Твоё имя
Шрифт:
Осознав, что выглядит как полная дура, Ника моргнула несколько раз, вышла из ступора и взяла злосчастную упаковку лапши в руки. Тут до неё дошло, что стоило бы поблагодарить незнакомца, но слова застряли в пересохшем горле. Она неуклюже мотнула головой и выдавила из себя невнятное «спасибо», но мужчина уже развернулся и зашагал прочь, так и не сказав ни слова.
Сейчас, после всех тех назойливых звонков от её сумасшедшего поклонника, любая мелочь нагоняла на неё жути. Стараясь дышать ровнее, Ника решила поскорее свернуть свой поход по магазину и поспешила на кассу.
Только когда она увидела Лорен, ждущую её на парковке возле машины,
До дома они доехали быстро. Пообещав подумать над всеми пропущенными мимо ушей предложениями, Ника попрощалась с подругой, забрала свои вещи и поплелась рассовывать продукты по полкам. Соблазн пойти поспать был велик, но она предпочитала избегать дневного сна, потому что после него всегда чувствовала себя ещё более разбитой. Вместо этого Ника наведалась к Джефферсонам.
Мэри, как обычно, хлопотала на кухне в ожидании мужа, а Кайл с самого возвращения из школы скрывался у себя в комнате. Ника собиралась немного позаниматься с ним и проверить его успехи в самостоятельной работе, но вместо этого они отвлеклись на игру и просидели за жесточайшим убийством демонических сущностей почти до темноты.
Она уже собиралась уходить, когда у самой двери столкнулась с Мэри, которая выглядела какой-то уж слишком взвинченной, что на неё совсем не походило. В одной руке та держала немаленький пластиковый контейнер, а другой нервно пыталась отрыть в сумке ключи от машины. Заметив Нику, она вдруг встрепенулась.
– О, дорогая, как хорошо, что ты здесь! Мне только что позвонили из больницы…
– Боже! Что-то случилось?
– Нет-нет, – отмахнулась Мэри и натянуто улыбнулась. – Ничего такого. Муж попал в небольшую аварию. Мне сказали, что он только слегка ударился головой и с ним всё в порядке. Но я всё же поеду к нему.
– Да… да, конечно. Мне остаться с Кайлом?
– Нет, не хочу его волновать, пускай занимается. Я хотела попросить тебя о другом. Вот. – Нашарив наконец брелок с ключами, Мэри протянула Нике контейнер, от которого исходил приятный сладкий аромат. – Когда мне позвонили, я как раз собиралась наведаться к новым соседям. Поприветствовать, так сказать… Ну, ты сама знаешь. Можешь, пожалуйста, отнести это за меня? Не уверена, как скоро мы вернёмся, а завтра пирог будет уже не тот…
Удивительная способность Мэри Джефферсон сохранять образ идеальной домохозяйки в любой непонятной ситуации пугала и восхищала одновременно. Ника даже подзависла на секунду, как система, поймавшая ошибку, и слабо кивнула в ответ. Лишь стоя на пороге чужого дома с ещё тёплым контейнером в руках, она осознала, что согласилась на то, к чему совершенно не была готова. Знакомства с новыми людьми никогда не были её сильной стороной. Всё стало ещё хуже, когда дверь открылась. Соседом оказался не кто иной, как тот самый мужчина из супермаркета.
Ника и без того не была уверена в том, как начать разговор, теперь
– Я тебя не преследую! – в панике выпалила Ника первое, что пришло на ум, и моментально об этом пожалела. Давно она не чувствовала себя такой нелепой. Тут же прикусив губу, она принялась судорожно соображать, как поступить и не ляпнуть ещё какую глупость. – Я… Э-э-э… Меня зовут Ника. Живу в соседнем доме.
Она указала себе за спину и попыталась улыбнуться, но даже сама почувствовала, что вышло не очень. Сосед молчал. И этот острый взгляд, которым он продолжал её буравить, совсем не помогал перестать запинаться и мямлить. Ника сделала глубокий вдох и, вспомнив, зачем вообще её сюда отправили, продолжила.
– Я тут это… – вновь замялась она и протянула контейнер. Может, хотя бы показать у неё получится лучше, чем говорить? – Принесла приветственный подарок. Знаю, выглядит странно… или нет? Я лично слегка удивилась, когда только переехала… но здесь принято встречать новых соседей вкусными дарами. Так что, вот. Пожалуйста, угощайся.
Из горла вырвался нервный смешок. Возможно ли было повысить градус неловкости ещё больше?
Сгорая от стыда, Ника старательно избегала зрительного контакта. Лишь глядела себе под ноги и стояла как вкопанная с вытянутыми руками, будто провинилась в чём-то. И как только ей начало казаться, что пауза затянулась, она наконец впервые услышала от него хоть слово.
– Спасибо.
По коже пробежали мурашки. Его голос… не то чтобы не подходил ему, но Ника почему-то не ожидала, что он будет таким. Низкий, глубокий, его звук напоминал звучание толстой струны виолончели, и он заставил что-то внутри неё самой дрожать, вибрировать, как та самая струна.
Ника подняла голову и решилась снова взглянуть на него. Странно, но он, казалось, ненадолго потерял всю свою мрачную ауру. Во всяком случае, больше не хмурился. И всё же она никак не могла распознать хоть какие-то эмоции на его лице.
Сосед принял контейнер из её рук, коротко кивнул и закрыл дверь. Вот так просто. Не сказав больше ни слова. Даже имени своего не назвал. Но Ника выдохнула с облегчением. Оно и к лучшему. Если бы разговор продолжился, кто знает, какая ещё чушь полилась бы из её рта. Смущённая, она побрела домой в надежде всё-таки заснуть и избавиться уже от назойливого тревожного чувства, душившего её весь день.
Глава 3. Топор, лапша и гавайская пицца
Тем, кто вернулся с войны, трудно освоиться. Приходится заново привыкать к обычной мирной жизни, адаптироваться, и далеко не всегда получается это сделать. Некоторые ветераны говорят, что всё вокруг вдруг становится чужим, и непонятно, мир ли это так сильно изменился или изменился ты сам. Жестоко и безвозвратно.
Он никогда не был солдатом, но сейчас испытывал нечто похожее. Жизнь перешла в режим ожидания, а сны раз за разом возвращали его обратно. Свобода оказалась чем-то чуждым. В последний раз он был по-настоящему свободным, когда ему было двенадцать, и теперь он неожиданно обнаружил, что не имеет ни малейшего представления о том, как перерезать поводок и жить без привязи.