Тупик либерализма. Как начинаются войны.
Шрифт:
— в 1937 г. была ликвидирована независимость госбанка и прекращен свободный обмен марки, прекращались полномочия базельского банка Международных расчетов, созданного Антантой, для контроля финансовой системы Германии до выплаты всех репараций;
— с 1938 г. стала использоваться отсрочка платежей (просроченная кредиторская задолженность), которая оформлялась в виде «денежных переводов за поставку», вместо денег государство расплачивалось с поставщиками «денежными переводами» сроком на 6 месяцев, которые предприятия могли закладывать государственному банку в качестве кредитного обеспечения. Всего за год таких переводов было выплачено более чем на 6,5 млрд. марок;
— после ухода Я. Шахта в 1939 г. были применены «налоговые квитанции», когда 40% стоимости заказа государство оплачивало «налоговыми освобождениями», которые могли взаимозачитываться. Всего до начала войны «квитанциями» было выплачено 4,8
— и конечно же, использовался кредит. В конце 1932 г. совокупный государственный долг Германии составлял 8,5 млрд. марок, или 15% всех денег. На вопрос У. Додда, где немцы взяли деньги, Шахт ответил: «Достать деньги теперь несложно. Мы всего лишь печатаем бумажные знаки и обеспечиваем быстрое обращение их, тем самым поддерживаем и занятость. Вот и все»{836}. К 1939 г. государственный долг вырос до 47,3 млрд. марок или 43,3% всех денег находящихся в обращении;
— Кроме этого государство переводило часть краткосрочных долгов в долгосрочные, этому служили такие меры, как консолидация и рефинансирование невыплаченных коммунальных долгов; принятие закона о займе, гарантировавшего твердые дивиденды (проценты) и т.д.
Одновременно с мерами финансовой политики, вводился строгий режим экономии, который начался с замораживания тарифных ставок заработной платы на уровне кризисного 1932 г. Когда инфляционное финансирование экономики вызвало рост цен, а попытки сдержать их привели к исчезновению товаров первой необходимости, в стране фактически была введена карточная система в виде «постоянных списков потребителей». С 1936 г. был введен строгий контроль за ценами, по сути, они стали назначаться специальным комиссаром по ценам. Были введены нормы расхода товаров.
Было резко ограничено потребление. Семьи, имеющие излишки, должны были сдавать их на помощь безработным, официальные заявления гласили, что отныне не должны иметь «случаи накопления излишков сверх нормальных потребностей семьи», «надо отказываться от накоплений такого рода»{837}. Сокращались социальные выплаты; так, суммы, предназначенные для выплат безработным, были сокращены с 434 млн. марок до 200 млн. Средняя пенсия с 39 до 25 марок и ниже{838}.
Прямое снижение зарплат на 10–30% углублялось ростом налогов и инфляции. Налоги на рабочего после прихода Гитлера возросли с 15–19% до 25–32% [108] , кроме этого были еще и местные налоги. С другой стороны, четверть зарплаты конфисковалось на рынке в результате повышения цен на продукты питания. В результате за первый год правления Гитлера зарплата снизилась на 20–30%, а по сравнению с докризисным 1929 г., более чем на 50%. Средний недельный заработок упал с 42,2 марки в 1929 г., до 21,6 марки в конце 1933 г., при этом 22% рабочих получали от 12–18 марок, а 26% — не больше 12 марок {839} .
108
В 1932 г. налог на зарплату — 8–4%, страхование: по безработице — 5%, здоровья — 4–5%, нетрудоспособности — 2–3%, подушный налог — 1–2%. В 1933 г. к ним прибавились: «помощь безработным» — 2–3%, «брачное пособие» — 2–3%, налоги в пользу корпорации — 2%, «зимняя помощь» — 1%, прочие «добровольные» взносы 3–4% (в «народный трудовой фронт», «народную социальную помощь», «программу предоставления работ», «праздник жатвы» и т.д.) (Генри Э…, с. 66.)
Бюджет рабочего был на 44% ниже нормального прожиточного уровня и не намного отличался от пособия по безработице [109] . Геббельс, отмечая этот факт в апреле 1934 г., в своем выступлении по радио говорил: «Рабочий, налаживая наше производство, был вынужден удовлетворяться такой заработной платой, которая ни в коей мере не была достаточна для поддержания жизненного стандарта, соответствующего высокому культурному уровню нашего народа. И он выполнял поставленную перед ним задачу с беспримерным героизмом» {840} . Помимо констатации факта, речь Геббельса давала понять, что такое положение не вечно, и используется только как временная мера, для выхода страны из кризиса.
109
По вычислениям известного статиста Кучинского (прожиточный минимум семьи с двумя детьми). (Генри Э…, с. 69)
Представление о тяжести положения лучшего в Европе германского рабочего дает сравнение необлагаемого минимума дохода в развитых странах мира.
Для сохранения стабильности общества в таких условиях одних лозунгов недостаточно. И с принятия в начале 1934 г. закона о регулировании национального труда началась мобилизация трудовых ресурсов. Закон ставил рабочего в полную зависимость от хозяев и назначаемых сверху «попечителей труда». Одновременно декларировался принцип равенства прав предпринимателей и рабочих. «Социальные суды чести» рассматривали случаи нарушения «социальных обязанностей», как рабочими, так и предпринимателями, причем последние могли быть даже лишены звания фюрера предприятия. В мае был принят закон, ограничивавший право рабочих на смену места работы, одновременно защищающий их от произвольных увольнений. В 1935 г. была введена единая трудовая книжка, а затем всеобщая трудовая повинность. Был отменен восьмичасовой рабочий день.
Наследник профсоюзов — Германский трудовой фронт фактически не имел никаких полномочий. «Он стал чем-то вроде сословного представительства»{842}. Его лидер Лей, определяя позицию трудового фронта в начале 1934 г. «трижды подчеркнул, что немецкие рабочие никогда не должны забывать, что они солдаты, обязанные беспрекословно подчиняться государству и поменьше думать о заработках… «Предприниматель при нацистском режиме не думает о своем огромном предприятии, о своих машинах или прибылях; он думает о том, что его священный долг — обеспечить работой своих рабочих и служить Германии. Рабочий абсолютно предан своему хозяину и даже не помышляет о протесте или об организации стачек» «{843}.
Обеспечение социальных интересов взяло на себя государство. В том числе проведение различных благотворительных мероприятий, например, «кампаний зимней помощи» безработным, больным, многосемейным. Средства на их проведение формировались из специальных взносов самих рабочих, а также из отчислений предпринимателей в «фонд Адольфа Гитлера» в размере 0,5% от суммы заработной платы. Основным каналом государственной благотворительности стала специальная организация «Kraft durch Freude» («Радость — это сила») (KdF), которая организовывала для рабочих и служащих систему удешевленного отдыха, туризма, поощрения физической культуры, спорта, любительских театров и т.д. {844} . KdF имела свои любительские театры, многочисленные дома отдыха и пансионаты. Для ее нужд были построены первоклассные круизные лайнеры [110] . В 1934 г. в соответствии с «программой Рейнхарта» более 1 млрд. марок, собранных за счет дополнительного налога на прибыль и дотаций государства, было направлено на помощь по восстановлению и ремонту жилого фонда {845} .
110
В 1934 г. в поездках, организованных KdF, участвовало 2 млн. рабочих, в 1935 г. — 3, а в 1936 г. — уже 6 млн. Средний заработок рабочего составлял 140 рейхсмарок, а полумесячная путевка на Женевское озеро с проездом, питанием и обслуживанием стоила 66 марок, на Северное море — 35, круиз вокруг Италии — 155 марок. (Кремлев С. Вместе или порознь…, с. 271)
Мобилизация безработных осуществлялась на базе создания сети трудовых лагерей и организации общественных работ, на которые было ассигновано более 5 млрд. марок. Мобилизация носила тотальный характер и пронизывала всю структуру общества и даже детей. «Уже в 1933 г. возникли, например, молодежные лагеря отдыха для путешествующих по стране членов организации Гитлерюгенд («Молодежь Хитлера»). К 1934 г. в стационарных и палаточных лагерях побывало пять миллионов мальчишек! Практически все немецкие подростки. Впервые воспитание нового поколения… стало важнейшим государственным делом. С 10 до 14 лет этим занимались «Дойчес Юнгфольк» для мальчиков и «Юнгмедхен» для девочек. С 14 до 18 лет — «Гитлерюгенд» и «Союз немецких девушек»{846}. Юноши и девушки в возрасте от 18 до 25 лет подлежали трудовой мобилизации.