Твердыни России. От Новгорода до Порт-Артура
Шрифт:
Пленных турок под конвоем перевезли партиями в город Николаев на Буге, где их до конца войны использовали для различных работ. Измаильских «начальных людей» отправили в Бендеры. Горожане были отпущены в пределы оттоманских владений за Дунай.
...Потери русских войск в Измаильском штурме оказались гораздо меньше, чем неприятельских. Считаются наиболее достоверными цифры историка А.Н. Петрова: 1815 погибших и 2400 получили боевые ранения.
Согласно реляции главнокомандующего русской армией генерал-фельдмаршала Г.А. Потемкина-Таврического, отправленной императрице Екатерине II, потери назывались следующие: убитых — 1879
Однако в потемкинской реляции в Санкт-Петербург вызывает сильное сомнение соотношение между убитыми и ранеными. Число нижних чинов, получивших боевые ранения при штурме, явно занижено. Понятны и причины этого: перевязочные пункты не справлялись с огромным количеством раненых. Поэтому многие легкораненые, перевязанные товарищами, остались в строю и не были включены в цифру, указанную в реляции.
Число раненых (в соответствии с соотношением убитых и раненых в войнах той эпохи) следует увеличить в 1,5—2 раза. Тогда получится, что суммарные потери русских войск должны доходить до 6—6,5 тысяч человек, то есть более 20 процентов от общего количества войск, участвовавших в штурме Измаила.
Огромные потери понес офицерский состав войск, участвовавших в приступе. Из 650 офицеров убитыми и ранеными оказалось 400 человек, то есть почти две трети. Это объясняется тем, что командиры в рукопашный бой шли впереди своих подчиненных.
Уже под вечер 11 декабря в городе, в уцелевших от пожаров и бомбардировок домах расположился огромный военный госпиталь. Однако две трети тяжелораненых ушли из жизни вследствие антисанитарных условий и неопытности немногих оказавшихся в осадном лагере врачей.
Два опытных армейских хирурга — Массо и Лиссиман — в это время находились в городе Бендеры, поскольку у светлейшего князя Потемкина-Таврического разболелась нога. Они возвратились в Измаил только через два дня после штурма.
Победителям потребовалось целых шесть дней, чтобы очистить захваченную вражескую крепость от павших. Тела погибших русских воинов свозились для погребения с воинскими почестями за город. Тела турок во избежание «заразы» было велено бросить в Дунай.
...Офицеры, участники Измаильского штурма, были награждены орденами, Золотым оружием, внеочередным повышением в чине. Те, кто по каким-либо причинам не получил таких наград, в 1791 году удостоились золотого Измаильского креста, носившегося на георгиевской черно-оранжевой ленте.
Отличившиеся при взятии неприятельской крепости нижние чины сухопутных войск и Дунайской гребной флотилии получили наградные серебряные медали. Они были овальной формы. Надпись на них гласила: «За отменную храбрость при взятии Измаила декабря 11 1790».
Императрица Екатерина II за время своего продолжительного царствования еще никогда не делала столь широкого, но вполне заслуженного «наградного жеста».
Но он откровенно слабо коснулся Суворова. Потемкин очень ревниво отнесся к успехам и славе Суворова, поэтому награда генерал-аншефа за Измаил оказалась на удивление мала.
Полководец А.В. Суворов-Рымникский за Измаил получил высочайшую благодарность и звание подполковника Лейб-гвардии Преображенского полка, полковником которого
Суворову была пожалована еще одна награда. Ею стала персональная золотая медаль за Измаильский штурм. На лицевой стороне медали полководец был изображен в львиной шкуре.
В захваченной турецкой крепости был оставлен крепкий гарнизон, состоявший из двух мушкетерских полков, четырех батальонов егерей и двух тысяч донских казаков. Остальные осадные войска разошлись по зимним квартирам.
В 1791 году, по условиям мирного договора между Россией и Турцией, крепость на берегах Дуная возвращалась побежденным. Но отдавать мощную крепость в полной исправности османам было нельзя по многим соображениям. Тогда ее приказали срыть, то есть вал «переместить» в ров. Что и было исполнено трудом нескольких тысяч солдат, ставших не на одну неделю исправными землекопами.
...Штурм Измаильской крепости стал для истории вооруженных конфликтов, для истории крепостной войны выдающимся примером того, как надо брать мощные фортификационные сооружения. Современников поразило то, что Измаил был взят без длительной осады и бомбардировки «открытой и скорой атакой». По своей же кровопролитности битва за эту турецкую крепость аналогов в летописании нашей цивилизации имеет мало.
...История Отечественной войны 1812 года вобрала в себя немало ярких побед русского оружия. Но в ходе той войны длительных осад крепостей не велось. Боевые действия носили в основном маневренный — полевой характер. Некоторое исключение составляет штурм Смоленска.
Наполеоновская армия столкнулась с русскими полевыми укреплениями при Бородине: Шевардинский редут, Семеновские (Багратионовы) флеши и батарея Раевского.
Бородинское сражение имело свой пролог: бой 24 августа на левом фланге русской позиции за Шевардинский редут у одноименной деревни. Земляное укрепление имело пятиугольную форму, и было рассчитано на установку 12-орудий-ной батареи полевых орудий.
Редут возводили с большой поспешностью, поскольку наполеоновская армия уже приближалась к Бородинскому полю, на котором и должна была разыграться генеральная баталия Отечественной войны 1812 года. Редут был земляной, усиленный плетеными турами, наполненными землей. Бруствер, по всей вероятности, крепился жердями, благо лес находился совсем рядом.
Шевардинский редут, как и Семеновские флеши, оказался недостроенным к началу схватки за него не только по той причине, что не хватило на него времени. Рабочих рук имелось достаточно, но не было в нужном числе шанцевого инструмента — лопат, кирок, ломов, топоров и прочего. А объем земляных работ предстояло выполнить огромный.
Так случилось, что почти все подобное снаряжение армейских саперов оказалось в войсках 1-й Западной армии генерала от инфантерии М.Б. Барклая-де-Толли. В войсках же 2-й Западной армии генерала от инфантерии П.И. Багратиона саперного шанцевого инструмента почти не оказалось.
Главнокомандующий М.И. Голенищев-Кутузов постарался исправить такую ошибку, но его приказ о передаче шанцевого инструмента из одной армии в другую запоздал. Поэтому русским пришлось в день Бородина обороняться в недостроенном Шевардинском редуте и защищать недостроенные Семеновские флеши.