Тварь на крыше
Шрифт:
Тасман огорчался, что упустил в тексте самое главное. “Что бы это могло быть?” – недоумевал я, пока не наткнулся на слова, от которых мороз
Если пурпурная жаба – ключ к сокровищу, а сокровище храма – его бог, читай мумия – верховного жреца, а спящие пробуждаются, стоит отпереть дверь в подземелье... Ошеломленный страшной догадкой, я бросился к двери, и тут сверху донесся оглушительный грохот, а вслед за ним дикий, леденящий душу вопль.
Я бросился вверх по лестнице. То, что я слышал, наводило меня на мысль, что с моим разумом тоже отнюдь не все в порядке. Я подошел к двери Тасмана. Влажной дрожащей рукой схватился за ручку и повернул ее – дверь не поддавалась. Я долго стучал, колотил в дверь ногами – но тщетно. Я растерялся, хотел было позвать на помощь слугу, но тут из комнаты донеслось ржание, отдаленно напоминавшее зловещий старческий смех, затем послышался мерзкий чавкающий звук, и под конец в воцарившейся мертвой тишине раздался шум мощных крыльев.
Поборов страх, я приналег на дверь и сорвал ее с петель.
Комнату заволокло желтым смрадным дымом. Когда пелена рассеялась, я увидел настоящее поле боя.
Бедняга Тасман лежал на своей кровати, череп его был размозжен, а на том месте, где раньше было лицо, отпечатался след гигантского копыта.
Позднее выяснилось, что в комнате ничего не пропало, кроме ключа от сокровищ – пурпурной жабы. Его так и не нашли.