Твин Пикс. Беседы создателя сериала Марка Фроста с главными героями, записанные журналистом Брэдом Дьюксом

Дьюкс Брэд

Анджело Бадаламенти: Всю музыку я написал в Нью-Йорке, в маленькой студии под названием «Экс-калибур», вместе с Арти Полемусом, техником, творящим чудеса. Тогда до эпохи цифровых технологий было еще далеко, он все записывал на кассету и после вносил потрясающие правки. Дэвид и я трепетали от того, что делал для нас Арти.

Арт Полемус (звукорежиссер): Вторую студию («Экскалибур») я открыл в 85-м. В шестиэтажном полуразрушенном доме, сейчас его уже нет. Это было странное старинное здание, жутковатое на вид, с мрачным фойе. Внутри царил полумрак, как мне всегда нравилось. Дэвид тоже предпочитает такую обстановку.

Дом стоял прямо на Таймс-сквер, тогда все было иначе, и она еще не была территорией Диснея (магазин Диснея на Таймс-сквер в Нью-Йорке). В то время это была обитель секс-шопов и всех устаревших театров из прошлой эпохи, где когда-то игрались великие пьесы. Народ обосновался и привык к обстановке, и все само встало на свои места.

Ал Рэгни (тенор-саксофон): «Экскалибур» была одной из самых крутых студий, находящейся в броском здании, в шибко модной области пересечения Восьмой авеню и 46-й улицы. Она была отличным местом для творчества таких же неординарных людей, как я, и шикарной студией для записи, благодаря своему хозяину, звукорежиссера, Арта Полемуса. С той эпохи и по сей день он остается одним из лучших парней, с кем мне довелось поработать. Клянусь, он слышит, как сохнет краска!

Кинни Ландрам (синтезатор): Самое смешное, что вся музыка была записана еще до того, как мы увидели хоть кадр пилота «Твин Пикс». У нас не было возможности оценить картинку, о результате мы узнали по факту. Не думаю, что видели хотя бы название. В работе с Анджело мне нравится то, что он всегда точно знает, чего хочет, но прислушивается к мнению музыкантов.

Джули Круз (певица): Я познакомилась с Анджело на съемках сериала HBO (Home Box Offce – американская кабельная и спутниковая телевизионная сеть). Я была постоянной актрисой, когда они пришли к нам снимать театральную постановку. Ничего хорошего не вышло. Но я была больше чем просто актрисой, и режиссер сказал, что мне стоит познакомиться с его другом Энди, «Энди Бадале», композитором-песенником в Нэшвилле. Он думал, что Steely Dan (американская рок-группа в стиле джаз-фьюжн) – это один человек, и Pink Floyd – тоже. А еще он стал известным уже в зрелом возрасте. Он на сто процентов сицилиец, и семья значит для него все.

Дэвида я не знала, как и не прониклась «Головой-ластиком», было все равно. Но Энди мне пришелся по душе, и внезапно все вдруг стали звать его Анджело. Я просто влюбилась в этого кудесника. Он всегда улыбался. А годом позже я познакомилась с Дэвидом. На «Синем бархате». Они сидели рядом, и каждый раз, когда Фрэнк Бут тискал Изабеллу (Росселлини) за грудь и тому подобное, Дэвид поворачивался ко мне и следил за реакцией. И я понимала – какое ребячество, чувство юмора у этого парня было странным. Понимаете, о чем я говорю? (Смеется.)

Анджело Бадаламенти: Джули удивительная, одаренная натура. Когда мы с Дэвидом сочинили «Тайны любви» («Mysteries of love»), я спросил у Джули, не знает ли она певицу, которая могла бы спеть высокие ноты мягким голосом, чтобы записать вокал. Джули прислала ко мне несколько певиц, но они не оправдали наших надежд. А потом она сказала: «Думаю, я могу это сделать».

То есть я знал ее только как певицу в шоу, где необходимо было петь сильным громким грудным голосом, показывая шею. Поэтому я сказал: «Хорошо, порепетируй и приходи через пару дней, и мы послушаем». Излишне говорить, что она вернулась и спела для меня, сразив наповал. Дэвид и я наконец-то нашли свой ангельский голос. Это была любовь с первого звука.

Джули

Круз: Он [Линч] приходил в студию и давал указания по части актерской игры. Иногда он ставил меня на место. Анджело бухтел: «Слишком плоско! Слишком резко!» – а я возражала: «Как это? Да у меня идеальный слух!» И мы начинали спорить, ведь это был хороший аргумент, но он справедливо нас осаживал. Он был лучшим. Тогда все составляющие сложились в нужный момент, и мы слепо следовали замыслу мастера. Если бы каждый мог вот так отбросить личное и окунуться в работу, люди творили бы вечно. Анджело заслужил награду Генри Манчини и все остальные почести.

Арт Полемус: Что бы ты ни пожелал, Анджело разбирался в музыке и работал с любым материалом. Он легко справлялся, потому что знал толк в любом музыкальном направлении. Всего лишь наиграть нужное настроение – и Анджело уже уловил суть и подчерпнул ощущение.

Анджело Бадаламенти: Дэвид считает, что все творения становятся красивее, если сделать их медленнее. Существует огромное количество музыки, которая, по его мнению, не так прекрасна, как могла бы быть, потому что сыграна слишком быстро: «Сделать чуть помедленнее, и совсем другое дело».

Когда мы работали над «Мелодией Лоры Пал-мер» («Laura Palmer’s Theme»), Дэвид сидел рядом, пока я играл, и говорил: «Представь, что ты в темном лесу, совсем один, и вдруг слышишь едва уловимый крик животного или совы в отдалении. Ночь безлунна, сикоморы тихонько качаются на ветру. Из-за дерева появляется девушка и на секунду замирает. Она идет навстречу тебе и смотрит прямо в глаза…» И пока он подсказывал, я представлял себе эту картину. Я начал импровизировать на клавишах и передавать это мрачное ощущение, плавно переходя от одного звука к другому: до минор, легато… (Напевает) И он сказал: «Анджело, это прекрасно, а можешь сыграть помедленнее?» Что значило: играй как можно медленнее. (Смеется.)

Я замедлил темп и продолжал играть минуты полторы, когда он сказал: «Да, получается, вот так, продолжай. А теперь, она идет к тебе, и она очень печальна», тогда я переключился на главный мотив и начал наращивать тембр, окрашивая его необычными тонами. Он сказал: «А теперь подведи к кульминации». Я сделал, как он хотел, и он воскликнул: «Чудесно, чудесно, Анджело! А теперь снижай! Замедляйся и возвращайся обратно в темный лес, где ты был в начале». Я исполнил его просьбу, и не знаю, как долго еще играл. Мы записали эту музыку. Дэвид хранит кассету у себя в архиве. Он должен сделать мне копию. (Смеется.)

Мы записали все за один раз. Я сказал, что пойду домой и поработаю над мелодией. А он ответил: «Андже-ло, не меняй ни одной ноты». Видок у него был еще тот: глаза округлились, а волосы на руках встали дыбом. Он сказал: «Анджело, это «Твин Пикс». Я вижу его». Вот так и родилась «Мелодия Лоры Палмер».

Кинни Ландрам: «Мелодия Лоры Палмер» – весьма интересное музыкальное произведение. Если знакомы с теорией, эта композиция состоит из череды сложно взаимодействующих тональностей – третьей степени родства, имеющих одно общее трезвучие, которое необходимо, чтобы достичь мажорно-минорного лада, с коего и начинается, что называется одноименными тональностями, противопоставленными параллельным. (Смеется.) В определенных моментах она напомнила мне главную тему из «Последнего танго в Париже», мелодию Барбьери [Гато], великого саксофониста. Когда она приближается к кульминации и достигает наивысшей точки… это так по-итальянски. Удивительная композиция.