Тварь внутри тебя
Шрифт:
Он зашагал по совершенно гладкому холодному каменному полу, по покрытым рубчатой резиной (чтобы не поскользнуться) вырубленным в скале ступеням.
Скоро им пришлось воспользоваться железными скобами, вбитыми в наклонный “пол”, который постепенно изгибался кверху и, наконец, стал вертикальным; Лучев добрался до дыры диаметром в три фута. Люк был открыт. Он пролез в него и сразу же догадался, что это тот самый, в котором работал Сальный. В подтверждение этого он увидел карманный фонарь с нацарапанным на пластиковом покрытии именем инженера-ремонтника, оставленный в отверстии “червоточины”.
Лучев подобрал фонарь и посветил вперед.
— Вам
Сальный оставил веревку, привязанную к последней скобе; она змейкой убегала и терялась в глубине “червоточины”. Первый поворот налево переходил в наклонный спуск на глубину около тридцати футов ниже входного отверстия и наконец резко поворачивал направо... в темноту. В кромешный мрак давно покинутого места.
— Когда-то, — выдохнул Лучев, когда они прошили дымный мрак лучом света и осторожно опустились на выпуклый, неровный пол, — здесь были сваи. — Его приглушенный голос отразило эхо. — Но, конечно, они все давно уже сгнили.
Молодой офицер был сзади, совсем рядом; неловко выкарабкавшись из “червоточины”, он остановился и поймал Лучева за спецовку, чтобы немного успокоиться. Лучев с удовольствием отметил, что рука майора дрожала, а его неровное дыхание выдавало страх. Вероятно, причиной была необычность обстановки; конечно, это было так... но тут Лучев направил луч фонаря на стены, пол, на застывших в лаве обитателей этого места.
Дыхание майора остановилось, наконец он выдохнул:
— Боже мой!
Лучев осторожно, брезгливо ступал по обломкам неправильной и правильной формы.
— Когда все это произошло, — сказал он, — материя потекла. Плавильня без тепла. О, здесь, в некоторых местах, было достаточно тепла — но оно, как правило, было результатом химических реакций, вызванных ядерным взрывом. Но оно не могло так сплавить камни, резину, пластик, металл, плоть и кровь вместе, в то, что вы видите. Это было совсем другое тепло, чуждое, результат появления Врат. Как видите, все переплелось на месте соприкосновения миров, на перекрестке Вселенных.
Вдруг скользящий луч его фонаря прошелся, а потом снова вернулся к чему-то на стене. “Пузырь”, упомянутый Сальным: изящный, яйцеобразной формы футляр из материала магмы наподобие пузыря, размером с человека, прилепленный к стене, но лопнувший. Из отверстия в нем капало на ужасный пол черное содержимое. Даже сквозь свои маски, защищающие от ядовитых веществ, они ощутили запах. Движение людей, приглушенный голос Лучева, отраженный эхом, что-то потревожил; и тогда они увидели, как из пола начали расти клейкие черные тонкие стебельки.
А потом майор бежал не останавливаясь и кричал; он задыхался и бежал до тех пор, пока не выбрался из “червоточины” к сияющему белым светом отверстию. Здесь, в одном футе от крышки люка, он остановился, сбросил маску и отшвырнул ее прочь. Следовавший за ним Лучев тоже остановился на безопасном расстоянии от края и осмотрелся. Когда молодой офицер обмяк, словно тряпка, на верхних скобах, директор сказал ему:
— Ну, теперь, я думаю, вы начали понимать ужас этого места. Он присущ самой его атмосфере, он вкраплен даже в стены! Там, внизу, приклеенный к стенам, и в других местах, замурованный людьми, не желающими лицезреть его, — живет ужас. А там, наверху, — он поднял глаза к основанию стального диска, покрытого плитами, — по другую сторону этих безумных циклопических Врат, там его еще больше. Целый мир ужаса,
Майор вытер рот.
— Я видел по вашим глазам, вы подумали, что я не в себе, — продолжал Лучев. — Да, это действительно так! Неужели вы думаете, что я полез бы сюда, если бы был абсолютно нормален?
Майор кашлянул в кулак и снова пробормотал.
— Боже мой! Боже мой!
— Бог — это, конечно, хорошо, — кивнул Лучев и уже без злости добавил:
— Но на что Ему это проклятое место, а? — Он покачал головой. — Боюсь, что оно Ему совсем не нужно. И чем дальше, тем более безбожным оно становится.
Даже не пытаясь что-либо ответить, майор продолжал судорожно цепляться за скобы люка.
Ниже кальдеры древнего вулкана, в месте, не похожем на подземный Печорск, и на расстоянии в целую вселенную от него — там лава была изрыта червоточинами ходов, и стены покрыты налетом серы, — века назад раскаленный газ выдул в магме пещеру, словно пузырек в шоколаде; жидкая начинка планеты сначала вылилась наружу, а потом создала прочную паучью сеть каналов в теле скалы — именно в этом месте чудовищный лорд Шайтан устроил свое “жилище” в незапамятные времена. И здесь же всего четыре года назад его потомок — Вамфир Шайтис обнаружил его живым и невредимым.
И сейчас Шайтис стоял, словно изваяние, на древнем конической формы выступе застывшей лавы, под пляшущими всполохами сияния небесной сферы, лишь изредка перечеркиваемой шрамом метеорита-самоубийцы, высокий, но совсем незаметный на фоне темной, ощетинившейся клыками обломанных стен верхней части кальдеры, и смотрел на юг, на далекий размытый горизонт. Он думал о планах своего предка Шайтана — и о своих собственных. Они во многом совпадали, но не всегда и не во всем. Тщательно укрывая свои мысли, Шайтис вспомнил весь свой путь с Темной стороны сюда, на край земли, через неприветливый, полный айсбергов океан и обширные, обдуваемые всеми ветрами пустыни. Он и прочие, пережившие гнев Обитателя: гигант Фесс, ужасный Вольш, коренастый Аркис и их рабы, — все они прилетели сюда, добровольно сослали себя, спасая существование своего вампира, — ведь его гибель была для них более ужасна, чем смерть просто человека. Ведь человек знает, что смертен, что рано или поздно он должен умереть, а вампир — вампир существо бессмертное.
Да, четыре года...
Когда мерзкий Вольш, ходячий гнойник, принял свою смерть от ужасного боевого зверя Шайтана, Шайтис предал своих соратников: Аркиса-Прокаженного, по прозвищу Мордоворот, и гиганта Фесса Ференца во власть Шайтана Нерожденного, и тогда этот неописуемый монстр наконец-то удостоил его возможности услышать свой голос и лицезреть его самого!
Даже теперь Шайтис не мог не содрогаться, вспоминая, как все случилось. Быстрое, как молния, беззвучное как тень сифонорылое (так называл про себя этих тварей Шайтис)... Аркис, пронзенный рылом этой твари, вздернутый на цыпочки, а затем рухнувший на чудовищную костяную пилу-рыло, которое пронзило его до самого сердца, так что глаза вылезли из орбит, а щеки раздувались и опадали будто мехи, выпуская наружу красивый, влажный, алый туман. Очень красивый туман жизни, который сифонорылый монстр Шайтана жадно глотал, боясь потерять хоть каплю. Гигант Фесс, яростно кружащий вокруг Шайтиса, намереваясь вырвать сердце из его груди. Но тут Шайтан вытек из темноты потоком зла, обвил неистового Вамфира пучком щупалец, а подоспевший вовремя Шайтис взмахнул боевой рукавицей, чтобы разнести его голову вдребезги.