Турнир
Шрифт:
Пару минут вредный подсказчик молчал. Наконец ответил. Но не привычным ехидным скрипом, а мелодичным журчанием нежного голоска: «Жди, смертный! Что-то не так с этим перстнем… Или с тобой… Но чем смогу, я помогу: у меня должок перед тобой за моих девочек».
Вовка оторопел. Так с ним Зануда никогда не говорил. Он даже не понял смысла ответа, настолько был изумлен.
«Ты, брат, никак ориентацию решил поменять?!» – Это все, что он смог выдавить из себя. В ответ раздалось презрительное хмыканье.
– Господин,
– Зашибись, – буркнул под нос Вовка, оглядываясь вокруг.
Подземная тропа вывела их на опушку леса. На северо-западе, скрытые туманной дымкой, едва различались Дикие горы. По левую руку, в голубоватом блеске небольшого озера, беззаботной рябью убегала к дальнему берегу узкая дорожка закатного солнца. Дюжина рыбаков вытаскивала невод. Справа, в сотне шагов от стоянки, желтой извилистой лентой исчезал в лесу пыльный проселочный тракт.
– Куда дальше двинем?
– Прямо, повелитель, – охотно пояснила Энея. – До Свалки верст десять, не больше…
Потом говорили, что грозный воин въехал в городок ночью, верхом на черном волкодлаке и с тремя полными звездами валькирий Дианы-охотницы. С восторженным испугом шептались, что от трактира, где он встал на постой, не осталось и бревнышка. И что шкура убитого дракона, наводящего ужас на всю округу, украшает теперь каминную комнату в его личном замке где-то на границе со Степью.
Но это было потом. А сейчас, у ворот разбойничьего града, куда не совались без особой нужды даже гвардейцы императора, усталых путников встретила хмельная стража. Встретила пьяными, сальными шуточками и скабрезным подмигиванием. И мигом протрезвела, стоило Энее поведать, кто к ним прибыл в гости. У слухов своя магия, имя Убийцы Карающих гремело уже и в этом отдаленном уголке Империи. С них и пошлину за въезд не стали брать, и дорогу к лучшему трактиру объяснили в мельчайших подробностях.
На мощенных дубовыми плашками улочках Свалки было людно. Крикливо голосили торговки свежей рыбой, сновали чумазые разносчики, предлагающие горячие пирожки с заячьей требухой и печенью зеленого триглава, прогуливались мрачные типы подозрительной наружности. Разбойничий городок жил своей обычной жизнью, как и любой другой град в мире Араниэля.
Трактир «Райская преисподняя» находился в самом центре, рядом с двухэтажной ратушей. Низкая арка входа, семь скрипучих ступеней в полумраке крутого спуска и ярко освещенный подвал с дразнящими запахами и веселым гомоном разудалой пирушки. Заняв большую часть трактирной залы, сдвинув в круг тяжелые столы, здесь предавалась разгулу компания из двух десятков лихих людей. Остальные посетители робко жались у стен.
Вовка, позабыв о недавних терзаниях, бесцеремонно занял единственный пустой столик рядом с изрядно подвыпившей компанией и кликнул трактирщика, велев ему нести все. И на всякий случай поторопиться, ибо чем дольше он ждет, тем злее становится. Кабатчик исполнил заказ мгновенно.
Пока мощные челюсти творили свою волшбу, превращая молочного поросенка в жалкую кучку костей, пока девы-воительницы разделывались с гречневой кашей и запеченным гусем, в душе зашевелился червячок беспокойства. Внезапно и беспричинно. Вовка вдруг озаботился состоянием наличности.
Во время отвальной в Пустоши он потратил большую часть золотых монет, осталось всего штук двести. Часть ушла на оплату долгов валькирий (невзирая на их яростное сопротивление), остальное – на покупку вооружения. Этот нелегкий труд лег на плечи девушек. Знакомых вещей Вовка увидел всего две: изумительной работы арбалет и отливающую синевой плетения кольчугу. Во всяческих поножах, наручах и прочих элементах средневековой амуниции он не разбирался абсолютно, просто доверился своим спутницам. В итоге кошелек похудел до неприличия – денежный кристалл у наемников популярностью не пользовался.
Рука скользнула к поясу. Кошель отсутствовал! Вовка судорожно пошарил с другой стороны. Пальцы нащупали лишь обрезок веревки. Запоздалое сожаление об утерянной куртке с карманами на замках делу помочь не могло. Порывшись в дорожной котомке, он извлек денежный кристалл, мысленно восхитившись умелым воришкой – незаметно срезать с пояса тяжеленный кошель иначе как искусством не назовешь.
– Не принимаем! – Словно почуяв, что у клиента не все ладно, у столика возник трактирщик. Сверлящий взгляд с трудом пробивался сквозь одутловатые щеки, поросшие недельной щетиной.
– Других нет, – развел руками Вовка, быстро взглянув на своих спутниц. Ответные взоры таили нескрываемое смущение: прекрасные валькирии давно сидели на мели. Еще до встречи со своим повелителем.
На плечо опустилась тяжелая ладонь.
– Ты что же, чужеземец, нашего Вассо обижаешь?
Вовка резко обернулся. От стоящего перед ним громилы пахло чесноком, дешевым пивом и веселой злобой.
– Набил утробу на пять золотых, девок своих от пуза накормил, а платить не желаешь?
– На двадцать, – поправил заступника ухмыляющийся трактирщик.
Озвученная цена была не просто завышенной – она была дикой. Разводка, – мелькнуло в голове у Вовки. Обычная лоховская разводка. Но если в кармане ни гроша, спорить о цене бессмысленно. Он сделал попытку договориться:
– Лошадей возьмешь?
– Не принимаем, – скучно зевнув, повторил трактирщик.
– Оружие?
– Только серебро и золото.
Кабатчика вновь поддержал пьяно покачнувшийся громила. С силой вдавив пальцы в плечо, он дыхнул перегаром:
– Будешь платить или потопаешь в долговую яму?