа, да пойми же ты, в моей избе решается наша судьба, – Прохор подумал и выпалил, - а может быть и судьба всей Земли.
Марфа засмеялась:
– Ты смотри, спасители явились. Авось перед вами еще и на колени стать. Все, с меня предостаточно, я иду спать.
– Прохор, видишь, разговор у нас не получился. Давайте будем расходиться по домовкам. И друзья стали собираться. Выйдя на улицу, они как по команде, устремили свой взгляд в небо. Но оно было чистым, сияли звезды. Казалось, что они находятся прямо у изголовья.
– Ну, Прохор, не гневайся на нас, оставайся с Богом, нам пора.
– Может вас…, а вообще-то ступайте сами. Ему не хотелось возвращаться в избу, и Прохор присел на уступ. Он долго смотрел в ту, неизвестную даль, которая находилась перед его взором. «Странно устроен этот мир. Вот живем мы здесь и ничего не ведаем. А ведь, где-то там далеко, живут, наверное, тоже люди, такие как мы. И самое интересное, что мы не знаем друг друга. Обидно, но может быть так и надо. Ведь в чужой двор без разрешения хозяев не войдешь. Но как бы там ни было, а жить то нужно дальше. Ведь мы рождены для жизни. Да я то ни о чем и не сожалею», - думал Прохор. Из окна проворчала Марфа: - Спаситель, ты где?
– Марфа, ты прервала мои думы.
– Выдумщик, ступай в избу. Завтра-то рано вставать. Прохор молча вошел в избу, посмотрел на спящих дочерей, на ту серость, которая присутствовала в его избе. Им овладела тоска. В объятиях с ней он и уснул. Ему снился Емельян с Шаманом. Они плыли в лодке по небесам. От этой лодки исходил яркий свет, и Прохор молил их взять его с собой. Но они зов его не слышали. Их словно течением уносило все дальше и дальше в ту небесную гладь, на которую совсем недавно смотрел Прохор. В ту ночь ни Федор, ни Евстигней долго не могли уснуть. Их одолевали все те же мысли. И все же наступило утро, пришел следующий день, обыденный день, который, судя по всему, ничего нового не принесет для жителей Бодайбо.
А в это время Леший не находил себе места. Мысли одолевали его. После того, что он видел в аппарате, каморка его казалась ему серой и сырой могилой. « Да, шибко долго я задержался на этом белом свете. Наверное, мне пора уже уходить в мир теней. Шибко страшновато, но весь мой род уже находится «там». И ежели они уже находятся «там», то значит и в другом мире есть нечто похожее на жизнь». Внутри души своей он увидел всех своих родственников, которые уже почили. Каждый год его жизни предстал перед его взором. «Что же это получается, я прожил долгую жизнь, и за весь этот срок ничего хорошего не видел. Дремучий лес был моим домом. Хотя чужеземцы шибко затронули мою душу. И я благодарен Богу за то, что встретился с ними. Шибко они интересные люди». Леший вышел из каморки, посмотрел на ночное небо. Душа его разрывалась на части. Тоска одолевала, и ему хотелось плакать. И в этот момент он решил для себя, что сразу же после восхода солнца, он отправится в Бодайбо, и будет жить среди людей. «Все, хватит быть отшельником. Хочу чисто человеческой жизни и общения». Через некоторое время он вернулся в каморку. В одном из ее углов, Леший разослал медвежью шкуру, и эта маленькая Божья частица мира сего в один миг уснула. И приснился Лешему в эту ночь необыкновенный сон. Будто бы он находится в огромном граде. Этот град был неописуемой красоты. Леший медленно ходил по его улицам и внимательно все рассматривал. А жители града сего рассматривали Лешего. От такого внимания ему становилось неловко. Он пытался заговорить с прохожими, но у него ничего не получалось. И вот, к нему подошла маленькая девочка, взяла его за руку и сказала: «Идем со мной». Леший послушался ее и без всяких капризов последовал за ней. Они вышли из града сего, и Леший прямо перед собой увидел синее море. Он присел на песчаном берегу, задумчиво смотря в бескрайнюю даль. Там, вдалеке, из-за горизонта, вставало солнце. И первые его лучи стали согревать Лешего, ему было приятно. Через небольшой проем в стене в каморку Лешего пробивался небольшой лучик восходящего солнца. От его тепла он проснулся. «Интересно, где я во сне побывал, и кто эта девочка?» – подумал он. Некоторое время Леший находился еще в раздумьях, после, собрав котомку, он вышел из каморки и направился в Бодайбо. Первое время он шел молча. Из окружающего ему ничего не нравилось. Хотя тайга, та, что окружала его, являлась для него домом. И вот он запел, голос у него был печальным, а мелодия грустной. Но Леший пел, а вместе с ним пела и его душа. Хотелось рыдать, ибо он уходил от той обители, где прошла вся его жизнь. Леший часто останавливался и просил у Бога помилования, дабы Он ему помог во всем. В это время он видел все, что доселе ему не суждено было видеть. «Шибко, шибко я устал, и та жизнь, которую я прожил, мне надоела. И пусть же последние дни возрадуют меня среди тех людей, где я буду жить». Где-то там, впереди, взметнулась стая неведомых птиц. Они вознеслись к небесам, чему он и позавидовал. БОДАЙБО. У Федора пробуждение было трудным. Вставать ему не хотелось, и он в своей постели находил блаженство. Но вдруг в его каморку постучали.
– Ежели враг, то уходи, ибо зашибу. Ежели Евстигней с наливкой, то заходи, я буду только рад. Федор открыл один глаз и увидел перед собой Лешего.
– Чур, сгинь, ибо я уже не сплю.
– Федор, не гони меня. Я пришел в Бодайбо шибко надолго, и хочу здесь пожить. Федор встал, и, посмотрев на Лешего, сказал: - Слушай, ум то твой не покинул тебя раньше времени?
– Нет, Федор, устал я от всего и хочу покоя.
– Леший, но у меня то… места мало.
– Федор, разреши мне пожить в избе, где жил Емельян.
– Хорошо. Изба его пустует, поживи. Только сначала давай заглянем до Евстигнея. Леший был согласен на все. По полудни они вышли от Федора и направились к Евстигнею. Тот в это время от безделия уже причастился и под свои вопли танцевал. Увидев Федора с Лешим, Евстигней удивился и засмеялся: - Федор, где ты откапал этого отшельника?
– Евстигней, да я и сам не понял. Мне кажется, он вылез из моего подполья. Но, как бы там ни было, Леший хочет пожить в Бодайбо в избе Емельяна.
– Да разве я против, пусть живет. Изба то пустует. Да и нам с Лешим веселее будет жить. Я его часто жалел, ибо видел, в каких условиях он проживал. Сейчас я возьму немного наливки, и
Леший, я не отец Никодим, но благословляю тебя на хорошую жизнь в этом доме. Живи рядом с нами, но поклянись, что ты отбросишь все мысли о смерти в сторону, и мы еще походим с тобой на медведя.
Прохор увидел, как кто-то вошел в избу Емельяна, и обратился к Марфе: - Марфуша, думаю, что Емельян вернулся домой, мне надобно сходить к нему.
– Прохор, а может не стоит, мало ли что могут подумать люди?
– Тогда я возьму с собой отца Никодима, как свидетеля.
– Что ж, ступай, только не надолго, сегодня из Томска приезжает моя сестра.
– Марфуша, да я скоро вернусь, мне надо бы убедиться в том, что Емельян жив, и все дела. А ты пока подготовься к приезду гостьи. Прохор зашел к отцу Никодиму, тот в это время трапезничал.
– Отец Никодим, нам надо сходить… - Ты пока присядь и угощайся тем, что Бог послал.
– Да, я вижу, что Он тебя сегодня не обидел, хотя я есть не хочу, но от наливки не откажусь.
– Так куда, Прохор, ты хочешь меня сводить?
– Понимаешь, я видел, как Федор с Евстигнеем вошли в избу Емельяна.
– Ну и что здесь такого?
– Да ничего, но с ними еще кто-то был, я просто не признал, но думаю, авось это вернулся Емельян. Отец Никодим перекрестился: - Да, ежели он возвернулся, тогда идем и погутарим с ним. Интересно, что он нам поведает. В доме Емельяна слышен был говор. Перед входом в него, отец Никодим с Прохором перекрестились и постучались. Двери отворил Евстигней, увидев гостей, он удивился: - Батюшки мои, ежели вы пожаловали с добром, то входите. Войдя в избу, они не увидели Емельяна, но зато Леший в этот момент был неописуем.
– А где же Емельян? – спросил Федора отец Никодим.
– Да нам и самим доселе неизвестно, где находится он. Просто мы решили, чтобы в его избе пожил Леший. Уж шибко ему надоела тайга и одиночество. Отец Никодим с Прохором в расстроенных чувствах присели за стол, и некоторое время сидели молча.
– Ну что же мы молчим? – промолвил Федор. – Ведь собрались-то мы не на поминки. Леший, ложь солонину на стол, будем трапезничать. Евстигней, давай огненную воду. Наливай всем до краев, выпьем, но только за здравие Емельяна. И уже к позднему вечеру в избе Емельяна слышалось неразборчивое пение. Всяк прохожий над этой избой останавливался и крестился, ибо там было темно. КОРАБЛЬ «ЯТ-7Z».
– Доминос, осталось два цайта, и мы будем у себя дома.
– Эолла, этого момента я тоже жду с нетерпением. В это время к ним зашел Крит: - Я вам не помешал?
– Да нет, Крит, присаживайся. Понимаешь… - Доминос, извини меня, я все понимаю и готов ко всему.
– Спасибо тебе, Крит. Перед Доминосом в один миг предстал образ отца. «Неужели наша техника еще слаба, хотя, если матка погибла, то…, - подумал он. Но мысли его прервал Крит: - Эолла, я так думаю, что мы подружились на многие годы. Нам предстоит вместе бороздить Вселенную, бескрайнюю Вселенную. И, где бы мы ни находились, я хочу быть все время рядом с вами, потому что мы уже не сможем друг без друга.
– Крит, ты бессмертен, как и все мы, но боль нам всем присуща. Поклянись, что мы ее выдержим, и всякие трудности нам не будут преградой. Крит встал и подошел к Доминосу. Его стальные руки обняли своего командира: - Доминос, я ваш, и я вас никогда не подведу. Но, если так случится, что я окажусь в каком-то трудном положении, то сохраните мою структуру, и пусть эта схема родит меня вновь. Мои параметры вам известны, моя микросхема доступна. И если вы создали нас, то… - Хорошо, хорошо, Крит, успокойся. Отдел информатики не позволит тебе умереть, ибо все твои данные заложены в памяти. И в любую трудную минуту ты будешь восстановлен. Они подошли к обзорному иллюминатору. Даль была бесконечной. Холод витал вокруг, но радость переполняла их чувства. И тепло от этой радости возбуждало и согревало всех, кроме Крита. Небесные путешественники плыли по простору небесному. БОДАЙБО. Изба Прохора.
– Марфа, здравствуй! – услышала Марфа сзади себя.
– Сестрица ты моя, здравствуй, здравствуй, дорогая! Анастасия, как ты добралась?
– Благополучно. А почему ты одна, я Прохора не вижу?
– Анастасия не беспокойся, он скоро вернется. Прохор недавно ушел к отцу Никодиму. Дочери Марфы окружили свою тетку, они ждали подарков. Анастасия посмотрела на своих племянниц: - О, суженные мои, примите от меня вот эти подарки, они вам будут в самый раз. Марфа, ты слышала, что давеча, где-то здесь у вас, что-то упало с неба. Марфа оторопела: - О, Боже…, сохрани Прохора, долго уж его нет.
– Сестрица, дорогая, да что с тобой?
– Анастасия, прости, я подумала о Прохоре. Да, мы видели в небе яркую вспышку и сильный грохот, но больше ничего не ведаем. Она присела на лавку и подумала: «Где же Прохор? Ну, лажь, я тебя сегодня угрею». Анастасия подошла к Марфе, посмотрела на нее внимательно и сказала: - Сестрица, поверь в то, что Боги упали на землю, и они расшиблись. Люди гутарят, что небеса прорвались, потому что мы им навредили. И я приехала не только в гости, а хочу забрать вас отсюда, чтобы податься в Харьковскую губернию, ибо жизни хорошей нам здесь не видеть. Марфа задумалась: как же можно бросить насиженное место, хотя сестрица в чем-то права. На этой земле случилась беда.
– О, Боже, Парфуша, где же ты есть? Анастасия, идем скорее со мной. Подойдя к избе Емельяна, они ничего не увидели, там было темно, но песни слышались из него неблагородные.
– Анастасия, давай ползком подберемся к этому зловещему месту. Подобрав подолы свои, они поползли. Марфа рыла землю перед собой. Ей виделось, что черти и черные бабы искушают Прохора.
– Марфа, Марфа, я во что-то вляпалась.
– Сестра, не бойся, здесь жил пес Емельяна. Я тебя дома отмою. А в это время в избе Емельяна отец Никодим спал на лавке. Прохор, Федор, Евстигней и Леший трапезничали.
– Мужики, мы уже не видим, друг друга, - сказал Евстигней, - давайте зажжем свечу. Вон она лежит на полу, видимо отец Никодим утерял ее.
– Евстигней, а как ты видишь ее в темноте?
– Я ее не вижу, но чую по запаху.
– Тогда, зажигай. В оконном проеме сестры увидели лишь только тени двигающихся фигур.
– Марфа, я боюсь, там черти из преисподней наслаждаются чем-то.
– Анастасия, успокойся. Одного из них я знаю, это мой Прохор. С криком они ворвались в дом Емельяна. Поднялся сильный шум.
– Дьяволы, дьяволы окружают нас! – закричал сонный отец Никодим, - молитесь все, ибо мы пропадем.
Ранним утром Прохор проснулся, голова шумела: - Марфуша, Марфуша, кваску мне подай. Видно я вчера малость перетрудился. Но ответа он не получил. И вдруг в доме что-то зашумело, послышался грохот. К Прохору подошла Анастасия: - Ну что, бес до сих пор сидит в тебе. На, испей, безводный ты человек. Вы испугали своим искушением всех людей в округе. Собирай свои монатки, мы уезжаем отсюда.
– Позволь, Анастасия, позволь, здесь я хозяин, а не ты. И я вчера отлучился на минуту. Только не могу понять, как ты за эту минуту смогла добраться из Томска. Разве что черти тебя сюда принесли на своих рогах, – и Прохор засмеялся. В это время в дом вошла Марфа: - Проходимец, вставай, злодей ты окаянный.
– Марфуша, дорогая, не глупи и прости. Поверь, у меня вчера была встреча… деловая. И я решал свои дела во благо нашей семьи.
– Да, а почему после твоих решений портки стали мокрыми?
– Это случайность. Я наливку изли…ил на себя. Все, я встаю, ибо вы, бабы, можете своим… своей жестокостью искоренить весь мир. И, если нас, мужиков, не станет на белом свете, то и ваши сарафаны носить будет некому. Все, я иду в хлев, хотя бы там испью водицы, и пусть скотина на меня не обижается.
– Анастасия,- обратилась к сестре Марфа, - я ругаю его, просто так. Не обращай на нас внимания. Он хороший, но слабый, и Бог ему судья. Так, что ты говорила о Богах, упавших на землю?
– Марфа, знаешь, об этом страшно гутарить. Но раз уж так случилось, то я скажу. Люди сказывают разные небылицы, но мы-то воочию видели, что происходило в небесах. Лично я думала, что наступает конец света. Но пронесло. Видимо Бог смилостивился над нами, и мы все уцелели. В тот момент я проснулась от страшного грохота. Вокруг все светилось. Посмотрев в окно, я увидела, как недалеко от земли, что-то взорвалось. Странно, но при этой вспышке, мне показалось, что вроде бы все звезды на небе исчезли. Сильный страх овладел мною, и я вмиг спряталась под одеяло. Наутро управившись, я отправилась на базар. Можно сказать, что люди там только и гутарили о случившемся в ночь. Сказывали разное, и я прислушивалась к их разговорам. Одни сказывали, что видели, как по небу летала огромная птица, которая светилась и переливалась разными цветами. Потом эту птицу кто-то, чем-то сбил, и она взорвалась, не долетев до земли. Другие же говорили, что видели, как после взрыва из этой птицы выскакивали черти. Но я думаю, что это они от страха сказывали так. Прохор медленно одевался и внимательно слушал Анастасию. В его голове возникали разные картинки. Он пытался что-то вспомнить, но у него ничего не получалось.
– Марфа, авось ты, чё вспомнишь? Ну не взрыв, а чё-либо еще? А чё, сам не знаю.
– Нет, Прохор, я тоже ничего не помню.
– Да, интересно получается. Вроде бы чё-то случилось, но никто ничего не помнит.
– Прохор, это у тебя после наливки такое состояние.
– Э-э, Анастасия, ничего-то ты толком не понимаешь. Может быть, я был свидетелем Божьего прихода на землю. Только вот не помню, как это происходило.
– Все, хватит. Помню, не помню. Я же гутарю вам, что люди сказывают разное. Один машинист паровоза видел все это, и хочет отправиться на то место, где упала сбитая птица. А в это время Марфа накрывала на стол. «Поставит или не поставит Марфушенька наливочки», – думал Прохор. Марфа посмотрела на Прохора и вышла в сени. Вернувшись, Прохор увидел, что его любимая жена держала в руках большую бутыль содержимого. На душе вмиг стало спокойнее.
– А знаете, бабы, рано вы вчера нас разогнали. Леший чёй-то знает, но молчит. Думаю, он кого-то боится. Нежели он…, но нет, с меня достаточно. Больше об этом я думать не буду. Ежели чёй-то и упало, то тот, кто утерял неведомо чё, сам и должен найти свое утерянное. Давайте лучше трапезничать. Несмотря на раннее утро на улице потемнело, пошел дождь. «Ну, слава Богу, сегодня я отдохну», – подумал Прохор. До позднего вечера они вели говор о случившемся в тайге.