Твоё дыхание под моей кожей
Шрифт:
– За что же?
– Например, за то, что, несмотря на всю ту хуйню, что ты пережила из-за меня, ты всё равно сейчас здесь. Тогда, когда нужна мне больше всего, – Егор снова не говорил ей о любви, а Кате это и вовсе не было нужно. Ведь даже услышать от Егора признание в том, что он нуждается в ней, большого стоит. Белов никогда не признавал того, что он зависим. Сейчас он странным лихорадочным шёпотом говорил то, что ему необходима Котова. – Чего ты молчишь, а? Помучить меня решила? – в собственническом жесте его рука скользнула по тёплой шее малышки, даря нежную ласку, которая отзывалась мурашками по
– Мне можно, немножко. Ты же любишь издеваться надо мной, – парировала девчонка, наслаждаясь прикосновениями лукаво улыбающегося юноши. – Судя по твоему отношению ко мне, ты хочешь, чтобы я всё время из-за тебя страдала. И пока тебе это успешно удаётся, – Катя говорила серьёзные, волнующие её вещи, но не могла не улыбаться, глядя на Егора. Потому что он редко был с ней искренним. И она упивалась им в эту минуту.
– Единственное, чего я действительно хочу, так это избавить тебя от ненужных тряпок и уложить в свою постель.
– Как предсказуемо.
– Правда? – издевательски протянул Егор. – Пусть так. Но парадокс в том, что ты хочешь этого не меньше, чем я.
Катя заворожённо смотрела в его глаза, когда Белов наклонялся к ней ниже. Их дыхание уже смешивалось, когда она позволила себе закрыть глаза, наслаждаясь запахом парфюма парня.
Егор был вкусным.
Когда их губы встретились, обоих уже ничего не останавливало.
Их поцелуй не был нежным и трепетным, потому что оба лихорадочно ловили губы друг друга, задыхаясь в порывах стать ещё ближе, пошло играя языками. Егор ни за что бы не признался, насколько сильно заводил его маленький влажный рот Катюши, потому что это невозможно, так сходить с ума от одного поцелуя.
Они словно вспоминали друг друга, и пусть прошло совсем мало времени после их последнего поцелуя, сейчас эти небрежные движения их губ казались обоим такими новыми и завораживающими.
Белов чуть ослабил руку, которая покоилась на шее Катюши, и повел её по уже не скрытому под верхней одеждой телу девчонки, оглаживая стройную фигурку. Его ладонь остановилась на округлой попке блондинки, и он с каким-то странным рычанием, которое словила своими губами девушка, вжал Катю в свой пах, демонстрируя Котовой, какую власть она имеет над ним. Его член был практически эрегирован от одного только поцелуя. От одного вида блестящих синих-синих доверчивых глаз. От одного её запаха, который он, словно безумный, вдыхал глубоко в свои лёгкие.
Но то, что сделала Катя в следующее мгновение, совершенно выбило воздух из лёгких Егора.
Её нежная ладонь соскользнула с его щеки и стремительно переместилась вниз, остановившись напротив ширинки Белова. Одним уверенным движением Катя провела рукой по его возбуждённому естеству, срывая с губ Егора хриплый стон. Он моментально разорвал их поцелуй и изумлённо уставился в глаза Котовой, продолжая тяжело дышать, ощущая манипуляции руки девчонки.
– Ты что делаешь, маленький чертёнок? – он впервые провёл такую ассоциацию с этим белокурым ангелом, потому что сейчас в её глазах явно не осталось ничего присущего небесным жителям. – Что, всё же малышка становится взрослой? – он говорил лукаво, но сохранять интонацию уже не было сил. Не было сил сдерживаться.
Котова промолчала, лишь снова потянувшись к губам Егора, который и не думал сопротивляться.
Светлая ткань была стянута с её плеч, а губы Егора переместились на шею блондинки, которая податливо наклонила голову. Белов и не пытался сдерживаться, выцеловывая горячую кожу Катюши, гранича с укусами, которые тут же были смягчены влажностью языка.
– Боже мой, Егор… – прошептала девчонка, когда парень подхватил её на руки, со всей силы вжимая в поверхность двери, которая неприятно холодила кожу Кати. – Что ты делаешь?
– С ума схожу, кажется, – уже более ровно, но всё же прорычал Егор, целуя тонкие ключицы девушки. Говорить стало, правда, легче, потому что в таком положении Катюша уже не могла ласкать его член сквозь грубую ткань джинсов. Но находиться между ножек этой девчонки было не менее прекрасно. Однако контролировать себя он не мог совершенно, потому и не замечал, насколько сильно он впивается пальцами в кожу её спины, и какую боль причиняет своими укусами.
– Егор, мне больно, – Катя чуть нахмурилась, тяжело дыша. Конечно, эта боль граничила с наслаждением, и была вполне терпимой, потому что удовольствие, которое доставлял ей Белов, имело гораздо большую силу, но когда парень превращался в такого зверя, ей становилось страшно. – Егор, пожалуйста…
Белов оторвался от кожи девушки, поднимая на неё свои глаза, словно не понимал, чего она хочет добиться. Руки парня снова переместились на ягодицы девчонки, чтобы её удобнее было держать на весу. Парень лихорадочно изучал глазами её лицо и чуть нахмуренный лобик: он заметил, что Катя чем-то недовольна, хотя совершенно не слышал её слов. Стук сердца отдавался в ушах, хотелось плюнуть на всё, что хотела от него Котова, но тут его глаза опустились на её шею..
Её молочного цвета нежная кожа сейчас была неестественно красной, на некоторых местах остались следы от его зубов, были красноватые участки засосов, а большинство из них приобретало неестественный багровый цвет. Егору хватило секунды, чтобы понять: ему совершенно сорвало крышу. Его девочка не привыкла к этим грубым ласкам, он испугал её. Он сделал ей больно.
– Катюша, – тихо прошептал он, закрывая глаза, проводя носом по кромке её белоснежного простенького лифчика. – Прости меня, – его губы покрывали короткими сухими поцелуями кожу груди Кати, которая не была скрыта нижним бельём. – Я не знаю, что на меня нашло.
Пальчики девушки зарылись в его русые волосы, Катюша чуть улыбнулась, глядя на его макушку, на то, как он ласкал губами чувствительную кожу.
– Не извиняйся, просто будь осторожнее, хорошо? – девушка чуть наклонилась и поцеловала Егора в лоб, отчего Белов непроизвольно улыбнулся.
От этого он не стал её меньше хотеть. Просто теперь он боялся испугать эту хрупкую девочку. Теперь он желал не просто насладиться её телом, поддаваясь звериным порывам. Он хотел доставить удовольствие ей. Словно доказать, как, черт возьми, сильно она ему дорога.