Тварь живучая
Шрифт:
— Что это? — обескуражено спросил парень.
— То, что стоит любого другого места в мире — Хогвартс.
— Наверное, мне этого не понять — расстроено произнес парень. — Кстати, я могу предположить, что эти линии силы и есть своего рода метка директора?
— Это так. Старый директор передаёт своё бремя новому, отрывая лини от себя и прикрепляя их к своему приемнику. Если же по какой-то причине директор не смог или не успел, а может просто некому было передавать, в общем старый директор умер, не успев передать лини силы другому, тогда спустя двадцать лет Хогвартс сам найдёт себе нового директора — тут Дамблдор улыбнулся видимо припомним что-то смешное. — Три века назад, директором Хогвартса стал первокурсник, стоило шляпе распределить его на факультет, как замок признал его новым хозяином. Переполох
Гарри очень живо представил сидящего первокурсника в центре преподавательского стола, и его губы сами собой расплылись в веселой улыбке. Потом он вспомнил другую сторону этого объяснения и тут же нахмурился.
— Значит вам надо срочно искать приемника.
— А я уже нашёл — как-то странно отозвался директор.
— Макгонагал? — спросил Гарри, погрузившийся в раздумья, парень не уловил странной интонации в голосе Дамблдора.
— К сожалению, Хогвартс не хочет, чтобы она была директором — несколько печально отозвался Альбус. — Если я, конечно, передам ей линии силы, замок её примет, но примет лишь из-за того, что у него нет выбора. Но он нашёл подходящую кандидатуру. Причем она ему настолько понравилось, что я уже даже с трудом удерживаю линии на себе. Они просто рвутся.
— То есть? — не понял Гарри. — Хогвартс живой?
— И да, и нет. Он становится частью тебя, а ты частью его. Правда, насколько большой частью — будет зависеть от взаимной симпатии. Может быть и такое, что новый директор не будет чувствовать Хогвартс.
— И когда вы будете передавать свою должность новому человеку? — опять поинтересовался Гарри.
— Боюсь… прямо сейчас.
Секунду парень неподвижно сидел в кресле, а потом резко вскочил, но было уже поздно. Одна за другой линии силы отрывались от директора и с чудовищной силой врывались во внутреннюю энергетику Гарри, всю её перестраивая под свой лад. Скрючившись на полу, парень до крови закусил губу, стараясь не закричать. Круцио это лишь иллюзия боли, а боль, которую испытывал парень сейчас, была явно настоящей и, будто этого было мало, она была страшнее любой пытки, которую доводилось испытывать на себе Гарри.
Видимо, в какой-то момент парень всё-таки потерял сознание, потому как вернув себе способность чувствовать, он открыл глаза и обнаружил себя лежащем в большой кровати. Приподнявшись на локте, он оглядел небольшую, но уютную комнату, заставленную разными приятными глазу мелочами. От былой боли, казалось, не осталось и следа. Выбравшись из под одеяла Гарри, тут же напялил на себя одежду, которую обнаружил аккуратно сложенную на кресле, и, только одевшись, он почувствовал какое-то необычное и главное неизвестно откуда взявшееся чувство. Удивленно прижав к себе руки, Гарри прикрыл глаза и едва не рехнулся от накативших на него чувств. Нежность, любовь, радость, предвкушение, доверие, всё это было в таких количествах, что для одного человека это было явным перебором. Повалившись на пол, парень постарался справится с этим ураганом нахлынувших на него чувств, когда же это частично удалось, он отчетливо услышал голос у себя в голове:
— Хозяин. Хозяин хороший. Я рад такому хозяину. Я люблю своего хозяина.
Со стоном схватившись за голову, Гарри постарался избавиться от неожиданного голоса, но голос отреагировал на это своеобразным образом:
— Хозяин, не прогоняй меня. Хозяин, пожалуйста. Хозяин, я сам тебя выбрал! — И в голосе было столько жалобных ноток, что Гарри почувствовал, что заплакал. Нет,
— Хозяин, мне больно! — вскричало у него в голове, и Гарри не смог подавить в себе вспыхнувшее отчаяние. Не смог и поэтому тут же прекратил строить защиту вокруг своих чувств. Умом Гарри понимал, что отчаяние это не его чувство, но противиться не мог.
— Хозяин, я хороший. Хозяин, я буду тебе служить.
— Кто ты? — не своим голосом спросил Гарри. Хриплый, прерывающий, он больше подходил смертельно раненному человеку, да к тому же столетнему деду нежели молодому парню.
— Я это ты, а ты это я. Я доволен своим хозяином.
— Как я могу быть хозяином самому себе? — Всё тем же голосом спросил Гарри.
Голос, по-видимому, сильно растерялся, парень уж было решил, что это было лишь галлюцинацией, но тут в голове опять заговорило:
— Ты мой Хозяин, я твой друг. Мне тяжело так долго говорить, я устал. Когда хозяин захочет поговорить пусть просто позовёт меня.
— Да кто ты такой?!! — заорал Гарри.
Ответа не последовало, но когда парень вновь оказался на ногах в комнату вбежал Дамблдор.
— Гарри, что с тобой? — взволнованно спросил он.
— Ты… — Поттер от охватившей его ярости не мог и слово выдавить из себя.
— Гарри?
— ЧТО ТЫ СО МНОЙ СДЕЛАЛ?!! — заорал парень во все горло.
Дамблдор вместо того чтобы испугаться наоборот расслабился и даже улыбнулся.
— Посмотри на себя. Пока ты ещё не способен до конца чувствовать, поэтому только посмотри.
Поттер послушно посмотрел на себя. От уведенного он потрясенно рухнул в кресло. Сотни линий силы тянулись к нему от всех уголков замка. Понимание каждой линии хлынуло в мозг целым потоком. В голове замелькали какие-то странные обрывки различных картин, причем они менялись с просто сумасшедшей скоростью. Гарри, наконец, сообразил выделить что-нибудь конкретное среди всей этой массы. Это оказалась гостиная Слизерена, в которой как раз обсуждали его. Понаблюдав за ними некоторое время, он про себя похвалил девушку по имени Мишель. Отстранившись от гостиной, парень уже более осмысленно посмотрел на возникающие в его голове образы. Слегка сконцентрировавшись, он перекрыл все лини, доставляющие ему непосредственно картину Хогвартса. Осталось всего пара сотен, из которых большую часть занимали заклинания, наложенные на Хогвартс. Довольно интересные заклинания, но пока совершенно ненужные, поэтому Гарри отсек и их от своего разума, подвесив их в режим ожидания. Ещё минут десять ушло, чтобы разобраться с остальными линиями, и, в итоге, у него на постоянном контакте остался всего десяток самых нужных, совершенно не мешающих линий. Облегченно вздохнув, Гарри открыл глаза. Напротив него на кровати сидел веселый Дамблдор и поедал лимонные дольки.
— Если бы я не знал, что ты скоро сдохнешь, я бы сам тебя убил — как-то даже буднично произнёс Гарри.
— Могу тебя поздравить, слияние с Хогвартсом произошло на более глубинном уровне, чем мне даже доводилось слышать. Сто процентов не дам, но за девяносто могу поручиться точно — Дамблдор сделал вид, что слов Кренсби он не слышал.
— Какого чёрта ты это сделал? У меня и так дел целая куча, а тут ещё повесил на меня дела директора школы, решил меня убить?
Дедушка некоторое время с самым заинтересованным видом смотрел на вазочку с лимонными дольками, после чего достал одну из них и, внимательно её оглядев со всех сторон, съел. Переведя взгляд на Гарри, он блеснул очками, как он любил это делать, при этом смотря на парня своим коронным взглядом.
— Допустим, дела директора тебе придётся взять только с момента моей смерти, а до этого я просто научу тебя их вести. Во-вторых, на территории школы тебя будет подпитывать энергией сам Хогвартс, а с учетом такого сильного слияния я даже не берусь предугадать последствия. По крайне мере, сражаться с тобой будет очень опасно. У тебя, в отличие от твоего соперника, будет постоянная энергетическая подпитка.
Резон в словах директора был, причем сильный, но больно уж не хотелось принимать на себя дела школы. От неразрежающегося аккумулятора Гарри отказываться бы не стал, но обязанности, появляющиеся с этим «подарком», принимать не хотелось. Все мы хотим иметь права, а вот обязанностей стараемся избегать.