Твари из Рая
Шрифт:
И тут началось. Со стороны леса раздался взрыв и следом, словно сорвавшись, затрещали автоматы. И сразу же за этим раздался вой. Сердце у меня упало, а рефлексы подбросили тело. Я успел на ходу подхватить Калашников Сашки и бегом бросился в свой дзот. Скорей, скорей – билось в мозгу – сейчас полезут. Теперь было не до Сашки, и не до Ольги – главное не пропустить ни одну тварь на холм. Перед тем, как спрыгнуть в окоп, я краем глаза заметил, что Смирнов схватил Саньку за шиворот, и они бегут к блиндажу.
Вой продолжал выворачивать душу. Было понятно, что воют сразу несколько взрослых особей.
– Черт, черт, черт! – повторял я, выставив в амбразуру
Однако в этот раз что-то пошло не так. Еще пару раз грохнуло. Ф-1 определил я, у меня на полке, тоже лежала одна такая. Автоматы стали бить реже, но совсем не смолкли. Значит, живы, обрадовался я. Вой стал не таким страшным, похоже, главных тварей стало меньше, а разведчик так и не появился.
Как только я немного успокоился, загнанная на дно подсознания тревога снова поднялась. Как там Ольга? И что делать? Я еще немного подождал, автоматически ощупывая глазами, лежавший внизу лес и дорогу. Никто так и не появился. В лесу уже только изредка потрескивали короткие очереди и одиночные выстрелы. Ощущение было такое – что спецназовцы добивают кого-то. Неужто твари отступили? Это было бы впервые. Если они начинали атаку на наш пост, то лезли всю ночь, сколько бы мы их не завалили, правда, днем, мы с ними ни разу не сталкивались. В пользу предположения о том, что спецназовцы победили, говорило и то, что твари перестали выть.
Все. К черту! – решил я, и, бросив последний взгляд на лес, пошел к выходу. Пока есть время надо действовать. Но сделать я ничего не успел. Как только я высунул голову из окопа, услышал крик Павла.
– Игорь! Куда? Бегом назад! Полезли!
Такой голос у обычно спокойного Павла, бывал только во время атаки. Через секунду я уже опять сидел на своем месте и пристраивал автомат в специальную ложбинку. То, что я увидел, выглянув в амбразуру, на мгновения ввергло меня в ступор. Повсюду, насколько я мог видеть, из леса лезла нечисть. Я впервые видел атаку при свете дня, и это выглядело совсем не так, как в приборе ночного видения. Значит, они затихли просто перед началом атаки. Сраные спецназовцы, разозлился я, что они там такое натворили, что твари со всего леса сюда собрались?
Что, вообще, сегодня такое происходит? Сначала Ольга, потом спецназ, а теперь вот это. Мысли носились в голове, а тело делало привычное дело. Ведя прицелом по дергающейся цепи уродов, я старался высмотреть разведчика. Есть! Длинная худая фигура, то, припадая к земле и прыгая как кузнечик, то вскакивая на ноги, как человек, впереди всех мчалась в гору справа от меня. Я сдвинулся, поймал дергавшуюся тварь в прицел и нажал курок. Автомат загрохотал, и я выпучил глаза – очередь разнесла разведчика на куски, словно я стрелял из АГСа. Лишь через секунду до меня дошло, что это натворил не мой Калашников. Похоже, Павел тоже засек его и это пуля Корда разобрала тварь на запчасти.
Задумываться было некогда, я нажал курок и провел длинной очередью вдоль серой цепи. С радостью отметил, что один крепкий полуволк завалился навзничь, а пара других тварей задергалась и закружилась на месте.
Первый шок у меня уже прошел. Я почти успокоился. По тому, как пошло дело, я понял, что эту атаку мы отобьем.
Как я и предполагал, твари начали отступать. Сначала исчезли крупные особи, их мускулистые тела с характерной черно-зеленой окраской исчезли первыми. Словно по волшебству – только что были и вдруг пропали. Потом и твари поменьше, с более светлой окраской, одна за другой, с визгом исчезли в кустах. Они потеряли напоследок еще несколько своих собратьев. Сверху слева, оттуда, где сидел Сашка, прозвучала последняя очередь и бой стих.
«Отрезвел, сучонок», – беззлобно подумал я.
Я отложил автомат, взял бинокль и стал рассматривать кусты. Лес был не так далеко, чтобы использовать бинокль, но, когда смотришь невооруженным взглядом, кусты и деревья на опушке сливаются в серо-зеленую стену. А бинокль дает возможность заглянуть дальше, в опасную чащу. День ощутимо склонился к вечеру, между деревьев уже посерело. Наступало самое противное время – сумерки. Когда тебе начинают мерещиться прыгающие и ползущие тени, и ты постоянно хватаешься за автомат.
Я невольно пожалел спецназовцев, что сдуру полезли в лес и подняли всю нечисть, хотя сразу было понятно – они не лесные, и не смогут выжить в лесу. Сначала, когда они появились и схватили Ольгу, я их почти возненавидел, но сейчас успокоился – ребята делали то, что им приказали, они такие же исполнители, как и мы. Интересно, что оставшиеся спецназовцы будут делать дальше? Улетят?
Подумав про это, я мгновенно вспомнил про свою проблему – Ольга так и сидит за решеткой. А если бы мы не отбились, то она даже умереть в бою не смогла – твари так и забрали бы её тепленькой. Даже не представляю, что можно ожидать, попав к ним живым. Всем нам, хотя и полуофициально, с самых первых дней в ополчении, вдалбливали одно – живым в лапы тварей попадать нельзя.
Я достал из нагрудного кармана потрепанную «Мотороллу» и попытался вызвать Смирнова. Рация прохрипела и смолкла. Я вспомнил, какие рации были у пропавших спецназовцев – новенькие, настоящие армейские, не чета нашим. Я еще раз вызвал всех сразу:
– Это Игорь. Кто живой – откликнитесь!
– Все нормально, Игорек, – раздался в динамике искаженный голос Павла. – Все живы. Твари до лагеря не добрались. Тебе командир отвечал, не слышишь?
Я совсем успокоился. Павел был из таких людей, которым можно доверять. Основательный, немногословный. Как-то так получалось, что он всегда был там, где надо. Его и посадили за Корд, стоявший на самом верху, чтобы он всех видел и мог помочь в случае чего. Этот пулемет был самым мощным оружием на нашем холме.
– Паша, посмотри тогда за моим сектором. Мне надо на пять минут отойти.
– Давай, пригляжу.
По прошлому опыту я знал, что раньше, чем через пару часов твари в новую атаку не пойдут. Это был минимальный срок, а обычно они нападали всего один раз за ночь, хотя бывали и исключения. Но ночью, так быстро как сейчас мы никогда не отбивались. День есть день – это время человека, а не этих уродов. Ночью хоть и осветительные ракеты вывешиваем и прожектора, и приборы ночного видения – все равно преимущество у тварей.