Твари в бархатных одеждах
Шрифт:
Милица сделала реверанс, отчего ее телеса заколыхались, как желе на блюдце, и убежала. Де ла Ружьер почувствовал, как его охватывает любовное влечение, и подкрутил напомаженный ус.
– У этой дамы, - начал Диен Ч'инг, - весьма солидные пропорции.
Де ла Ружьер громко рассмеялся. Катаец был хитрой бестией.
– Готов поспорить, в вашем далеком Катае таких женщин, как Милица, нет.
– Вы правы. Действительно нет.
– Жаль, не правда ли? Скажите, а те истории, которые рассказывают моряки о восточных
Ч'инг взмахнул рукой, предлагая отложить антропологические изыскания на потом, и постучал пальцем по бумагам на столе:
– Этот договор, де ла Ружьер. Сегодня вечером я хочу видеть на нем печати всех наших гостей. Это дело крайней важности.
– Конечно, конечно, но нет ничего важнее любви, друг мой, ничего…
Катаец тонко улыбнулся:
– Как скажете. Но после любви наступает время войны, не так ли?
Де ла Ружьер выпятил грудь.
– Бретонцы славятся своей удалью и на поле боя, и в будуаре, друг мой. Враги дрожат, когда войска Шарля де ла Тет Д'Ора Третьего выступают в поход.
– Мне так и говорили. Я скромный чужестранец в этих землях, но даже мне доводилось слышать о высокой репутации бретонцев.
Гном захлопал в ладоши, как восторженный ребенок, и поднял кубок. Катаец был приятным человеком и хорошим дипломатом.
– Этот договор положит начало большой кампании против Темных Земель, кампании, которая позволит уничтожить гоблинов в их логове. Это будет великолепно!
– Разумеется, - согласился бретонец.- Когда в деле принимает участие де ла Ружьер, его исход не может быть иным.
– Все верно.
– Рад слышать, что вы разделяете мое мнение. Я прикажу подать еще одну бутылку лучшего кенелльского красного, и мы выпьем за победу над тьмой.
Ч'инг рассмеялся тихо, почти беззвучно.
На мгновение де ла Ружьеру показалось, будто кто-то пощекотал его пером птицы Рух. В помещении царил полумрак. Гном готов был поклясться, что нечто маленькое притаилось в углу, под потолком, таращась на него горящими глазами. Однако, приглядевшись, бретонский посол ничего не заметил.
Принесли вино.
– Наши гости скоро прибудут, - сообщил де ла Ружьер хозяину трактира.
– Удостоверьтесь, что их без задержки проведут наверх. Все они - важные персоны.
Трактирщик, который получил за эту частную вечеринку больше денег, чем за три месяца работы, занервничал и подобострастно заверил бретонца, что сделает все возможное.
– А если что-то не заладится, - добавил хозяин, - я лично во всем разберусь и палкой проучу виновных.
Катаец мелкими глотками пил вино.
– Отличный букет, верно? Бретонцы делают лучшие вина в мире. И лучше всех умеют их пить.
Де ла Ружьер осушил кубок и наполнил его снова. Он думал о Большой Женщине.
Пробраться через весь город к дворцу оказалось непросто. Два главных моста были заблокированы.
В конце концов, Эльзассер нашел одинокого паромщика и заплатил ему за перевоз в несколько раз больше обычного.
Казалось, что за пеленой тумана все спокойно. Однако юноша видел зарево над Восточным кварталом и слышал крики гнева и боли.
– Плохой туман, - сказал перевозчик.
– Хуже, чем в год коронации, а тогда туман был не лучше, чем обычно.
Мимо проплыла перевернутая шлюпка.
– Нет ничего хуже тумана, разве что проливной дождь с громом и молнией.
Послышался всплеск, потом другой и третий. Это нескольких человек сбросили в воду с одного из причалов.
Сегодня вечером все были заняты - и стража, и Рыцари Храма, и «крюки», и «рыбники», и войска, и пожарные.
Если Тварь выберется на охоту, ей никто не помешает.
– Конечно, вторжение чудовищных зверолюдей нанесло бы урон торговле и всем испортило бы настроение.
Теперь Эльзассер воспринимал поиски убийцы как свое личное дело. Ему казалось, что существуют только он и Тварь. Конечно, тут он ошибался. Были еще капитан Кляйндест и Розана.
– А огненный дождь с небес, вызванный черным магом, был бы просто ужасным.
И барон Йоганн: он был на их стороне или нет?
Эльзассер не сомневался, что барон не пытается защитить Тварь, иначе его действия просто не имели смысла. Даже если убийцей был его брат, фон Мекленберг хотел его остановить, пусть и не желал ему смерти.
– Вот и приехали, господин. Хорошего вам вечера.
Хельмут расплатился с паромщиком и бросился бегом во дворец. По дороге ему попался отряд рыцарей ордена Пламенного Сердца, бряцая оружием, марширующих из храма.
Подкрепление. Они говорили о враге, которого нужно обратить в бегство, однако ни один из них толком не знал, что это за враг. После недолгого спора воины решили, что их задача, вероятно, состоит в том, чтобы подавить выступления среди известной своей нерадивостью и ненадежностью дворцовой гвардии.
Решетка была опущена, однако Эльзассер помахал конвертом с императорской печатью (тем самым, что раздобыл Йоганн), и его пропустили. Никто из караульных у ворот не знал, куда направился барон. Слуга, на которого юноша наткнулся во дворе, тоже не мог сказать ничего путного.
Эльзассер никогда раньше не бывал во дворце, и его поразили размеры этого сооружения. За массивными каменными стенами мог расположиться целый город. Даже если бы над двором не висел туман, несведущий человек легко мог заблудиться.