Тушканчик в бигудях
Шрифт:
Павел таки решил отправиться в Крым один, наверное, он здорово обозлился на невесту. Парень сел в самолет и полетел навстречу собственной гибели. В тот момент, когда он падал вниз, в море, Юля ничего не почувствовала, никакого укола в душе, не услышала внутренний голос, сообщавший о несчастье, нет, она спокойно занималась своими делами. До тех пор, пока ей домой не позвонила подружка и не стала истерично кричать:
– Юля! Ты жива! Юля! Жива!
– С какой стати мне умирать? – удивилась Юлечка.
– Вы не полетели на юг?!!
– Ну так,
– Вот счастье-то!
– Да почему?
– Ты радио не слушала и телик не смотрела?
– Все некогда…
– Самолет упал в море! Я подумала, вдруг это тот, на котором вы летите.
Юля рухнула на стул.
– Не может быть, – прошептала она.
Но подружка, не поняв, что Юля сильно испугана, продолжала верещать:
– Ты жива! Вот счастье-то!
Кое-как придя в чувство, Юля обрела способность нормально мыслить и попыталась успокоить себя. Наверное, Павел никуда не полетел, отправился домой или к ближайшему другу Леше Коневу. И вообще, рейсов на юг много, с чего подруга взяла, что разбился самолет с Павлом!
Юля позвонила Алексею и спросила:
– Скажи, Пашка у тебя?
– Нет, – ответил приятель, – вчера приходил, поужинал и ушел.
– Куда? – воскликнула Юля.
Леша замялся.
– Говори! – закричала девушка.
– Ну, – продолжал мямлить Конев, – вы же с ним вроде поругались?
– Да.
– Вот Пашка и сказал, – выдавил наконец из себя Леша, – полечу с другой, надоела мне Юлька.
– Так он все же отправился на юг! – в полном ужасе закричала Юля.
Конев, ничего не знавший об авиакатастрофе, понял ее по-своему и забубнил:
– Ты не расстраивайся, у мужиков такое случается, погуляет и вернется! Еще крепче любить станет!
Но у Юли в тот момент в голове не было мыслей о ревности. Она швырнула трубку и понеслась в аэропорт. Я не буду тут рассказывать, сколько усилий предприняла девушка, чтобы точно узнать: Павел Николаевич Бурцев на самом деле летел на том злополучном лайнере, зарегистрировался одним из первых, сидел у окна. Лучше вам не знать, что испытала Юля, поняв: любимый более никогда не вернется, а ей еще предстояло позвонить родным Бурцева…
– Значит, он разбился, – медленно повторил я. – Ужасная смерть. Скажите, Юля, Павел не терял паспорт?
– На моей памяти нет, а что?
– Так просто… Вы долго жили с Павлом?
– По молодости казалось, что очень долго, двенадцать месяцев, – вздохнула Юля, – а теперь я понимаю: ерундовый срок.
– Понимаю, что задаю глупый вопрос, но все же: не знаете ли вы телефон или адрес Алексея Конева? Кстати, он с Павлом давно дружил?
– Со школы, – кивнула Юля, – на одной парте вместе сидели. А почему вы сказали, что ваш вопрос глупый?
– Ну столько лет прошло! Конечно, есть люди, которые всю жизнь на одном месте живут, но многие переезжают с квартиры на квартиру…
Юля кивнула:
– Случается такое, но где находится Леша, я отлично знаю, сейчас он небось спит, ему завтра рано
– Надо же, какое совпадение! – восхитился я.
Юля улыбнулась:
– Это он меня сюда устроил, Леша мой муж.
Поговорив с девушкой, я в самом мрачном расположении духа пошел вдоль стеллажей на выход. Не успел я сделать и пару шагов, как из-за угла вылетела тетка с пустым пластмассовым ведром. Она подбежала ко мне и, тыча чуть ли не в лицо порожней емкостью, заорала:
– Это сколько стоит?
Я попятился. Дама явно ненормальная, ну кому придет в голову ночью приехать на МКАД, чтобы купить ведро.
– Сколько стоит? – продолжала спрашивать тетка.
– Извините, не знаю, – вежливо ответил я, – вернитесь к стеллажу и посмотрите внимательно, там, скорей всего, висит ценник.
– Какого черта здесь ходишь, если на простой вопрос ответить не можешь? – гаркнула баба и унеслась.
Я покачал головой и продолжил путь к выходу. Хорошо, что сейчас со мною нет Николая. Представляю, какой ужас испытал бы целитель при встрече с этой особой, у нее же в руках было пустое ведро. Посмеиваясь, я остановился на развилке двух коридоров. Справа виднелась табличка «Выход», стрелка указывала налево. Я повернул, очутился в отделе аквариумов и остановился возле самого большого. На дне, покрытом мелкими камушками, лежала черепаха. Сначала я подумал, что вижу искусно сделанный муляж, но потом из-под желто-коричневого панциря высунулась голова, и я понял, что животное настоящее, причем очень красивое. Маленькие лапки были полосатыми, украшенными длинными розовыми коготками, красные глазки недобро смотрели на меня. Постояв неподвижно, черепаха развернулась и медленно поплыла прочь, сзади у нее имелся довольно толстый треугольный хвост.
– Дивные создания населяют землю, – пророкотал за спиной густой бас, – малая тварь, а красота совершенная.
– Выглядит так, словно ее специально раскрасили, – кивнул я, потом обернулся и обомлел.
Возле аквариума стоял батюшка, самый настоящий, в черном одеянии, с крестом на груди. Широкая борода окаймляла его лицо.
– Думал, она из камня высечена и в аквариум для наглядности помещена, – продолжал он.
Я, быстро придя в себя, кивнул.
– Я сам так полагал, потом смотрю, она плывет.
Церковнослужитель покачал головой:
– Сколько живу, не устаю удивляться окружающей красоте. Вы, милейший, покупатель или продавец?
– Скорей первое, чем второе, хотя я ничего и не приобрел, – улыбнулся я.
– Ни одного сотрудника найти невозможно, брожу тут, аки тать, – пожаловался батюшка.
– Может, я могу помочь?
– Навряд ли! – с сомнением воскликнул мой собеседник. – Впрочем, сделайте милость, может, сумеете понять – сколько сия вещь стоит?
Тут только я заметил, что широкая крестьянская рука служителя церкви сжимает дужку… пустого пластмассового ведра.