Твари в бархатных одеждах
Шрифт:
– Дядя Йоганн!
– воскликнул принц Люйтпольд.- Как я рад вам!
Йоганн слегка поклонился.
– И вам тоже, Леос.
Виконт щелкнул каблуками.
– Я боялся, что вечер будет скучным, - сказал наследник несколько громче, чем следовало.
– Однако теперь я вижу, что здесь собралась хорошая компания.
Люйтпольд, не имевший привычки к алкоголю, немного выпил. Йоганн понимал, что долг чести обязывает его присматривать за наследным принцем. Это добавляло хлопот барону.
В зале присутствовали несколько неожиданных
Йоганн обменялся обычными любезностями с вельможами и отошел в сторонку, стараясь держать всех высоких гостей в поле зрения.
Эльзассер стоял около двери и грыз холодную куриную ножку, заняв позицию между слугами и гостами. Кляйндест послал стражника приглядывать за бароном, но в качестве шпиона или охранника? Йоганн не знал наверняка. В любом случае, умный юноша может оказаться полезным.
Хассельштейн беседовал в дальнем углу с графиней, напряженно объясняя ей что-то и подкрепляя свои слова решительными жестами. На лице графини была написана скука. Надо же, Эммануэль фон Либевиц заскучала в обществе мужчины… В другое время Йоганн, наверное, удивился бы. Но не сейчас. Где Вольф? И где Тварь?
Он начал подозревать всех. Большинство людей в этой комнате, за исключением Люйтпольда, были подходящими кандидатами.
Барон вспомнил клочок зеленого бархата, который валялся в переулке, неподалеку от «Матиаса II». Им овладело искушение осмотреть все плащи в зале, чтобы найти тот, единственный, с надорванным краем. Увы, все далеко не так просто. Легкие решения бывают только в плохих мелодрамах.
– Барон Йоганн, - окликнула его маркиза Сидония, - могу я поговорить с вами? Я готовлю петицию, чтобы подать ее Императору, и я подумала, что вы могли бы приложить к ней свою печать. Будучи выборщиком, вы имеете влияние при дворе.
Йоганн поинтересовался у остроносой женщины, каково будет содержание петиции.
Женщина всхлипнула и ответила:
– Дуэли, выборщик. Их следует запретить.
Внезапно кто-то захлопал в ладоши, и Йоганн обернулся на звук, который шел со стороны маленькой сцены, расположенной в углу зала. Улыбающийся де ла Ружьер встал со своего места.
– Уважаемые гости, - начал он, поднимая кубок.- Рад приветствовать вас на этой великолепной вечеринке. Полагаю, вы успели утолить голод и жажду…
Снорри, который выпил немало вина, издал одобрительное рычание.
– Мне приятно слышать такие звуки. Как вы знаете, о бретонском гостеприимстве ходят легенды.
– Что верно, то верно, - пробормотал Хассельштейн, которого гном отвлек от беседы с графиней.
– В том смысле, что никому не удалось доказать его существование.
Гном
– Я выбрал лучшие развлечения для вашего увеселения сегодня вечером. Разрешите представить вам даму, чьи таланты воистину безграничны…
Светильники потускнели, и занавес раздвинулся. Флейтист заиграл старую, всем хорошо известную мелодию.
На сцену вышла танцовщица, но Йоганн смотрел не на нее, а на гостей.
Их лица выражали самые разные эмоции от восторга до отвращения, и, глядя на них, Йоганн размышлял: «Который? Или никто?…»
В порту и прилегающих к нему районах шла драка.
Вольф не понимал, из-за чего она началась, и не мог найти ни одного здравомыслящего человека, который объяснил бы ему это.
Молодой человек обходил стороной потасовки, хотя чувствовал, как кровь закипает у него в жилах. Его мокрая одежда высохла на нем мгновенно, словно шкура.
Чуя кровь и дым, он сжимал крюк, который превратился в часть его тела.
Впервые «крюки» и «рыбники» заключили временный союз и теперь совместными усилиями сбрасывали людей с пристани. Толпа приветствовала криками каждый новый всплеск.
Вольф увидел, что на всех жертвах надета форма или латы. Храмовники, войска, дворцовая гвардия, стража…
– Смерть Карлу-Францу!
– вопил подстрекатель.
Люди в воде отчаянно пытались разрезать кожаные ремни и освободиться, прежде чем тяжелые доспехи утянут их на дно. Они барахтались, взбивая белую пену.
Вольф ничего не понимал. До того как поднялся туман, город был нормальным. Теперь же все были одержимы жаждой крови.
Какой-то громила схватил Вольфа, и юноша инстинктивно ударил нападавшего, но не кулаком, как человек, а подобно дикому зверю скрюченными пальцами.
– Эй, парни, мы поймали любителя царапаться!
– захохотал бугай.
Вольф сосредоточился и заставил себя сжать руку в кулак. Он сломал мужчине нос и врезал локтем в грудную клетку. Забияка упал на колени, прижимая ладони к окровавленному лицу.
Вольф побежал, надеясь, что окажется далеко, прежде чем бандиты очухаются и снова устроят ему холодную ванну.
Теперь он держал крюк наготове, ожидая нового нападения.
Юноша не знал, в какой стороне находится «Приют странника», и поглядывал по сторонам, высматривая знакомые дома или трактиры, чтобы сориентироваться.
Столкнувшись с группой молодых людей, он догадался, что направляется к реке. Подняв крюк, Вольф напрягся в ожидании схватки. Но на этот раз обошлось…
– Это фон Мекленберг!
– воскликнул знакомый голос.- Вольф!
Из тумана появился Ото Вернике и заключил его в объятия. Все остальные также были членами Лиги.
– Мы думали, что больше тебя не увидим. После того, что случилось с Труди, мы были уверены, что тебя растерзала Тварь.
Имя Труди пронзило его, как стрела, вошедшая в тело по самое оперение.