Турнир тысячи талантов
Шрифт:
– Наверное, таланты Харви находятся где-то в другой области, – пошутила я, и Матс подмигнул мне так, как это всегда делал Леон. Вместе с потоком участников и гостей мы вернулись в вестибюль.
Всех пригласили на ужин в большой зал. Я увидела на стоящих у стены столах много угощений. Посадив Леона на стул к старинному столу, мы наполнили три тарелки разными вкусностями и, сев рядом с ним, разбудили его с помощью сырного запаха. Леон ещё долго что-то бормотал в полусне, но всё равно начал есть, с каждым кусочком постепенно просыпаясь. И с каждым кусочком Матс всё
Виллем и Даан стояли возле двери, делая вид, что беседуют между собой, но при этом не спускали с нас глаз. Я знала, что они не могли часто подходить к нам, но, увидев, что Даан незаметно улыбнулся мне, поняла, что мы всё делаем правильно.
Мы с Матсом и Леоном ещё некоторое время оставались за столом, наблюдая за другими участниками, сидящими в окружении их родных. Для большинства из них турнир закончился уже сегодня. На лицах многих я видела слёзы, но меня больше удивило, что некоторые разочарованные родители осыпали своих чад упрёками за то, что те, по их мнению, недостаточно старались. Как будто можно овладеть умением применять магические ароматы, если просто хорошенько постараться! Я подтолкнула Матса в бок и показала на рассерженную мамашу с багровым лицом, которая вправляла мозги сыну.
Матс сокрушённо покачал головой:
– Всё это показывает, как мало на самом деле аристократы знают о сентифлёрах. Меня это даже успокаивает.
– Пожалуй, ты прав, – согласилась я и тут увидела, что в зал вошёл Эдгар, всё ещё в униформе и с подносом. Обойдя с десяток гостей, он подошёл и к нам.
– У вас всё в порядке? – спросил он. – С трудом верится, что это был самый лёгкий тур.
Матс вскинул голову. Мы с Леоном тоже вопросительно посмотрели на Эдгара.
– Тебе удалось что-нибудь узнать о завтрашнем этапе?
– Я всё время держу глаза и уши востро, но... – он вздохнул, – к сожалению, ничего конкретного я не узнал. Думаю, что Элоди выложит ещё парочку неприятных сюрпризов. – Эдгар посмотрел на меня. – Приготовься ко всему, Люци. Элоди явно ведёт грязную игру в этом турнире. Некоторые лакеи намекали на это. Скорее всего, она попытается фальсифицировать результаты.
Матс склонил голову набок:
– И что ты предлагаешь сделать?
Эдгар смерил Матса скептическим взглядом:
– Боюсь, что мы не можем ничего сделать. Лакеи тоже не знают точно, что вам предстоит. Единственное, что ты можешь сделать – это помогать Люци.
Матс сдвинул брови:
– Я всегда помогаю Люци. В конце концов, для этого мы сюда и приехали.
Эдгар хотел что-то ему ответить, но явно передумал и, когда прозвучал гонг, вышел из зала вместе с остальными лакеями.
Мы покинули зал в потоке гостей и участников. Во дворе замка было уже темно. Десятки факелов в бледная луна освещали серые стены. Звучало странное пение. Сначала тихо, потом всё явственней – ритмично, глуховато и в такте марша. Точно такая же мелодия, как во время турнира. Только на этот раз она доносилась не из динамика, а от группы людей, входящих во двор.
На них были длинные бархатные тёмно-красные мантии с капюшонами, почти скрывающими лица. В середине двора они остановились и образовали круг. Их голоса стали громче, и мелодия наполнила воздух. Одновременно раздались ещё какие-то звуки. Люди в рясах держали металлические жезлы, которыми они дружно отбивали ритм. Мне был знаком этот такт, я уже слышала его во владениях баронессы, когда мы с Матсом забрались туда, чтобы увидеть встречу «вечных». В конце собрания те в таком же ритме стучали по столу. Может, это их тайный условный знак?
Гости и участники, глядевшие, как и мы, со стен замка во двор, начинали один за другим хлопать в ладоши. А пение, становясь всё громче, создавало жутковатое настроение и казалось барабанным боем перед экзекуцией.
У противоположной стены я заметила Эллу и её родителей. В отличие от большинства гостей эти трое не хлопали и держались скорее поодаль, из-за чего Элла понравилась мне ещё больше.
Внезапно пение смолкло, а вслед за этим стихли и аплодисменты. По камням зацокали каблуки Элоди, и она вошла в круг вместе с баронессой фон Шёнблом и мужчиной с носом картошкой. Певцы в мантиях окружили эту троицу, и во дворе стало тихо.
– Дорогие высокородные! – раздался голос Элоди. – События последних месяцев были ужасными. Состояние здоровья моего отца, главы нашего сообщества, не оставляет надежды на улучшение. Но тем более я считаю за честь заботиться о наследии Сирелла де Ришмона! – Не успели слова Элоди долететь до нас, как от стен замка снова грянули аплодисменты. – С помощью выявленных на турнире талантов мы наконец откроем аптеки ароматов по всему миру, как и планировал отец. Они помогут нам, высокородным, вернуть наши законные права на владение миром, после чего все остальные займут места в своих кастах и смешению крови будет положен конец!
Ещё один шквал аплодисментов. Я посмотрела на Леона и на Матса, взирающих на этот спектакль с мрачными лицами.
До этого момента я ещё не очень понимала, много ли вокруг нас людей разделяют безумную идею о чистоте крови и праве высокого рождения. Оказалось, что много – болтовня Элоди их воодушевляла. Ритмичное пение и ритмичные удары звучали всё громче и громче.
Глава 18
Кто-то остановился за моей спиной и положил руку мне на плечо. Я вздрогнула и обернулась. Это был Эдгар.
– До чего же отвратителен весь этот театр, – шепнул он. – Не могу смотреть на него, мне плохо становится. У баронессы тоже иногда устраивались такие представления.
– Что это за песня? – спросила я.
– Старинные ритуальные песнопения «вечных», ещё с давних времён. Такими гимнами начинались их тайные собрания ещё в прошлые века. Я называю их жутким воем высокородных. – У него дёрнулся уголок губ. – Когда я его слышу – я понимаю, что грядёт что-то ужасное.
Я даже похолодела, поняв, что Эдгар знал всё это ещё во время своего рабства и даже не захотел рассказать, какие воспоминания будил в нём этот ритуал поющих людей в мантиях.