Твое наказание
Шрифт:
«Ника, ты с ума сошла? Этому мужику сорок, он в отцы тебе годится!» – визжит моя внутренняя принцесса, топая ногами. Перевожу взгляд на Зефира, который сидит возле стола, гипнотизирует еду, водя носом по воздуху.
– Давайте помогу, – предлагаю я, привлекая к себе внимание. Виктор оборачивается, скользя по мне взглядом.
– Нарежь хлеб, – указывает на столешницу. Встаю рядом с мужчиной, беру нож, принимаясь нарезать черный хлеб, пока Виктор раскладывает по тарелкам картошечку. Разворачиваюсь, чтобы спросить, куда положить
– Ой! – вдыхаю, чувствуя мужской запах.
Боже, как ты пахнешь, мужчина!
По-настоящему.
Табаком, улицей, терпким парфюмом и еще чем-то, персонально манящим.
– Извините, – отодвигаюсь, освобождаясь из неожиданных объятий. – Куда положить хлеб? – кусаю губы, чувствуя, как горят щеки, а сердцебиение почему-то ускоряется.
– Хлеб? – Виктор словно сам выпадает из реальности, заглядывая мне в глаза. – А, хлеб… – оглядывается на стол. – Ты садись, я сам.
Киваю, присаживаясь в угол кухонного диванчика. Сглатываю, наблюдая, как Виктор ставит передо мной тарелку с картошкой, чашку для чая, сахар.
Пытаюсь не пялиться, опускаю глаза, но натыкаюсь на мужские руки. Большие ладони, немного грубые, но ногти аккуратные, чистые. Зависаю на переплетении вен. Такие выраженные, словно он занимается физическим трудом или силовым спортом.
– Вот, – приводит меня в себя Виктор, пододвигая солонку.
– Что? – поднимаю глаза.
– Я говорю, не досолил.
Растерянно киваю, не понимая, что на меня нашло. Ну мужчина и мужчина. Меня всегда привлекали сверстники, никогда не засматривалась на взрослых мужиков. Я, видимо, сильно впечатлилась моим «спасителем». Нужно выспаться.
– Ешь, не стесняйся, – Виктор садится напротив, принимаясь за еду. – Чай сама наливай, – кивает мне на чайник.
Беру пресс, наливаю в белую фарфоровую чашку себе и Виктору. Добавляю ложку сахара, размешиваю. Обстановка уютная, домашняя, мы наедине. Становится неловко. Теряюсь, как девочка. Моя безбашенная принцесса, видимо, уснула, проснулась малышка Вероника.
Зефир подходит ко мне и ложится в ноги, продолжая смотреть жалостливыми глазами. Беру кусочек картошки, дую и скармливаю собаке. Пес проглатывает картошку за долю секунды и просит еще.
– Зеф, место! – строго командует Виктор. И пес с грустными глазами уходит в гостиную. – Я его накормил. Он попрошайка, – улыбается мне мужчина. Улыбка у него красивая. Уголки губ растягиваются, но глаза грустные и усталые. Замучила я его, и от этого еще больше неловко. Свалилась, как снег на голову. Катай меня, спасай, корми, спать уложи.
– Спасибо вам еще раз за все, – меня накрывает приступом благодарности. – Я уеду рано утром.
Мужчина не отвечает, продолжая есть. Сама принимаюсь за еду.
– Боже, как вкусно, – почти стону, закусывая
– Есть еще добавка, – мужчина оглядывается на сковородку.
– Спасибо, – снова благодарю, расправляясь с картошкой и отодвигая тарелку. Беру чай, делая глоток, и это тоже божественно – пахнет мятой, чувствуется вкус ягод.
– Достаточно благодарностей, – отмахивается мужчина, убирая тарелки в раковину. – Лучше расскажи, что ты собираешься делать в нашем городе? Есть план? Или импровизируешь?
– Есть план, – выдыхаю я.
– Поделишься? – серьезно настаивает, понижая тон.
– Жить, работать, развиваться.
– Чем тебе столица в этом плане не угодила? Думаю, там больше перспектив.
– Слишком «душно», шумно, дорого – город больших амбиций. У меня их нет. Этот город давил на меня, расставляя свои приоритеты, я не вывезла.
И это правда, только под «городом» я имею в виду Родиона.
– А как родители отпустили тебя, такую маленькую, в неизвестность?
– Я не маленькая. И не беспомощная! – взрываюсь, но осекаюсь. Виктор не в курсе, что это моя больная тема. – Нет у меня родителей.
– Сирота? – выгибает брови.
– Да, – киваю. Ну не выкладывать же все карты незнакомому мужчине.
– Ясно, – качает головой.
– Все не так страшно, я справлюсь.
– Я заметил, – ухмыляется, поднимаясь из-за стола. Обидно, что даже незнакомый человек не воспринимает меня всерьез. Но я закусываю губы, не комментируя. Мне достаточно на сегодня конфликтов.
– Давайте я помою посуду, – тоже поднимаюсь.
– Помой, не люблю это дело, – мужчина освобождает мне путь к раковине, убирая со стола. – Ладно, Ника, спокойной ночи, если что нужно – я на втором этаже.
– Сп… – хочу вновь поблагодарить, но осекаюсь, поскольку мужчина качает головой. – Хорошо, и вам спокойной ночи.
Я сегодня прямо умница-красавица. Никогда не блистала манерами. Убегаю в комнату, поскольку мужчина осматривает меня более пристально, изучающе. И мне не страшно, мне жарко от его взгляда.
Ой. Ой. Ой.
Это краш, Ника.
Ты сошла с ума!
Глава 4
Виктор
Утро сегодня хмурое и дождливое. Мне нет надобности вставать в шесть утра, но мой биологический ритм до безобразия стабилен. Варю себе кофе в турке и по привычке добавляю немного мускатного ореха. Выключаю огонь, выливаю кофе в чашку.
Зеф смотрит на меня умоляющими глазами. Отставляю чашку, насыпаю псу немного корма. Беру сигареты, кофе и выхожу на двор. Сажусь в кресло на террасе, глубоко втягиваю воздух. Люблю запах осени.
Прикуриваю сигарету, затягиваюсь горьким дымом, запивая его кофе. Кручу в руках серебряную зажигалку, поглаживая пальцем гравировку.