Тварь внутри тебя

Ламли Брайан

Мысли пошли по привычному кругу, снова сводя его с ума. Вдруг до Гарри дошло — это вампир в нем старается сбить его с толку. Некроскоп разорвал круг. Он протянул руки и обратил мысли к тому, что лежало на полу, и стал выговаривать слова заклинания:

И'ай 'Нг'нгах,

Йог-Сотот,

Х'и-Л'джеб,

Ф'эй Тродог

— Уааах!

Казалось, кто-то поднес спичку к чему-то горючему: серая кучка на полу вспыхнула и засветилась, повалил цветной дым, запахло чем-то, похожим на серу, но не совсем. И послышался лай!

Пэдди,

восставший из пепла, пошатываясь, выскочил из быстро рассеивающегося грибовидного облачка дыма. Опущенные вниз уши дрожали, щенок пошатывался — ноги не держали его. Он возвратился: переход от несуществования, от бестелесности и невесомости к жизни и тяжести был внезапным, а щенячьи лапы уже разучились держать тело.

— Пэдди, — прошептал некроскоп и опустился на одно колено. — Пэдди, сюда, малыш!

Собачонка рванулась, упала, вскочила на ноги, пошатнулась, еле устояв на ногах, и подбежала к нему.

Черно-белая, коротконогая и вислоухая — на сто процентов дворняжка — и на сто процентов живая!

...Или не совсем?

— Пэдди, — повторил некроскоп, но уже с помощью мертворечи. Ответа не было. Живая. Никаких сомнений!

* * *

Через полчаса Гарри доставил Пэдди в седьмой по счету дом в ряду аккуратных строений с террасами на узкой улочке Боннирига. Он не хотел задерживаться и тут же сбежал бы, но кое-что необходимо было узнать. Насчет Пэдди. Изменился ли у него характер? Был ли он абсолютно тем же псом?

Очевидно, да. Питер, во всяком случае, в этом не сомневался. Хозяин Пэдди уже час назад должен был отправиться в постель, но он не мог не дождаться новостей от “ветеринара”. А дождался чуда — возвращения Пэдди; впрочем, только некроскоп знал, что это в самом деле чудо.

Отец Питера — высокий, худой, с виду суровый — оказался на самом деле приветливым человеком.

— Малыш сказал мне, что Пэдди точно погиб, — говорил он, щедро наливая виски в стакан Гарри, когда Питер ушел со щенком в свою комнату. — Кости переломаны, голова пробита, все в крови... Мы так расстроились. Питер очень привязан к щенку.

— Да, выглядело это гораздо хуже, чем на самом деле, — отвечал Гарри. — Щенок был без сознания, поэтому лапы у него болтались. А кровь из порезов выглядит так ужасно! Да и изо рта у него шла слюна. Но на самом деле это был только шок.

— А плечи? — Отец Питера поднял бровь. — Сын сказал, что они были совсем изувечены.

— Вывих, — кивнул Гарри. — Достаточно было вправить.

— Мы вам так благодарны.

— Все в порядке.

— Сколько мы вам должны?

— О, ничего.

— Вы так добры.

— Мне просто нужно было удостовериться, что Пэдди остался таким же, как прежде, — сказал некроскоп. — Я имею в виду, не изменился ли его характер после травмы. Не показалось вам, что он какой-то не такой?

Из спальни Питера донесся лай, потом визг и смех.

— Они играют, — кивнула мать и улыбнулась. — Им пора спать, но сегодня особый случай. Нет, мистер...

— Киф, — сказал Гарри.

— Нет, мистер Киф, Пэдди ничуть не изменился.

Отец Питера проводил Гарри до калитки, еще раз поблагодарил и попрощался. Когда он вернулся в дом, его жена сказала:

— Какой милый, достойный человек. У него такой душевный взгляд!

— М-м-м? — ее муж задумался.

— Ты не согласен?

— Да нет! Но знаешь, глаза у него... Там, у калитки, в темноте, когда он на меня посмотрел...

— И что?

— Нет, ничего, — он потряс головой. — Игра света, вот и все.

* * *

Гарри вернулся домой в приподнятом настроении, чего с ним давно не случалось. Последний раз он так чувствовал себя в Греции, когда ему удалось вернуть дар мертворечи и способность к интуитивным вычислениям. Может, если это дело удастся, будет лучше не только ему, но и другим тоже.

Он уселся в удобное кресло у себя в кабинете и заговорил, глядя на урну, стоявшую в темном углу. Казалось, к ней он и обращается, но ведь урны не могут разговаривать...

— Тревор, ты ведь был телепатом, да еще каким! Значит ты и сейчас телепат. Я уверен, что, даже когда я не говорю с тобой, ты слышишь меня. Читаешь мои мысли. Так что... тебе ведь известно, чем я был занят этой ночью?

— Я — это я, и не более того, — голос Тревора дрожал от волнения. — Так же, как ты — это ты. Да, я знаю, что ты сделал и что собираешься сделать. Мне трудно в это поверить. Даже если тебе это удастся, и то поверить будет нелегко. Это как волшебный сон, когда боишься проснуться. У меня ведь не было никакой надежды. А теперь есть...

— Но ты же все время знал, чего я хочу?

— Хотеть не значит мочь. Но теперь, когда собака...

Гарри кивнул.

— Но все же это собака, а не человек. Нельзя быть полностью уверенным, пока... пока убедишься.

— Что я теряю?

— Думаю, что ничего.

— Гарри, я готов, в любой момент, когда ты решишь. Приятель, я еще как готов!

— Тревор, ты только что сказал, что ты — это только ты, а я — это только я. Не кроется ли за этим больше, чем сказано? Ты, наверное, много чего прочел в моем мозгу.

Довольно долгая пауза.

— Не буду тебя обманывать, Гарри. Я знаю, что с тобой случилось и чем ты становишься. Не могу выразить, как мне жаль.

— Очень скоро, — сказал некроскоп, — вся крысиная стая начнет преследовать меня.

— Это мне известно. И твои дальнейшие планы — тоже.

Гарри кивнул.

— Моя мать верно сказала. Это странное место. И зловещее. Я был бы рад любой помощи.

— Я могу что-то сделать? Конечно, отсюда мало чем поможешь.

— Как ни странно, можешь, — ободрил его Гарри. — Это можно было бы сделать хоть сейчас. Но я не хочу этим пользоваться.