Туз Черепов
Шрифт:
Он подошел к краю здания, вытянул руку с пистолетом и разжал пальцы. Пистолет, кувыркаясь, полетел вниз через воздух и разбился на куски о подъездную дорожку.
Крейк закрыл глаза. Все больше людей выбиралось из люка, но ему было все равно. Они были слишком далеко; они его не схватят. Он не станет мясом для дикарей.
Ветер забросил его волосы на лоб. Он остро почувствовал это, словно в первый раз. Ему не хватало ветра. Похоже, ветер стал громче с того времени, как он прислушивался к нему, поднялся до крика в ушах, а мир сузился, стал единственным прекрасным мгновением; все его чувства сосредоточились
«Сделать шаг», — подумал он и почувствовал, что ему стало легче. Даже в невыразимой скорби конца он знал, что это правильно. Он набрал в грудь воздух, перенес ногу через край… и тут рев чертовой автопушки, самой большой, из тех, что он видел, напугал его до ужаса.
Его глаза открылись и он отшатнулся от края, упал на крышу и обхватил руками голову. Крыша вокруг него разлеталась на куски: трескались черепицы и водостоки, взрывались слуховые окна, в небе крутились каменные осколки. Его хлестал ветер, моторы ревели прямо в уши. Мужики из деревни бросали оружие и в панике убегали от неожиданной атаки.
Потом пушка перестала стрелять, и через хаос донесся голос:
— Ты идешь, или как?
Он поднял голову. Прямо над краем крыши висел челнок. Через лобовое стекло кабины он увидел капюшон и бронзовую маску Морбена Кайна. Боковая дверь была открыта, и в ней стояла огромная бородатая фигура Колдена Груджа — ноги уперты в пол, автопушка прижата к бедру. Рядом с ним, слегка наклонившись и протянув вперед руку в перчатке, стояла обладательница голоса.
Самандра Бри.
При виде ее в его тело влилась новая сила. Он прыгнул на ноги. Налетел порыв ветра, челнок опасно качнулся к нему, и рука Самандры нашла и сжала его руку. Потом она дернула его вверх с силой, которую никак нельзя было в ней предположить. Его ноги нашли ступеньку, и Колден схватил его за плечо. Его втащили внутрь и бросили на пол, где он и Самандра устроили настоящую кучу-малу.
— Кайн, двигай! — прокричала она, и челнок рванул вверх. Пока они взлетали, Самандра продолжала крепко обнимать Крейка. Грудж держал деревенских на прицеле, пока дом под ними не стал уменьшаться. Только тогда он схватился за ручку и закрыл дверь, отрезав их от рева моторов.
Крейк изумленно поднялся на ноги, все еще сбитый с толку. Он приговорил себя к смерти; не так-то легко отступить от роковой черты. Он, покачиваясь, подошел к боковой двери, схватился за нее, чтобы не упасть, и поглядел в окно. Особняк Крейков быстро уменьшался. Дым валил из дома его отца, как и из дома Кондреда. Они даже не стали ждать, когда их товарищи спустятся с крыши, и сразу начали жечь.
— Ты как? — спросила Самандра, тоже вставая на ноги. Грудж спокойно глядел на него.
— Они сжигают мой дом, — сказал Крейк хриплым голосом. Потом добавил, зная, что это должно быть правдой: — Они убили моего отца.
Самандра подошла, встала рядом с ним и выглянула наружу, следуя его взгляду.
— Грубо, — наконец сказала она.
Он повернул к ней голову. Посреди шока и оцепенения, он почувствовал в себе что-то новое — что-то пробило брешь в его сознании и хлынуло внутрь вместе с чистой и бесспорной уверенностью. Он знал, что не должен терять времени, не должен тратить время ни на что, все может исчезнуть в следующее мгновение.
— Я люблю тебя, — сказал он ей. — И я хочу, чтобы ты это знала.
Она закатила глаза.
— Наконец-то, — сказала она и обняла его за талию.
Глава 21
Работа мастера — Пленница — Смертельное противостояние — Фрей разрабатывает план
Фрей мог сделать только одно — не нестись сломя голову по коридору. Он слышал ее через серьгу; по мере того, как он приближался, ее голос становился громче. Он слышал, как она кричит — гной и сопли, настоящий крик боли, — и это почти сломало его. Но он не полностью забыл про опасное положение, в котором находился. Его маскировка не выдержит любой проверки, а бег во весь дух насторожит любого, идущего мимо.
Что эти сукины сыны с ней делают? Ему нужно найти ее, и найти прямо сейчас.
Навстречу шли две женщины в сутанах спикеров. Он сбавил шаг и, проходя мимо, быстро кивнул им. Они, без тени подозрения, кивнули в ответ. Как только они исчезли, он опять пошел быстрее.
Он был уверен, что может ее чувствовать. То ли какой-нибудь трюк серьги, то ли его воображение, но он примерно представлял, где она находится. Голоса других капитанов уже исчезли, остались только испуганные протесты Триники, приглушенные помехами.
Пробужденцы собрали вместе всех капитанов фрегатов и устроили для них какую-то ловушку. Что они надеются выиграть? Захватить их корабли, присоединить к своему флоту и поставить во главе лояльных пробужденцам капитанов? А что с экипажами?
Неважно. Важен только тон голоса Триники. Он очень редко слышал страх в ее голосе, особенно с того времени, как она стала пиратом. Но он слышал его сейчас. И не просто страх, а ужас, самый настоящий смертельный ужас.
«Клянусь, если они тронут хотя бы волосок на ее голове, я убью их всех до единого».
Он завернул за угол и опять пошел ровным шагом. Там была дверь, которую охранял страж, державший винтовку вертикально и рядом с собой, как гвардеец. Больше никого не было видно.
Страж взглянул на него и заметил его интерес.
— Брат, тебе придется подождать, — сказал он. — Никто не должен входить, пока они не закончат.
Фрей спокойно подошел к нему:
— Хорошо, брат. Просто я хочу спросить тебя кое о чем. — И он изо всех сил ударил коленом между ног ничего не подозревающего человека. Страж согнулся, глаза выпучились, из его носа вырвался слабый свист, как из кипящего чайника. Фрей схватил его за волосы, вздернул голову и ударил в лицо. Страж повалился на пол, его глаза остекленели, из носа текла кровь.
Фрей услышал торопливые шаги и обернулся. Экипаж последовал за ним. Увидев его, они побежали.
Малвери посмотрел на стража, потом на Джез.
— Учись, — сказал он. — Работа мастера. — Она посмотрела на него так, словно он был с другой планеты.
— Оружие, — коротко сказал Фрей. Все достали из-под сутан оружие. Все они выглядели смехотворно, особенно Малвери и Пинн: толстяки в слишком маленьких сутанах, на лбу нарисован Шифр. Но их мрачные лица без слов говорили: мы готовы сделать все, что надо.