Турнир
Шрифт:
– Ты не можешь идти помедленней? Я не поспеваю за тобой.
Юная драконица порхала с камня на камень без особых усилий. Хрупкая фигурка взмывала вверх, на мгновение зависала в воздухе и ловко приземлялась стройными ножками на поросшие мхом обломки скал и поваленные стволы вековых деревьев. Обернувшись на страдальческий возглас, она ехидно заметила:
– Это тебе не по кабакам за юбками таскаться, тут другая ловкость требуется… Хватит нежиться на солнышке, иначе засветло до Свалки не доберемся.
Перекинув мешок с сокровищами на другое плечо, Вовка недовольно пробурчал:
– Нормальные пацаны в сказках верхом на драконах катаются, могла бы и подвезти.
– Я тебе не лошадь! – отрезала вредная драконица. – Ишь чего удумал?! Покататься ему на мне захотелось! – Резко крутнувшись на каблучках, от чего юбка взметнулась веером, она язвительно осведомилась: – Других пожеланий не будет? Дурачкам в сказках их по три штуки выдают… Тебе сколько отсыпать?
Вовка стыдливо отвел глаза в сторону. Несмотря на нежный возраст, ножки у пигалицы были очень даже ничего, и желание возникло само собой, помимо воли.
«Тебе статью Уголовного кодекса подсказать? – сварливо вмешался Зануда. – За совращение малолетних». Вовка смачно сплюнул на камни. Чтобы отвлечься от нескромных мыслей, миролюбиво спросил:
– Тебя как звать-то? Мы ведь так и не познакомились.
Драконица прощебетала что-то на языке, отдаленно напоминающем пение канарейки.
– Это только с твоим длинным языком можно такое выговорить, – озадачился Вовка. – Я свой сломаю сразу же.
– Иллиэль, – внятно, по слогам, повторила свое имя девчушка.
– Хорошее имя! – одобрил Вовка. – На пиво похоже.
Егоза фыркнула, но, что странно, никак не прокомментировала сравнение.
С горы спустились ближе к полудню. Выйдя на проселочную дорогу, Вовка с облегчением потянулся, но пожаловаться все же не преминул:
– Еще топать и топать. Хоть бы телега попутная подвернулась.
– Здесь раз в неделю крестьяне на ярмарку проезжают. Последнее торжище было три дня назад… Будем ждать?
Теперь не нашелся что ответить уже Вовка. Так и брели по пыльной дороге, под лучами палящего солнца, обмениваясь любезностями. Бывший спортсмен проигрывал с разгромным счетом. Когда показались стены Свалки, он уже в который раз обернулся к неугомонной спутнице, с безнадежной обреченностью попросил:
– Может быть, вернешься обратно? Коэн шутить не будет: если узнает, что ты замешана в кидалове, крылышки повыдергает без наркоза.
– Я уже устала тебе повторять, – вздохнув, промолвила Иллиэль. – В человеческом обличье меня видел только ты. О побрякушках, которые у тебя в мешке, разбойники даже не догадываются. Скажешь, что отобрал меня у странствующего монаха – здесь это в порядке вещей… – Иллиэль подумала и жалобно добавила: – Очень хочется посмотреть, как ты накажешь этого негодяя. Мне еще десять лет предстоит на него работать.
– Нехило… – присвистнул Вовка.
– Это для вас, жалких смертных, много, – возразила драконица. – А для нас так, погулять вышла… Корону жалко, давно бы плюнула на этих уродов и домой улетела.
– Думаешь, он вернет ее тебе? – с сомнением произнес Вовка. – Я эту породу знаю как облупленных. Пока до последней капли не высосут, не отвяжутся.
– Тогда я пожалуюсь папе! – мстительно заявила Иллиэль.
– А кто у нас папа?
– Самому слабо сообразить? Или запамятовал, кто я такая? – язвительно ответила девчушка и гордо вскинула голову. – Если Коэн не сдержит своего слова, от городка останутся только головешки.
– А что ж ты сразу ему не сказала? – изумился Вовка.
– Сама набедокурила, сама буду ответ держать. Я вообще в этом мире случайно оказалась, залетела диким медом полакомиться. Знаешь, какой он здесь вкусный!
– Корону, говоришь, жалко… – задумчиво протянул Вовка. – Она дорогая?
Зеленоглазка безразлично пожала плечами.
– Для людей абсолютно бесполезна. Драгоценных камней нет, металл, из которого она изготовлена, в этом мире неизвестен… В общем, обычная безделушка. Но в нашем роду – это реликвия. И без нее мне возвращаться никак нельзя… – Подняв глаза на Вовку, она с надеждой спросила: – А ты что-то придумал?
– Посмотрим, – неопределенно пообещал он. – Будет день, будут и лохи.
К городку подошли в поздних сумерках. На крепостных стенах чадили факелы, стражники лениво перекрикивались хриплыми голосами. Вечерний туман накрыл близлежащие поля, принес долгожданную прохладу. Близость цели добавила сил.
– Кого нечистый носит по ночам? – в ответ на гулкие удары в смотровом окошке показалась недовольная усатая физиономия.
– Открывай сова, медведь пришел! – начался заводиться Вовка. Перед воротами они топтались битых ползвона.
Всмотревшись в запоздалых путников, страж удивленно свистнул. Через мгновение калитка со скрипом отворилась, Сдвинув каску на затылок, усач крякнул:
– Кхе-кхе… Вернулся, значит. Никак, дракона поборол?
– Угу, – отодвинул его плечом Вовка, пропуская вперед себя девчушку. – Четыре раза, по очкам победил.
– А сокровища? – донесся вопрос.
Вовка, не оборачиваясь, ответил универсальным жестом родного мира. На сказочной планете это означало несколько другое. До ратуши добирались скорым шагом, по пути отбиваясь от любопытных прохожих. Похоже, что весь город был в курсе, куда и зачем ходил заезжий гость.
На верхнем этаже ратуши горел призывный огонек.
– Сколько я тебя должен? – без приветствия ввалившись в кабинет, в лоб спросил Вовка.
Коэн бросил на него удивленный взгляд, с интересом взглянул на драконицу, помолчал минуту и осторожно ответил:
– Двести золотых.
– Это вместе со штрафами? – уточнил Вовка.
Ночной император молча кивнул. Иллиэль, с независимым видом усевшись на диванчик, прищурившись, наблюдала за обоими. Лысый писарь и цветущий синяками начальник стражи ее внимания не удостоились.