Туннель
Шрифт:
День за днем он проводил в мертвых штольнях и всем сердцем был прикован ко мраку там, внутри. Вынужденная бездеятельность грызла его, как горе.
Через неделю, в ясный зимний день, Этель Ллойд появилась в Мак-Сити.
Она вошла в бюро Аллана как раз в то время, когда он совещался со Штромом. Она была закутана в белоснежную шубу, свежая, сияющая.
– Алло, Аллан! – начала она с места в карьер, как будто ничего и не произошло. – Какая удача, что я застала вас! Меня послал за вами папа.
Она совершенно
– Господин Штром! – представил Аллан, смущенный бесцеремонностью Этель.
– Я уже имел честь! – пробормотал Штром, поклонился и вышел.
Этель не обратила на это ни малейшего внимания.
– Да, – весело продолжала она, – я приехала за вами, Аллан. Сегодня концерт филармонического оркестра, и папа просит вас пойти с нами. Мой автомобиль ждет внизу.
Аллан спокойно заглянул ей в глаза.
– У меня еще есть работа, мисс Ллойд, – сказал он.
Этель выдержала его взгляд и приняла огорченный вид.
– Боже мой, Аллан, – воскликнула она, – я вижу, вы сердитесь на меня за мою недавнюю выходку! Я плохо вела себя, но скажите, хорошо ли это было со стороны папы сказать такую вещь? Словно я веду какую-то интригу против вас! Но папочка сказал, чтобы я вас непременно сегодня привезла. Если вы еще заняты, я могу подождать. Погода великолепна, и я тем временем покатаюсь. Но я могу на вас рассчитывать? Я тотчас же позвоню папочке.
Аллан хотел отказаться. Но, взглянув в глаза Этель, он понял, что этот отказ смертельно оскорбит ее и его надеждам суждено тогда окончательно погибнуть. Однако он не мог заставить себя согласиться и ответил уклончиво:
– Может быть. Сейчас я это еще не могу сказать.
– Но до шести часов вы, надеюсь, решите? – спросила Этель любезно и скромно.
– Я думаю. Но едва ли мне удастся поехать.
– До свидания, Аллан! – весело сказала Этель. – В шесть часов я справлюсь и надеюсь, что мне повезет.
Ровно в шесть часов машина Этель остановилась перед домом.
Аллан выразил сожаление – он занят, и Этель уехала.
3
Аллан сжег свои корабли.
Несмотря на безнадежность положения, он решил сделать еще одну попытку. Он обратился к правительству, что безуспешно пробовал и прежде. Три недели он провел в Вашингтоне и был гостем президента. Президент дал в его честь обед. Ему оказывали уважение и почет, точно низложенному монарху. Но об участии в сооружении туннеля правительство пока не могло и думать.
После этого Аллан еще в последний раз постучался в двери банков и великих держав финансового мира. И так же безуспешно. Но некоторые банки и крупные капиталисты дали ему понять, что приняли бы, пожалуй, участие в деле, если бы Ллойд подал им пример. Таким образом, Аллан снова вернулся к Ллойду.
Ллойд встретил его очень любезно. Он принял его в своем тихом кабинете, поговорил с ним о бирже и о положении на мировом рынке, в мельчайших подробностях описал положение с нефтью, сталью, сахаром, хлопком и транспортом. Неслыханное понижение после неслыханного повышения! Мир все еще отставал на десять лет в своем экономическом развитии, несмотря на то, что делал отчаянные усилия подняться.
Как только появилась возможность прервать Ллойда, Аллан напрямик пошел к своей цели. Он очертил старику позицию правительства, и Ллойд внимательно слушал его, склонив голову.
– Это все верно! Вам не солгали, Аллан! В конце концов вы можете еще подождать от трех до пяти лет.
Лицо Аллана передернулось.
– Это невозможно! – воскликнул он. – От трех до пяти лет! Я надеялся на вас, господин Ллойд!
Ллойд задумчиво покачал головой.
– Ничего не выйдет! – решительно сказал он и сжал губы.
Оба молчали. Вопрос был исчерпан.
Но когда Аллан хотел проститься, Ллойд пригласил его остаться к обеду. Аллан колебался – он был не в силах расстаться с Ллойдом. Хотя это и было безумием, он лелеял тень надежды.
– Этель будет поражена! Она ведь не подозревает, что вы здесь!
«Этель, Этель…» Упомянув о своем божке, Ллойд уже не мог говорить ни о чем другом. Он излил перед Алланом свою душу.
– Подумайте, – сказал он, – Этель на две недели уезжала на своей яхте как раз в самую скверную погоду. Я подкупил телеграфиста – да, подкупил, так приходится поступать с Этель! – но он не сообщал мне ничего. Этель разгадала мою хитрость. Она в дурном настроении, и мы опять повздорили. Но каждый день, когда я не вижу Этель, для меня мука. Я сижу и все жду ее. Я стар, Аллан, и у меня нет никого, кроме моей дочери.
Этель была крайне удивлена, когда вдруг увидела Аллана. Она нахмурилась, но затем быстро пошла ему навстречу, радостно протянула руку и слегка покраснела.
– Вы у нас, Аллан! Как хорошо! Я несколько недель была сердита на вас, должна вам сознаться в этом чистосердечно.
Ллойд хихикал. Он знал, что теперь у Этель улучшится настроение.
– Тогда я не мог пойти в концерт.
– Аллан, вы ведь не умеете лгать! Послушай, папочка, как Аллан лжет. Он не хотел! Вы не хотели, Аллан! Скажите откровенно.
– Ну – не хотел.
Ллойд сделал испуганное лицо. Он ждал грозы. Этель могла разбить тарелку и выбежать из комнаты. Он удивился, когда Этель только рассмеялась в ответ.
– Вот видишь, папочка, каков Аллан! Он всегда говорит правду.
И Этель весь вечер была весела и любезна.
– Послушайте, друг мой Аллан, – сказала она при расставании, – в другой раз вы не должны так гадко со мной поступать. Я вам этого больше не прощу!
– Я постараюсь! – шутливо ответил Аллан.