Твердыни России. От Новгорода до Порт-Артура

Шишов Алексей Васильевич

Штурмующие пошли на приступ, но крепостной ров здесь оказался намного глубже, чем в других местах, что заметно увеличивало, естественно, и высоту вала. Лифляндским егерям пришлось спешно связывать штурмовые лестницы по две, чтобы можно было дотянуться до бруствера атакуемого бастиона. Все это делалось под разящим ружейным и пушечным огнем турок.

Понеся ощутимые потери в людях, 3-я штурмовая колонна все же взошла на вал. Бой наверху принял самый ожесточенный характер. Потом отмечалось, что именно здесь в рукопашных схватках турки проявили наибольшую твердость духа. Атакованный бастион удалось взять только после

прибытия резерва колонны — мушкетеров Троицкого полка.

Получив тяжелое ранение в ногу, генерал-майор Мекноб передал полковому командиру полковнику Александру Хвостову командование колонной. Тяжелые ранения получили все батальонные командиры лифляндских егерей. Тогда командование ими было возложено на подполковника Воронежского гусарского полка Карла Фриза.

Труднее всего в ходе штурма Измаила пришлось казачьим 4-й и 5-й колоннам. Первая из них, бригадира Василия Орлова, быстро подошла к крепостному рву, перед бастионом Бендерских ворот, удачно спустилась в ров, и донцы, приставив штурмовые лестницы, стали взбираться на вал. Наверху начался рукопашный бой, а часть казаков еще дожидалась у лестниц своей очереди подняться на вал.

Сераскир Айдос Мехмет-паша, поняв, что он теряет бастион, решился на рискованный шаг — на контратаку. Из неожиданно отворившихся Бендерских ворот в ров хлынула густая толпа янычарской пехоты, стремясь разрезать колонну русских пополам и истребить здесь донских казаков.

Трудно сказать, как сложился бы бой во рву под бастионом, где шел рукопашный бой. Бывшие во рву полковник Иван Греков и секунд-майор Иван Иловайский, став в первые ряды донцов, организовали отпор нападавшим янычарам. Тем пришлось спустя короткое время отступить к городским воротам и укрыться в крепости. Казакам тогда не удалось помешать закрытию Бендерских ворот, хотя они и пытались это сделать.

Суворов поспешил отправить на поддержку орловской колонны Воронежский гусарский полк из резервных сил генерал-поручика П.С. Потемкина. Из них было взято и два эскадрона Северского карабинерного полка.

Однако и этих подкреплений для успеха на участке атаки 4-й штурмовой колонны оказалось мало. В бой были посланы спешенные конные резервы генерал-поручика Самойлова и из общего резерва один Донской казачий полк.

Только после этого орловской колонне удалось удержать за собой бастион, вступить в огневой контакт с 3-й колонной и начать очищение от турок северного фаса крепостной ограды.

5-я штурмовая колонна бригадира Матвея Платова атаковала по лощине. Оказавшись под вражеским огнем во рву, донцы неожиданно столкнулись для себя с препятствием: протекавший здесь ручей создал глубокую запруду. Бригадир Платов с саблей в руках первым шагнул в ледяную воду, которая оказалась ему по грудь. Приставив лестницы к стене, казаки дружно полезли наверх, превратив свои укороченные пики в дротики, которые метались снизу в стрелявших сверху турок.

Платовские казаки, взобравшись на вал куртины, захватили стоявшие здесь пушки и вскоре соединились с бугскими егерями и гренадерами-херсонцами кутузовской колонны. После этого донцы спустились внутрь крепости и продолжили атаку по все той же лощине, пробиваясь к дунайскому берегу. Навстречу им «продиралась» сквозь вражеские ряды колонна генерал-майора Арсеньева.

В 6 часов 30 минут, то есть спустя всего 45 минут с начала приступа и схваток на валу,

вся крепостная ограда оказалась в руках русских. Первая боевая задача согласно суворовской диспозиции была выполнена. Штурмовые колонны оказались сильно расстроенными, причиной чему стала большая убыль офицеров. Потребовалось некоторое время, чтобы перемешавшиеся батальоны и казачьи сотни восстановили прежнюю организованность.

Все четверо городских ворот были распахнуты настеж: кавалерийские резервы вступили в Измаил. Часть конников уже сражалась в пешем строю. Так, карабинеры Северского полка, «спешась и отобрав ружья и патронницы от убитых, вступили тотчас в сражение». Внутрь крепости вошло и 20 орудийных расчетов полковой артиллерии.

Теперь положение дел с артиллерией менялось: турки артиллерийской поддержки имели все меньше, а штурмующие получили весомое огневое усиление.

Хотя каменные городские строения были подготовленными к обороне, серьезного сопротивления внутри Измаила войска сераскира Айдос Мехмет-паши организовать не смогли. Комендант крепости растерял нити управления, и борьба в городской черте приняла очаговый характер. Теперь она сводилась к захвату больших каменных строений, в которых и вокруг засели турки. Именно в этих схватках при свете дня противоборствующие и понесли наибольшие потери.

Османы все же предприняли серьезную попытку изменить ход сражения внутри крепости. Но она оказалась единственной. Значительные силы спешенной крымской конницы и янычарской пехоты (несколько тысяч человек) под предводительством Каплан-Гирея, прославленного победителя в сражении с австрийцами под дунайской крепостью Журжей, провели сильный контрудар в сторону речного берега. Русским удалось не только выдержать его, но в ходе боя истребить большую часть нападавших османов.

Приведя себя в прежний порядок, штурмовые колонны сошли повсеместно с крепостной ограды в город и начали атаку в направлении центральной части Измаила.

Большой по площади город горел во многих местах. Пожары уже никто не тушил. Метались обезумевшие горожане, своими воплями дополняя шум битвы.

Пожалуй, самым страшным зрелищем в то утро представляли собой сорвавшиеся с привязей тысячные табуны обезумевших коней, которые носились по пылающим улочкам, сметая все на своем пути. Не одна сотня людей погибла под лошадиными копытами.

Турки, сбиваясь в тысячные группы, не желали сдаваться «неверным». С 7 до 11 часов без передышки в городе шел кровопролитный рукопашный бой. Штурмующим приступом пришлось брать едва ли не каждое каменное строение. Кое-где пришлось брать их приступом с помощью лестниц. Но с каждым часом вокруг разрозненных остатков гарнизона стягивалось кольцо окружения.

Последними опорными пунктами измаильского гарнизона стали большая крепостная мечеть, два каменных «хана» (караван-сарая) и «казематная каменная батарея». Они стали настоящими крепостцами внутри Измаила.

Суворов к полудню ввел в Измаил свои последние резервы, которым сразу же нашлось дело. В уличных столкновениях штурмующие, без различия рода войск и чинов, действовали «примерно»: храбро и инициативно. Орудийные расчеты поддерживали атакующие усилия «ближней» картечью, порой стреляя в неприятельские ряды с расстояния в несколько десятков шагов. Контратаки турок отражались беглым огнем в упор и встречным штыковым ударом.