Твоё настоящее лицо

Оттепель пришла неожиданно для всех. Буквально за один день термометр от минус двадцати скакнул до нуля. Прозрачное от холода небо на глазах заволокло низкими свинцовыми тучами. Слежавшейся ватой повалил снег – влажный и рыхлый, он мешался с дождём, заставляя сугробы оседать, а тротуары покрываться скользкой плёнкой. На закате город затянуло в туман. С каждой секундой белое полотнище одну за другой заглатывало улицы, автомобили и людей всё плотнее, превращая воздух в цепкое влажное одеяло. Сумерки его вроде бы прогнали, но и во мраке ранней зимней ночи туман всё равно чувствовался. Влажный, густой, он помогал темноте прятать пути и поезда, прилипал к перронам и пассажирам, отгрызал куски от привокзальной площади и здания вокзала. Репродукторы ещё пытались орать модные хиты сезона, но даже хриплый прокуренный басок «Владимирского централа» и визгливый ор «Почему нельзя быть красивой такой» бессильно вязли в склизком мареве как в вате. Зато голосу диктора, казалось, всё было нипочём. Прерывая на полуслове стенания очередной певички, которой что-то надул в уши ветер с моря, тётка, жуя слова, грохотала скороговоркой над головами пассажиров:

– Внимание. Будьте внимательны и осторожны. Электропоезд до Иртышского отправляется с четвёртого пути вторая платформа через пять минут. Будьте внимательны и осторожны.

– Внимание. Скорый поезд Москва – Иркутск прибывает на первый путь, выход через здание вокзала. Стоянка десять минут. Нумерация с головы состава. Внимание…

Повтор утонул в гудке маневрового тепловоза. Ольге место назначения электрички или прибывающий поезд были безразличны. Но она всё равно сделала вид, что вслушивается в слова диктора. Дальше принялась вглядываться в растревоженный объявлением человеческий муравейник, торопливо бегущий через площадь к зданию вокзала и перронам. Потом впилась взглядом в кроваво-красный неоновый огонь табло с расписанием.

– Вадим, пожалуйста. Ты не должен, не надо.

– Я именно обязан.

– Это там ты обязан и должен. Это там ты страж. А со мной и здесь ты просто Вадим. Да, я понимаю, что обязанность стража – это не старый свитер, который можно снять на время, а то и выбросить. Но здесь другой мир. Наш. Ты обещал быть со мной, – девушка заплакала и почти шёпотом добавила: – У нас будет ребёнок.

– Я знаю. Будет девочка.

– Откуда ты знаешь? Я и сама только вчера тест купила… И почему девочка?

– Я же страж, – улыбнулся мужчина, обнял девушку за плечи и посмотрел глаза в глаза. – У нас будет дочь. И потому я пойду. Ради неё. И ради тебя. Выслушай меня. И пожалуйста, не перебивай.

– Хорошо, – сквозь слёзы Ольга всё-таки сумела улыбнуться и прижалась к груди любимого: пальто он расстегнул, и потому кожа щеки словно коснулась тёплой печки.

– Шайла, или как они сами себя любят называть, джинны, жуткие индивидуалисты. Им плевать друг на друга и что происходит на территории соседа. Пока это не задевает лично их. У себя же твори что хочешь, без ограничений. Они настолько сильнее обычной ведьмы или ведуна, что для абсолютного большинства ведающих их не существует. Как не пересекаетесь, к примеру, вы с большинством из тех, у кого нет дара. Про вас среди простецов тоже не подозревает никто кроме немногих знающих. Но и у джиннов есть свои ограничения. У любого могущества есть плата и обратная сторона. Мир Перекрёстка способен выдержать ограниченное число «изменяющих реальность». Обратная сторона силы шайла в том, что время от времени среди обычных людей появляются те, в ком внезапно проснулись способности джинна. Чем больше ты будешь вмешиваться, перекраивая окружающий мир и поток событий в свою пользу, тем чаще будешь вынужден доказывать своё право на существование в поединке с молодым противником. Тот, кто называет себя Багровым князем, заигрался в повелителя. По меркам джиннов он сопляк, ему нет и трёх столетий. Князь решил, что незыблемые тысячелетние правила – не для него. Захотелось открытой власти, почитания. Последние десять лет он активно строит свою маленькую империю. Не умом и расчётом – а своим даром.

Ольга кивнула, закусив губу до крови – и не заметила. Она догадалась, про кого говорил Вадим. Известный бизнесмен с репутацией кристально честной по закону, и очень тёмными слухами, окружавшими его фигуру в разговорах. Феноменально удачливый.

– Три поединка за эти десять лет его вымотали. Четвёртый он неизбежно проиграет. Но власть, к тому же власть абсолютная и ничем не ограниченная, оказалась слишком сладким дурманом. Князь хочет восполнить силы ритуалом зеркала. В простых людях мало энергии тонкой стороны, но качество можно попробовать заменить количеством. Принести в жертву много людей, тысяч сто или сто пятнадцать разом. Всё будет замаскировано под какую-нибудь масштабную катастрофу... Плюс, когда он начнёт впитывать силу, то высушит не только души погибших, но и любых детей с талантами касаться тонкого мира. Нашу дочь. И тебя, пока вы связаны. А со мной ты уйти не сможешь. Переход через грань миров убьёт плод, и такое «прерывание беременности» заодно искалечит тебя. Увезти вас подальше я тоже не могу. Стоит тебе сейчас выехать из города, Князь тебя учует. Кровь ребёнка от стража – лакомый кусок. Он запросто решит, что твоя смерть заменит ему все жертвы разом.

– Когда?

– Очень скоро. Сегодняшний скачок погоды – один из признаков, что времени почти нет. Но я ударю раньше.

– Ты вернёшься. Пообещай, что вернёшься!

Резко выдохнув, пока решимость не ушла, Ольга собрала свой дар в комок. Стараясь не застонать – рвать нити было больно – девушка вынула из груди видимый одной ей шарик пронзительно-яркого голубого света. И порывистым движением, пока Вадим не успел её остановить, вложила шар в его грудь.

– С ума сошла!

– Вернёшь мой дар, когда сам вернёшься. А пока любая сила тебе нужнее. Ты. Вернёшься. Пообещай, что вернёшься.

– Я одержу победу, – улыбнулся Вадим. – Я обещаю. Чтобы наша дочь Полина жила.

– Ты уже выбрал имя? Не спросившись меня?

– Да тут и вариантов особо нет, – вздохнул Вадим. – Мой первенец и девочка. Значит, наследница и старшая в роду. Мальчику я ещё мог бы выбрать имя, а девочку обязан назвать исключительно в честь конкретного предка.

– Ты сам назовёшь.

– Хорошо. Но вот это ты возьмёшь, – Вадим достал из кармана медальон на цепочке и протянул девушке. – Плохая примета брать у ведьмы дар и не отдать что-то взамен. Знаком стража равновесия и доверием великого герцога Тверского перед моей семьёй и перед герцогством признаю тебя своей женой, а мою дочь – наследницей, – и улыбнулся: – По этому медальону вас признает любой из моего мира.

– Я возьму. И чтобы вернулся, и признаваться мы поехали вместе.

Вадим кивнул, поцеловал девушку и растворился в туманной сырой мгле. Ольга так и осталась стоять.

– Ушёл и бросил. Думать надо, когда связываешься с мужиком вдвое старше тебя, – за спиной язвительно прозвучал голос матери.

Ольга медленно повернулась и посмотрела матери в глаза. Несмотря на возраст – почти шестьдесят – выглядела она едва ли на сорок. Дар ведающего не в состоянии продлить жизнь сверх отмеренного природой, но может заставить отступить старость. Облик матери был настоящим воплощением скорби: дочь, единственная надежда и опора, связалась с мужиком старше себя, залетела и осталась брошенная. Позор… Если не замечать, что в глазах так и проскальзывала радость. Дар у матери был слабенький, потому биологического отца для дочери она подбирала долго. Ведьма могла себе позволить родить без вреда и в сорок, и в пятьдесят. Нашла донора с хорошей наследственностью, пусть из обычных людей, приворожила, переспала и наутро забыла даже имя. Дочь родилась намного сильнее матери. Её обаяния, красоты и способностей хватило привлечь аж целого стража равновесия. Внучка… Ладно, в восемнадцать Ольга дочь нормально не воспитает, но бабушке хватит мудрости на двоих.

– Ты что!.. – тут женщина заметила, что положенного отсвета дара она в дочери не видит. – Ты с ума сошла! Дура. Ты что, всё отдала ему? Этому обманщику? Да он связался с тобой, чтобы выманить твой дар и теперь тебя бросил, ты понимаешь? Идиотка!

– Конец твоим великим планам, мамочка? И не обманщик, а мой муж и отец моей дочери. Дар я ему отдала сама и по своей воле.

– Забудь его. Я сказала, забудь. Буду надеяться, что там, в небесах, к нам окажутся милостивы, у моей внучки от бесталанной теперь дочери дар всё-таки проснётся. И случиться это при моей жизни. И я успею передать ей знания. Потому что одарённой правнучки я уже не дождусь. А сейчас отдай мне то, что этот обманщик сунул тебе. И даже не смей со мной спорить. Ты у нас теперь не ведающая, потому спорить со мной права у тебя больше нет.

Ольга молча сунула медальон в подставленную ладонь. Мать сжала пальцы, и металл рассыпался трухой.

Вадим наблюдал всё от начала и до конца: на самом деле он отошёл едва ли на полсотни метров. Ольга его видеть не могла, отдав способности. Её матери заметить укрытого куполом рассеянности стража тем более не по силам. Всё прошло именно так, как должно… Хотя подарок в виде дополнительной силы от невесты и оказался неожиданной удачей. Теперь, став для остальных ведающих человеком без дара, Ольга «исчезнет». Ни Князю, ни ведунам и ведьмам очередная «простушка» будет неинтересна. Тем более рядом её мать, которая хоть и зла, но родную кровь в обиду не даст. Его любимая и дочь уцелеют при самом худшем варианте развития событий. Да и у него теперь шансов победить стало больше.