Тупая езда
Шрифт:
– Куда ты едешь?
– В Королевскую больницу.
Ебаный ты, сука, рот, это же на другом конце света, я только что оттуда.
– А что случилось, ты себя плохо чувствуешь?
– Нет, я в порядке, – говорит она. Потом смотрит на меня так решительно. – Если хочешь знать, я собираюсь навестить твоего отца.
Так я, сука, и знал, что здесь что-то нечисто.
– Отлично, то есть ты все подстроила, так?
– Он плох, Терри. У него рак. У него осталось мало времени.
– Тем лучше.
– Не говори так!
– Почему нет? – Я мотаю головой. – Поверить, блядь, не могу, что ты к нему едешь. Ты снова даешь ему возможность над тобой поиздеваться. Он столько лет
– Но он все равно остается отцом… он твой папа и папа Ивон!
– И что он, сука, хотя бы раз для нас сделал?
Ее глаза гневно горят, и она указывает на меня пальцем:
– Даже не начинай! Что ты сделал для своих детей? У тебя их предостаточно, разбросаны там и сям, бог знает, где их только нет! Донна говорит, что уже сто лет от тебя ничего не слышала, она была здесь вчера с Кейси Линн.
– Что? Какой еще кесилин?
– Кейси Линн! Твоя внучка!
– А-а… с ребенком… – говорю я.
Вот сука, я уже и забыл, что у нашей Донны есть дочка… Я должен съездить на нее посмотреть, но никак не могу ужиться с мыслью, что я дед. Для пташек я ДЯТ: дед, которого я бы трахнула!
Она смотрит на меня этим своим говорящим взглядом:
– Ты что, до сих пор не видел ребенка, не видел свою собственную внучку, нелюдь?! Так?!
– Ну, я был немного занят…
– Ребенку почти год! Ты никчемный бездельник! Ты даже хуже, чем Генри Лоусон!
– Да пошла ты, – говорю я и просто вылетаю из дома. Старая карга может сама доехать на двух автобусах с пересадкой!
– Терри, подожди! Подожди, сынок!
Я сбегаю по ступенькам и сажусь в кэб, а снаружи опять начинается ливень. Кейси Линн, что это вообще, сука, за имя такое для ребенка? На экране все то же сраное сообщение из диспетчерской. От этого придурка Джимми Маквити – Большая Лиз говорила, что сегодня он за нее.
ПАССАЖИР НА УЭСТЕР-ХЕЙЛЗ-ДРАЙВ, 23.
Я отвечаю:
ТОЛЬКО ЧТО ВЗЯЛ ПАССАЖИРА В САЙТХИЛЛЕ.
Он:
ТЫ ЕДИНСТВЕННЫЙ КЭБ В ЭТОМ РАЙОНЕ.
Я:
КАКОЕ СЛОВО ИЗ «ТОЛЬКО ЧТО ВЗЯЛ ПАССАЖИРА В САЙТХИЛЛЕ» ТЕБЕ НЕ ПОНЯТНО?
После этого надоедливый говнюк затыкается. Но тут я поднимаю глаза и от злости бью кулаком в приборную панель, потому что вижу, как мать спускается по ступенькам и направляется по улице в сторону магистрали. Я объезжаю многоэтажку с другой стороны и замечаю, что она стоит рядом с временной автобусной остановкой под проливным дождем: здесь нет теперь даже сраной крыши, спасибо этим придуркам с их гребаными трамваями. Я подъезжаю к ней и опускаю стекло:
– Мам, залезай!
– Спасибо, я автобус подожду!
– Слушай, прости! Я просто не хочу, чтобы он снова тебя унижал. Давай залезай!
Кажется, она еще какое-то время раздумывает, но затем сдается и садится в кэб.
– Возьми и докажи, что ты лучше, чем он. – И она качает пальцем, указывая на меня. – Веди себя со своими детьми так, как должен! Встречайся с Донной! Звони Джейсону! Познакомь девушек!
Я не намерен снова с ней спорить на этот счет. Я не так плох, как она меня рисует. Каждые несколько недель я звоню Джейсону в Манчестер. Мы с мамой выезжаем на окружную и едем преимущественно в тишине, пока я не высаживаю ее у больницы. Она спрашивает, не хочу ли я зайти к нему или что-нибудь передать.
– Передай ему спасибо за нихуя и пусть катится к черту.
Она уходит и идет внутрь, она явно не в духе, и все это заставляет меня задуматься. Поэтому я беру и – а, хуй с ним – звоню Сюзанн и Иветт, мамочкам малыша Гийома и Рыжего Ублюдка, и договариваюсь сходить куда-нибудь вместе. Они не могут в это поверить, но, кажется, обе счастливы.
Сначала я забираю Гийома из Ниддри-Мейнс, затем еду в пафосный Блэкфорд-Хиллс за Рыжим Ублюдком. Пока он бежит к нам по подъездной дорожке большого дома через ландшафтный садик, я вижу, как малыш Гийом думает про себя: «Почему он со своей мамой живет здесь, а мы с мамой – в вонючей трущобе?» Рыжий Ублюдок, чья красная футболка с порога кричит о, ну, скажем, рыжести маленького засранца, садится в машину, и они обмениваются вялыми приветствиями. Неразговорчивый он, этот Рыжий Ублюдок, только по сторонам все время смотрит. Наверное, у него мамкины мозги, раз голова сходится на затылке конусом, как у гребаного пришельца. Интересно, знают ли эти молокососы, что едут отрываться с Отважным Дэном? [8]
8
Dan Dare, или Отважный Дэн, – герой фантастических комиксов, выходивших с 1950 г., затем компьютерных игр и телесериалов. Полковник, капитан межпланетного корабля.
С малышом Гийомом отдельная история. Поначалу Сюзанн была уверена, что это ребенок того французского официанта. Она как-то раз трахалась с ним перед тем, как на следующую ночь ее трахнул я, но этого, сука, просто не может быть: количество спермы, которое выходит у меня из бейцалок, просто невообразимо! Спермы? Сука, да если бы она после этого встала над ведром и раздвинула ноги, я бы оклеил обоями весь ее чертов дом!
Но сперму такого качества приходится, сука, беречь, ведь пташки хотят ребенка с характером. Человеку безрезиновой эпохи, да еще с застарелыми инстинктами, нужно быть вдвойне начеку. Убедиться, что тёла на взводе. Но из-за этого СПИДа и ВИЧ многие будут настаивать на резинке. Убивают, сука, все удовольствие, и это еще в лучшем случае, потому что с таким шлангом, как у меня, на то, чтобы надеть резинку, уйдет целая вечность. По мне, так это все равно что уничтожить все, чего достигли таблетки и сексуальная революция. Это вина гребаного правительства: если бы все эти сраные педики из частных школ не пялили друг друга, не было бы вообще никакого СПИДа и ВИЧ.
В общем, речь на самом деле про малыша Гийома. Не успел я очухаться после тех безумных выходных, как уже таскал и его, и Рыжего Ублюдка везде, где только можно. Поначалу я не блистал, по одежке протягивай ножки, как говорится, но я и тут нашел свой интерес и записался во все кружки для родителей-одиночек, какие только мог. Ясли, детский сад, школа – помотался как следует. Всем мамочкам-одиночкам я говорил, что мать малыша Гийома умерла при родах, а Рыжего Ублюдка я усыновил, когда его отец, мой младший брат, погиб в Афганистане, а мать сторчалась. В итоге я перетрахал, наверное, полдюжины этих мамочек вдоль и поперек, одну даже затащил в порнушку, но потом дети повзрослели, стали трепаться, и все, сука, просекли схему. После этого, честно говоря, я немного потерял интерес к маленьким засранцам.
Я привел парнишек в кафе, мы допиваем сок, чтобы затем пойти на дневной сеанс в кино; куда же еще вести детей в такой холод. И тут Рыжий Ублюдок поднимает на меня свои глазенки и говорит:
– Ты любишь Гийома больше, чем меня.
Святые яйца! А чего этот маленький засранец хотел? Он давно себя в зеркале видел?
– Ну, приятель, раз уж ты такой всезнайка, у меня к тебе один вопрос. Что такое любовь?
Рыжий Ублюдок выкатывает нижнюю губу:
– Ну, это… я не знаю…
– Вот вы братья, ну, то есть единокровные братья, и вы можете любить друг друга. Но не так, как мужчина любит женщину, верно?