Тупиковое звено
Шрифт:
Полетаев посмотрел на часы и отложил факс в сторону.
— Допустим. Еще что?
— Так, всякая ерунда, вроде той, что Оксана — ее крестница… — Даша с нарочитым равнодушием зевнула.
Подполковник задумчиво побарабанил пальцами по столу.
— Ну, допустим, а при чем здесь твой отец?
Даша легла грудью на стол, широко расставив локти.
— Скажи, ты согласен с тем, что Скуратовы были убиты ради…
— Нет, не согласен. — Подполковник даже дослушивать не стал. — Лично я понятия не имею, почему они были убиты и были ли убиты вообще. — Он
— Прекрати, а? — Даша густо покраснела. — Ты же не будешь отрицать того факта, что если бы Скуратовы не погибли, то не видать Богдану замка, как собственных ушей.
— Какое это имеет значение? Все равно теперь ему все достанется.
— О, и этот туда же! — Даша всплеснула руками. — Ну ладно, Филипп дурачок, никого кроме своей обожаемой маман не видит. Но ты-то нормальный человек!
— Допустим. И что с того?
— Что с того! В отличие от бабушки, мне не безразлично, кто, в конце концов, окажется владельцем всего ее барахла…
Заметив, что лицо подполковника приобретает ироническое выражение, сердито шикнула:
— А ну прекрати! Убийца должен понести наказание, а не в пуховых перинах париться.
— Давай конкретно — о чем идет речь?
— Давай. Речь идет о человеке, без колебания отправившем на тот свет семерых ни в чем не повинных людей. Это…
— Да, — Полетаев старался говорить спокойно, — это очень плохой человек, я согласен. Мы эту тему уже не раз обсуждали. Ну и что дальше?
— Дальше, этот идиот Филипп, прости меня, Господи, уверяет, что бабушка все равно передаст Богдану свое состояние, даже если я предъявлю стопроцентные доказательства его причастности к убийствам и…
— Это тоже было известно с самого начала.
— Ты дашь мне договорить или нет?!
Полетаев прикрыл рот ладонью, показывая, что больше не издаст ни звука. Даша недовольно продолжила:
— С самого начала предполагалось, что за наследство будут сражаться законные представители нашей семьи. А Богдан законным наследником не является, его таковым пытаются представить, устраняя наследников как раз законных. Понимаешь, что это означает для моего отца?
— Что?
— Что как только обман раскроется, а он обязательно раскроется, или я — это не я, то наследником автоматически становится мой отец.
— Поздравляю, — подполковник ухмыльнулся. — И что в этом плохого?
— Что они не успокоятся, пока его не убьют! Так же, как убили всех остальных. Теперь понятно?
— Мне давно все понятно. — Подполковник с грустью смотрел на часы. — Кроме одного: почему Богдан обязательно окажется незаконнорожденным? Насколько мне известно, существует свидетельство о рождении его отца и его самого. Этого, практически, достаточно — значит оба они родились в законом браке.
— Есть один пункт, который меня здорово смущает.
— Какой?
— У его матери и отца одинаковое отчество.
— Хм. И что?
— Что если Богдан сын не сына сына моего
Полетаев, оттопырив ухо, подался вперед.
— Прости, я могу попросить тебя повторить еще раз? Только очень, очень медленно.
— Пожалуйста. Вот смотри: у Николая Андреевича Вельбаха был сын от второго брака — Николай. Так?
— Так.
— У этого Николая тоже имелся сын, но! — Даша подняла указательный палец — мы не знаем, сколько всего у него было детей!
— Не знаем.
— А что если у него, кроме сына, была еще и дочь?
— И что?
— Что если дочь действительно была, и Богдан именно ее сын? Она тоже Николаевна.
— У вас прямо, как у индейцев — родовое имя, — проворчал подполковник, доставая чашки. — Николаи, Николаевичи, Николаевны… С ума сойти можно. А почему тогда в свидетельстве о рождении Богдана у отца фамилия такая же, как и у матери?
— При браке он мог взять ее фамилию.
— Ну, не знаю… Странная семейная традиция. — Подполковник насыпал в турку четыре ложки кофе. Подумал и досыпал еще две. — Проверить-то все равно нельзя. Архив сгорел.
— Точно! — Даша треснула рукой по столу, попала по ножу и тот, весело просвистев, воткнулся в разделочную доску, висевшую по правую руку от хозяина.
Полетаев медленно обернулся. Лицо его было белым, как мел.
— Ты что, совсем очумела? Даша растерялась.
— Я не…
— Да тебя изолировать надо от общества! — зашипел подполковник. Руки его ходили ходуном. — Что, интересно, ты предпримешь в следующий раз? Воткнешь нож мне в спину?!
— Это случайно! Я клянусь…
— Не ври. Думаешь, я не слышал как ты крикнула «Точно!»?
— Но я совсем другое имела в виду! — продолжала оправдываться Даша. — Я наоборот хотела тебя похвалить…
— Странный способ. Хотел бы я знать, что ты делаешь, когда хочешь кого-то осудить! — Убрав со стола все колющие и режущие предметы, подполковник достал рюмку. — Раньше мне бутылки хватало на месяц, теперь еле на неделю хватает.
Даша поспешила переменить тему.
— Именно поэтому они и сожгли архив. Чтобы нельзя было в точности установить, кто родной отец Богдана. Все ясно: надо опросить тех, кто помнит их семью, — решительно предложила она.
— Так давай. Что тебе мешает?
— Ты же понимаешь, за неделю это сделать нереально. Украина сейчас другая страна, прошло более четверти века…
— Я понимаю, — поднял глаза Полетаев. — Поэтому делать этого и не собираюсь. Но ты-то у нас из другого теста. Тебе ни годы, ни расстояния не помеха…
— Хватит острить. Лучше подскажи, что делать.
— Подскажу. — Поставив турку на огонь, подполковник обернулся. — Если тебя интересует мое мнение, оно следующее: либо Богдан законный наследник, либо ищи слабое звено в другом месте. Выяснить, кто были родители ребенка, без архива ЗАГСа не так уж и сложно: существуют архивы больниц, роддомов. Живы люди, которые помнят своих соседей или знакомых. Всех, как говориться, не перебьешь. — Он еще раз посмотрел на торчащий в доске нож.