Твое имя

Платунова Анна Сергеевна

— Мы не станем, — качнул головой Вик. — Ты не знаешь? Меня выгнали.

— Это ты не знаешь, — улыбнулась Лиззи, — уже снова приняли! Ты сказал Коре, что не хочешь возвращаться, но она решила — вдруг передумаешь!

— Что? — Вик не верил своим ушам.

Он прекрасно помнил тот разговор с Корой. Она

спросила, не хочет ли он вернуться в Академию, а Вик гордо отказался, и потом тысячу раз пожалел о своем опрометчивом поступке. Он тогда злился на весь мир, который отвергал мальчишку — бастарда, а сейчас подумал: чтобы его приняли таким, какой он есть, надо сначала доказать, что он чего-то да стоит. Как Кора доказала.

— Смотрю, ты просто кладезь информации, — пробурчал он, не разрешая себе глупой надежды. — Кора сама тебе рассказала?

— Это на обручении произошло. Сначала случился страшный скандал! Кора призналась Рану, что ты ее целовал. Я таких черных глаз у Раннитара еще не видела. Все испугались, что он пойдет тебя убивать. А Кора удержала его за руку и сказала: «Я сама попросила! Сама!»

— Серьезно?

Вик почувствовал, что на его лице расползается глупая и счастливая улыбка. Кора его защищала, подумать только.

— Серьезно. Потом они поговорили, и Кора рассказала, как ты перенес ее в замок Маринер. Сказала, что на самом деле ты не такой уж плохой парень. Что надо дать тебе шанс. Вообще, я подслушивала, так что никому не говори, ладно?

— Ладно, — Вик чувствовал, как в душе разгорается радость. Нет, он не обманывал себя, понимая, что Кора потеряна для него навсегда, но она не держит на него зла, она его простила.

Лиззи придвинулась к нему ближе, прижалась теплым боком.

— Холодно, — объяснила она. — Жалко, что магия пока не вернулась. Сейчас бы костер разжечь…

— Ага, — согласился Вик. Что он еще мог сказать.

Огонь… Он так привык к нему за эти годы. Он был уверен, что стихия никогда его не покинет. Пусть иногда огонь жжет, причиняя боль, и порой трудно справиться с гневом, вспыхивающим в одну секунду.

Но внезапно он понял, что огонь не только опаляет — он еще умеет согревать. Как сейчас Лиззи отогревала его своим теплом. Как мама в детстве, когда пела ему колыбельную и качала на руках. Строчки песни ясно — ясно возникли в памяти, и Вик почти услышал мамин голос.

Гори, гори ясно,

Чтобы не погасло.

Чтобы не погасло

Высоко и красно.

Пусть на небе солнце,

Как огонь вьется,

Так в груди сердце,

Пусть всегда бьется.

Согревать слабых,

Позабыв ярость.

Утешать милых,

И дарить радость.

Вик почувствовал, как по его венам потек жар. Где-то в районе солнечного сплетения возник клубок красных, желтых и белых нитей, и во все стороны брызнули лучи, прошивая его насквозь. Вик протянул ладонь и на ней заплясал, забился яркий огонь.

— Я согрею тебя, — сказал он Элизе.

Конец