TV-люди
Шрифт:
С этим решением я вышла из библиотеки.
Глава 2
Я отчетливо помню первую ночь, когда я перестала спать. Мне тогда приснился какой-то неприятный сон. Очень темный и какой-то скользкий. Содержания я не помню. Помню ощущение чего-то несчастливого. И в самый разгар этого сна я проснулась. В опасный момент, когда еще чуть-чуть, и я бы погрузилась в него так, что не смогла бы вернуться, я внезапно открыла глаза, будто меня что-то выдернуло из сна. Проснувшись, я некоторое время тяжело дышала. Руки и ноги онемели, и я не могла двинуться. Не шевелясь, я слышала лишь свое слишком громкое дыхание, будто находилась в пещере.
Это
Приглядевшись, я увидела, что тень резко обрисовалась и приняла форму, будто не могла больше ждать. Силуэт стал отчетливым, заполнился содержанием, проявились детали. Это был худой старик в черной хорошо скроенной одежде. У него были короткие седые волосы и впалые щеки. Этот старик неподвижно стоял у моих ног. Старик, ничего не говоря, строго уставился на меня. У него были очень большие глаза, я разглядела даже выступившие в них красные прожилки сосудов. Однако на его лице не было выражения. И он ничего не говорил. Пусто, как в дыре.
Это не сон, решила я. Ведь я уже проснулась. И уже совсем не дремала, проснулась как от удара. Поэтому это не сон. Это РЕАЛЬНОСТЬ. Я попыталась пошевелиться. Либо разбужу мужа, либо включу свет. Приложила все силы, но не смогла и шелохнуться. Честное слово, даже пальцем не смогла пошевелить. Когда стало ясно, что я не могу пошевелиться, меня неожиданно охватил страх. Примитивный страх, как озноб, поднимающийся со дна бездонного колодца воспоминаний. Этот озноб пропитал меня до мозга костей. Я попыталась закричать. Однако не смогла издать и звука. Даже язык меня не слушался. Все, что я могла,— просто неподвижно смотреть на старика.
У старика в руках что-то было. Узкое, длинное и круглое. Поблескивало белым. Я внимательно смотрела на этот предмет. Пока я в него всматривалась, это нечто стало обретать четкую форму. Это был кувшин. Старик, стоявший у меня в ногах, держал кувшин. Старомодный керамический кувшин. Наконец он поднял его кверху и стал лить мне на ноги воду. Однако я не чувствовала даже воды. Просто смотрела, как она льется мне на ноги. И слышала звук. Но мои ноги ничего не чувствовали.
А старик все лил и лил воду мне на ноги. Удивительное дело, сколько бы он ни лил воды, она не заканчивалась в кувшине. Я стала думать, что мои ноги между тем могут подгнить и начнут разлагаться. И неудивительно, ведь если так долго лить воду, что угодно начнет гнить. От мысли, что мои ноги сгниют и разложатся, я больше не могла терпеть.
Зажмурившись, я что было мочи закричала. Однако крик застрял где-то внутри. Мой язык не смог заставить воздух завибрировать. Крик беззвучно длился только внутри моего тела. Этот беззвучный крик облетел все его закоулки и остановил биение сердца. В голове на мгновение побелело. Крик просочился во все мои клетки до последней. Внутри меня что-то умерло, что-то растворилось. Словно вспышка при взрыве, эта дрожь почему-то дотла сожгла многое, что было связано с моим существованием.
Когда я открыла глаза, старика уже не было. И кувшина не было. Я посмотрела на свои ноги. На кровати не было воды. Сухое покрывало. Но зато я была мокрая от пота. Даже страшно, сколько пота с меня сошло. Я бы не поверила, что человек может так пропотеть. Однако это был мой пот.
Я пошевелила одним пальцем на руке, затем другим, потом попробовала согнуть руку. Потом пошевелила ногами. Покрутила стопами, согнула колени. Пусть и не так легко, но худо-бедно все шевелилось. После того как я тщательно проверила, что все части моего тела могут шевелиться, я слегка приподнялась. Оглядела как следует комнату, чуть освещенную уличным светом. Старика в комнате не было.
Часы у изголовья кровати показывали половину первого. Я легла, когда не было одиннадцати, значит, не проспала и полутора часов. На соседней кровати крепко спал муж. Он спал крепко, совершенно беззвучно, словно потерял сознание. Если мой муж заснет, проснется, только если произойдет что-то особенное.
Я встала с постели, пошла в ванную, сняла мокрую от пота пижаму, бросила ее в стиральную машину, приняла душ. Вытерлась полотенцем, из комода достала свежую пижаму и надела ее. Затем зажгла торшер в гостиной, села на диван и выпила стакан бренди. Я почти не пью. В отличие от моего мужа, которому просто организм пить не позволяет, раньше я не отказывалась от того, чтобы выпить, однако с тех пор, как вышла замуж, вдруг перестала пить. Ну, может, глоточек бренди, когда не спится, не больше. Однако этой ночью, чтобы успокоить взвинченные нервы, хотелось выпить целый стакан.
В серванте стояла бутылка «Реми Мартен». Это был единственный алкоголь в нашем доме. Кто-то подарил. Очень уже давно, поэтому я и не помню, кто подарил. Бутылка слегка запылилась. У нас, естественно, нет бокалов для бренди, поэтому я налила в обычный стакан и отпивала медленно, по глотку.
Я еще слегка дрожала, однако страх стал уже постепенно уходить.
Это сонный паралич [4] , подумала я. Я никогда прежде не переживала состояния сонного паралича, но как-то раз от университетской приятельницы слышала историю о том, как она это на себе ощутила. «Все было очень реально, отчетливо и совершенно не похоже на сон,— рассказывала она.— В тот момент я не считала это похожим на сон, да и сейчас не считаю». Вероятно, и правда на сон не похоже, подумала я. Однако, как ни крути, это был сон. Своеобразный сон, не похожий на сон.
4
Сонный паралич (сонный ступор) — состояние, когда паралич мышц наступает до засыпания или после пробуждения. Паралич всего тела обычно сопровождается чувством ужаса и иногда галлюцинациями.
Страх постепенно проходил, но дрожь в теле никак не унималась. Кожа все еще подрагивала мелкой дрожью, похожей на рябь на воде после землетрясения. Эту мелкую дрожь я отчетливо видела глазом. Все из-за того крика, решила я. Крик, не превратившись в звук, затаился в теле и все еще заставлял его дрожать.
Я закрыла глаза и сделала еще один глоток бренди. Теплая жидкость медленно потекла по горлу вниз в желудок. Это было очень реальное ощущение.
Меня вдруг охватило беспокойство за ребенка. Когда я подумала о ребенке, в груди опять учащенно забилось. Я встала с дивана, быстро вошла в детскую. Сын крепко спал. Одну руку положил под щеку, другую откинул в сторону. По его виду можно было сказать, что он спокойно спит, как и муж. Я поправила сбившееся одеяло. Непонятно, что же так жестоко разрушило мой сон, но, в любом случае, кажется, от этого пострадала только я одна. Ни муж, ни ребенок ничего не почувствовали.