Туннелирование
Шрифт:
— Да, кто бы говорил…
— И правда — кто бы?
— Но если всерьез, если не считать всех людей какой-то версией себя, то ты не я, — заметил я. — Ты на меня даже не похож.
— Заберись поглубже в другие временные потоки, вот хотя бы как сегодня… — пожал плечами «Оливье» — мне все-таки было проще считать его человеком, а не призраком, — и увидишь, много ли останется сходства. Тем не менее, когда ты однажды возвращался на «Горгулью» и нашел бомбу совсем не там, где она должна была быть, это все еще был ты, и это все еще был тот самый корабль.
— Или не я и не тот же.
— Можно рассудить и так, — беззаботно признал он. — На самом деле, ты понимаешь, о чем я говорю, и знаешь, что я прав ровно настолько, насколько это имеет значение. Наших историй много. В том числе и та, которую ты помнишь мельком, — он неопределенно повел рукой, — о металлических стенах вокруг маленького узкого пространства, похожего на закрытый гроб.
— Ты хочешь сказать, это мое будущее? — спросил я после паузы, замкнутой и гладкой, как металлическая капсула. — И ты уже был там?
— Может и нет, почем мне знать? Это только одна из наших историй.
Я кивнул.
— А еще — это просто случилось, — заключил я, чувствуя, что меня это больше не беспокоит и не вызывает протеста. — Я все-таки сошел с ума. Это должно было случиться, я знал, чем рисковал, но меня это не останавливало, я должен был доиграться. Впрочем, знаешь ли, я даже не против — мир не стоит того, чтобы оставаться в нем в здравом рассудке. Не имеет значения, сон ты или нет — даже если нет, это уже в порядке вещей.
— Несомненно, — усмехнулся «Оливье». — Я ведь тоже сумасшедший. И не могу то и дело не заглядывать к тому, с чего все началось… Одно старое лицо, одно молодое. Что-нибудь напоминает?
— Слишком просто даже для сна. Видимо, я уже на пороге пробужденья.
— Если оно существует, — рассмеялся он. — На деле, конечно, их тысячи. Тысячи историй, а не только одна или только две. Но все вместе они становятся одной, а у одной вещи появляется одно и то же имя, во многих ее версиях. То, что вблизи кажется крайне беспорядочным и случайным, в перспективе, с расстояния, в масштабе, выглядит монолитом, как скала, по большей части состоящая из пустоты.
В какой момент Оливье исчез, я так и не заметил. Во сне не задаешься такими вопросами. К тому же сны — лишь отражение наших будней. Мы всегда на самом деле знаем, откуда берутся наши фантазии. Это было еще самое спокойное, что могло мне присниться в ту ночь, или что я предпочел запомнить из всего, что приснилось. Тем более что будни не заставили себя ждать, чем бы я ни занимался ночь напролет дергая за плавники несчастных акул или пытаясь разрушить континуум, и в целом, и всего лишь свой собственный. Наступало утро, которому совершенно не было до этого дела, и которое, как и любое другое, требовало внимания к себе, не спрашивая, крепко ли мы спим ночами, и есть ли нам хоть что-то, если положить руку на сердце, до дневных забот.
— Ваш терро! — весело возвестил появившийся поутру Вирем. — Конечно, вам лучше знать, стоит ли совершать по ночам бурные морские прогулки, но…
Терро — это кофе, который растет на Леде. С тех давних пор, как он был завезен с Земли, он успел здорово мутировать, приобрести «врожденный» привкус корицы, жженого сахара и сырой земли после дождя, но главное, что в нем содержался кофеин, и в куда больших количествах, чем в зернах его земных предков. Земные сорта тоже со временем в основном становились крепче, не считая специальных сортов почти совсем без кофеина. Экономика заключалась в том, что заваривалось это крепкое сырье, как правило, в значительно меньших количествах, чем считалось бы нормальным в старые мифически добрые времена. В честь чего кофе Леды приобрел название «терро», имелись расхождения — то ли от ностальгического древнего названия Земли, то ли от слова «террор» — а избыток кофеина и не до такого доведет, то ли от остатка слова «кафетерий», если отнять от него собственно «кафе».
С трудом продрав глаза, я разглядел, что гвардеец пристально меня рассматривает.
— А потом-то что было? Читали до утра? — недоверчиво продолжил он. — Выглядите так, будто вас только сейчас накрыло морской болезнью.
— А… ты совершенно прав. Не спалось…
Вирем осуждающе покачал головой.
— А снотворное? Пришло в голову принять только за час до того, как пора вставать? И почему здесь, а не в нормальной спальне?
— Чтобы поутру не пришлось далеко ходить. Кстати, Вирем, давай как-то более по-дружески. Мне не нравится говорить тебе «ты» в одностороннем порядке, так что если ты откажешься, я лучше перейду на твой стиль, нет проблем…
— Мм… сэр?
— Коммандер?.. — в чинах у нас случилась передвижка, как по печальным техническим причинам, так и потому, что лучших кандидатур на повышение на освободившееся место я не видел. Официально капитаном королевских бомбардировщиков теперь числился я. А более высокие должности в данной конкретной традиционно-«сувенирной», по крайней мере в моем случае, гвардейской части не были предусмотрены. Обязанности Дона, разумеется, я бы сувенирными не назвал.
— Но…
— Начнем с неофициальных моментов. Не собираюсь смущать при всем параде, но уж когда ты приносишь мне терро и рассуждаешь о снотворном или накрывшей меня морской болезни…
Вирем подавил рвущийся наружу смех.
— Хорошо, сэр… — он наконец поставил маленький поднос с терро мне на колени, уверившись, что я не опрокину его на себя немедленно. — Могу я некоторое время подумать?
— Подумайте, прошу вас, — ответил я не менее церемонно и отхлебнул горячий терро. В голове будто с хлюпаньем просела трясина, разум немного прочистился. — О боже… — пробормотал я, получив одновременно с этим прояснением ощутимый удар невидимым молотком по макушке.
— Сегодня есть несколько неприятных дел, — напомнил Вирем. — Уж не хотели ли вы их избежать столь своеобразным манером — покончив с собой в «нейтральных водах»?
Я тихо хрюкнул, чуть не поперхнувшись терро.
— Нет. Не думаю, что это бы сильно помогло. Вирем, — обратился я, чуть помедлив, — а когда у нас завтра будет перерыв в делах?..
— Завтра? — слегка опешил Вирем.
— Да, завтра. Так чтобы мы могли собраться поговорить с экипажем «Горгульи». Как бывало. Посоветоваться по некоторым… общим проблемам?
— А-а, — понимающе проговорил Вирем. — Конечно, ведь сегодня речь опять должна пойти о них на переговорах с Солнечной Лигой. Она все еще требует выдать их. — Вирем выдержал красноречивую паузу. — Но только завтра? Значит ли это, что вам нужно время собраться с духом, чтобы сообщить им дурные новости?