Твин Пикс. Беседы создателя сериала Марка Фроста с главными героями, записанные журналистом Брэдом Дьюксом

Дьюкс Брэд

Шерил Ли: Нередко что-то начиналось наверху, а потом переходило к «простым смертным», и Дэвид давал добро. Он уважает каждого сотрудника в работе. Прислушивается к актерам и съемочной группе, всегда открыт для предложений и идей. Действительно создается ощущение совместного творчества. Каждый делает свой вклад, и он не менее ценен, как и другой.

Рэй Уайз: У Дэвида был странный способ начать день, я любил, когда он говорил: «…и это будет чудесно», не важно, что он при этом имел в виду.

Что бы ни происходило на площадке, пока он заканчивал сцену этой фразой, я был счастлив и доволен. Он обладал удивительной

способностью говорить правильные слова перед началом съемки, которые способствовали работе в правильном ключе.

Гэри Хершбергер: Дэвид был единственный в своем роде. На протяжении всего процесса я был избалован его руководством. Вы сообща анализировали сцену, и создавалось ощущение, что вы вместе ищете верный путь, а не он лишь указывает направление. Очень трепетное отношение к делу, словно на съемках художественного фильма. Когда мы снимали сцену в баре, сопровождаемую мелодией «Влюбленность» («Falling»), Дэвид показал мне слова к ней. Думаю, он сам их написал. Он прорабатывал малейшую деталь.

Шерилин Фенн: Дэвид не такой придурковатый, каким его все считают. Он эксцентричный, добрый и никогда не кричит на площадке. Всегда спокоен и изъясняется своеобразным языком. Он был там не для того, чтобы говорить, что делать. И объяснял это так: перед ним аудио система, он крутит рычажок и увеличивает звук, что-то понижает, а затем добавляет немного басов. Он нанимает людей, точно зная, что они подойдут на роль, и вносит свои коррективы.

Лесли Моралес (художник-оформитель пилотной серии): С Дэвидом не трудно сработаться, но в итоге он должен получать то, что хочет. Он совсем не грубиян и не крикун. Скорее джентльмен, который должен получать желаемое. Он менял свое поведение, только когда договаривался с начальством об увеличении бюджета или дополнительном дне съемок, – тогда это был совсем другой Дэвид.

Мэри Джо Дешанель: Помню, однажды кто-то сказал Дэвиду, что мы превысили бюджет или не укладываемся в график, и он просто, не глядя, вырвал страницы из сценария. В тот момент я находилась рядом и была потрясена такой реакцией. Есть подозрения, что это было сделано нарочно, но этот эпизод много говорит об отношении Дэвида к работе. Хотя выглядело комично.

Ричард Беймер: Работы в пилоте было мало. Первоначально меня брали на роль доктора Джакоби, Дэвид решил, что я подойду. Затем он позвонил и поставил в известность, что я буду играть Бена Хорна, предпринимателя. Я малость огорчился. Хотелось быть сумасшедшим доктором, но хорошо, что все так обернулось.

В отеле Дэвид усадил нас на диван перед камином, но это было не очень комфортно. Я спросил у Дэвида, можно ли встать и опереться о камин. Он ответил: «Да, это будет в тему, но, когда подойдешь к нему, положи большое “поленце” прямо в огонь». Я сказал: «Хм, ладно…» (Смеется.) Сделал то, что он просил, и продолжил свой монолог. Если бы я мог переиграть этот момент, то пошел бы дальше и… громкий звук клокотания и последующий плевок.

Рон Гарсиа (оператор-постановщик пилотной версии): Мы были в старой больнице, где Кайл ковырялся под ногтем Лоры Палмер и нашел букву «Р». Но в процессе возникли проблемы с освещением, и одна из ламп плохо загоралась. Я проворчал: «Эх, надо от нее избавиться!» – когда подошел Дэвид, лицом напоминавший Франкенштейна! Я сказал: «Дэвид, прости, мы над этим работаем». А он выдал: «А мне нравится, Рон! А можно сделать так, чтобы она мерцала все время?» Я всегда старался исправить ситуацию в соответствии со своими целями, но Дэвид научил меня приспосабливаться и действовать по обстоятельствам. Для меня это было открытием.

Дэвид

Дж. Латт: Дэвид не стеснялся вызывать у людей эмоции, мол, пусть все идет своим чередом. Разумеется, актеры ценили данную им свободу. Он точно следовал своей задумке. Порой случались непредвиденные ситуации, но Дэвид был готов поддерживать неловкость момента.

Грэйс Забриски (Сара Палмер): Конечно же, я не могла интуитивно почувствовать из описания сцены (когда Сара узнает о смерти Лоры), каких сильных эмоций Дэвид ожидал от моей игры. Твердо убежденная, что он не прав и мыслит в другом направлении, я все же прислушалась и потом поняла, что могу полностью ему доверять. Ужасно эгоистично с моей стороны говорить, что в итоге он был прав.

Таким было мое знакомство с Дэвидом и миром «Твин Пикс». То, как это должно было быть представлено в реальности, отличалось от написанного на странице. Не сразу, но позже я поняла, когда режиссер стал продумывать различные варианты сцен, что все, что указано в сценарии, довольно неоднозначно. Оглядываясь назад, мне кажется, что каждый из нас был слегка или полностью «использован» Дэвидом, несмотря на первоначальные планы. Он подметил, что, когда я серьезно вживаюсь в роль, достаточно тяжелый момент можно обратить в черный юмор. И с тех пор он использовал разные методы, чтобы это сделать.

Венди Роби (Надин Херли): Предполагалось, что у меня будет эпизодическая роль. Мы снимали сцену, где я задергиваю шторы в доме. Камеру установили в магазинчике напротив, который превратили в заправку Большого Эда.

Я проверяла действие карнизов, и краем уха слышала, как помощник режиссера, присевший в углу, переговаривался по рации с остальными. И тут я уловила смешки Дэвида. Подумала, наверное, это здорово – суметь рассмешить режиссера! И, как робот, я продолжала задергивать шторы снова и снова, делая все возможное. Процесс это был болезненный, пока я поднимала и опускала тонкие режущие веревки. Но я не останавливалась, потому что он все смеялся и снимал дальше. Руки уже все были в крови, и было так больно, но я терпела. Тогда я убедилась, что за Надин будет интересно наблюдать в сериале.

Дэна Эшбрук: Я следовал тому, что мне говорили и что было написано в сценарии. А когда сильно увлекаешься ролью и стараешься быть правдоподобным, нередко вырывается настоящая натура. Помню, при первой встрече с Дэвидом и Марком мы душевно побеседовали, а потом Дэвид заявил: «Вообще-то, Бобби столько не улыбается». А я буркнул: «Ладно, не буду!»

Джеймс Маршалл: Все роли отражали черты играющих их актеров. Нужно было только признаться самому себе, что персонаж в чем-то на меня похож, и жить с этим, соответствуя герою.

Это было как подражание стилю Хемингуэя. Кстати, «Парни из читальни» сначала именовались «Хемингуэев-цы», пока не сменили название. Я умел ездить на мотоцикле, но никогда раньше не садился на «Харли» («Дэвидсон»), пришлось научиться им управлять. Это касаемо потенциала и знаний, которые он (Линч) разглядел еще до того, как я узнал, на что способен.

Дэвид Дж. Латт: Там была сцена в лесу, ночью, где Лара Флинн Бойл очень подавлена. Было уже очень поздно, холодно, а мы снимали в самой чаще (как казалось). Тогда Ларе было 18 или 19 лет, и я помню, как Дэвид не переставал работать с ней, пока она не нащупала нужное эмоциональное состояние. Он подсказал ей направление, и она прочувствовала данный момент. Вжившись в роль, она стала настолько уязвимой, что, я думаю, зрители ей сочувствовали. Наблюдать за ним было очень интересно. Я увидел, как искусно он подходит к работе, и понял, почему так любим актерами. Я хорошо это запомнил.