Тварь
Шрифт:
Он шел назад, пошатываясь и улыбаясь, как пьяный. Никогда еще он не испытывал такого удовлетворения от добытого артефакта. Пустышка для него – не весть, какая добыча, и все-таки его захлестывал необъяснимый восторг. Только теперь он начал понимать сталкеров. Вот, значит, зачем они лезут в Зону, рискуя жизнью, добывают вредоносные артефакты, а затем снова ныряют в это проклятое пекло. Ради этого ощущения – победы над неизвестностью, победы над самим собой.
Ему вдруг остро захотелось поделиться своей радостью с приятелем. Он обвел взглядом участок Свалки, где оставил Антонова. Улыбка быстро исчезла с лица: ученого на месте
– А ну, не дрыгайся! – раздался за спиной хрипловатый, чуть насмешливый голос. – Руки развел – живо!
Бука подчинился. Тут же со всех сторон, из-за куч железного хлама повыскакивали вооруженные люди. Он ощутил, как в затылок уткнулся холодный ствол. Из рук вырвали штык-нож и с таким трудом добытую пустышку, сорвали с плеча дробовик, стянули рюкзак. И тут же последовал болезненный удар в спину – колени подогнулись, он полетел на землю. Со стоном перевернулся, и увидел человек семь незнакомцев, одетых разношерстно и совершенно нетипично для Зоны. Вооружены все были новенькими армейскими «калашами», пара из которых была теперь направлена на прижатого к земле человека. В плечо ему упирался грязный кроссовок – не лучшая обувь для регулярных вылазок в Зону.
«Мародеры!» – пронеслось в голове.
Тем временем в сторонке двое уже потрошили отобранный у Буки рюкзак.
– Ну, что там у него? – поинтересовался небритый крупный мужик, в бронежилете, напяленном на голое тело. Были на нем еще грязные рабочие штаны с накладными карманами, один из которых был красноречиво оттопырен: там явно не обошлось без пистолета. Похоже, что этот у них за главного.
– Да ничего, – разочарованно поведал тот, что копался в содержимом рюкзака. – Жратва одна.
И тут же принялся рвать на куски хлеб и жрать – издавая отвратительные звуки, совершенно, как животное. Второй сделал то же самое. Банки с тушенкой моментально разлетелись по рукам, кто-то принялся тут же вскрывать одну из них с помощью отобранного у пленника ножа. Через минуту от двухдневного запаса не осталось и следа.
Точно – не сталкеры. Даже на обычных мародеров не похожи – с оружием обращаются неумело, показушно как-то. Отморозки какие-то, каких не часто встретишь в Зоне – просто потому, что, как правило, они дохнут еще на Периметре. А тут, нате – до Свалки добрались! Дело представлялось в довольно мрачном свете. Это ребята явно не из какой-то регулярной группировки – просто беспредельщики, воспользовавшиеся неразберихой во время смещения Периметра и вздумавшие поискать счастья в запретных местах.
Где-то за спиной раздалась короткая очередь. Через минуту рядом, на земле корчился от боли Антонов. Над ним стоял молодой долговязый парень, от вида которого у Буки закололо в глазах: он был по пояс голый и весь покрыт аляповатыми татуировками. Спортивные штаны едва держались на тощих бедрах и мешком сползали к шлепанцам.
Бука подумал мельком, что этот придурок долго в Зоне не протянет. Вся беда в том, что до этого он успеет утянуть с собой на тот свет кого-нибудь из более достойных людей, просто подвернувшихся под руку.
– Стрелять пытался, – усмехнулся парень, в руках которого было теперь два автомата. – Только в другую сторону палил, мудила…
Он чуть подпрыгнул и с легкостью, с каким-то садистским удовольствием засадил ногой Антонову под дых. Мародеры заржали. Пленным от этого смеха веселее не стало. Только сейчас Бука
Один из этой живописной компании принялся вдруг с идиотским азартом палить из автомата по пустым банкам, которые швырял в воздух его приятель. Да, этим действительно нечего терять. Они хуже бандитов из группировок при Зоне – те подчиняются хоть каким-то, бандитским правилам, их действия хоть как-то можно предсказать, с ними можно даже договориться. А эти – хуже мутантов: их не напугаешь ни радиацией, ни хищниками, ни аномалиями – потому что обо всем об этом они имеют более, чем смутное представление. В руках у них оружие, наверняка добытое у убитых охранников. А значит, и ему вместе с Антоновым крышка – эти не любят оставлять свидетелей.
Они любят убивать.
– Смотри, что это? – удивленно спросил один из беглых, какой-то щуплый с красным обветренным лицом. Он вертел в руках отобранный у Буки артефакт. Наверное, как и все новички, никак не мог въехать – как же это так: два металлических диска прочно держатся один напротив другого – а между ними пустота, воздух?
– Это пустышка, придурок, – презрительно произнес главный, разглядывая пленников. – Эта вещь денег стоит. Их в Зоне много.
– Эй, вы! – Бука ощутил несильный пинок по ребрам. – Еще хабар есть?
– Нет ничего, – хмуро отозвался Бука. – Мы только из-за Периметра…
– Ну, раз нету – кончайте их, и пойдем! – решил главный.
– Не смейте! – крикнул Антонов. – Зачем вам нас убивать? Просто забирайте все – и уходите!
– Смотри, какой добрый? – оскалился молодой, что был в татуировках. Присел на корточки, примостил автомат между ног и стал с любопытством пялиться на ученого. – Разрешает нам все взять и уходить! Послушаемся дядю, а?
– Кончай базар, Малой, – сквозь зубы процедил главный. – Мочи их – и сваливаем!
Молодой неумело передернул затвор на отобранном у Антонова автомате, встал «по-киношному», широко расставив ноги, и сделал короткую очередь – от бедра, перед ногами у лежавших перед ним пленных. Взметнулась пыль, одна из пуль, отскочив от камня, с рикошетным воем унеслась вдаль.
– Ну, что разлеглись – ползите! – насмешливо предложил он. – Даю вам шанс! Уползете – живые будете!
Антонов дикими глазами посмотрел на Буку. Тот отрицательно покачал головой: играть с бандитами в эти игры – только навлекать на себя еще более мучительную и унизительную смерть. Все равно у них больше не было шансов. Малой снова, с садистским упоением отвесил удал ногой – на этот раз в бок Буке. Хорошо еще, что он был в своих идиотских шлепанцах – удар вышел не такой сильный. Но сейчас и это не имело значения: мародер вскинул автомат, и с самым зверским выражением лица направил его Буке прямо в лоб. Бука видел, как палец, с какими-то вытатуированными значками на фалангах, медленно потянул спусковой крючок. И даже услышал очередь – услышал с некоторым удивлением – так как убитый пулей в лоб, по идее, не должен уже ничего слышать. И тут же понял, что очередь прошла мимо – что-то пошло не так у этого молодого садиста.