Твое прикосновение
Шрифт:
Он не мог не заметить, как настойчиво миссис Рейнс опекала Кэролайн. Даже ему самому было ясно, что он не из тех мужчин, с которыми можно оставлять невинную леди. Чем большее расстояние разделяет их, тем лучше.
Как только Кэролайн исчезла в комнатах, а герцог выразил ему свою благодарность, Роган откланялся, чувствуя неловкость от участия в светских церемониях.
Он не относился к тем людям, которые мечтают о рукопожатии представителя знати или о его хорошенькой дочери. Роган осмотрел конюшни. Солнце отбрасывало свет на стены. Он вдыхал запах навоза, лошадей
Именно этому миру он принадлежал телом и душой.
Черный жеребец заржал в знак приветствия и протянул голову через дверь, чтобы тронуть Рогана за плечо.
– Потише, Гефест, – сказал ему хозяин с улыбкой, почесывая бархатистый черный нос коня. – И до тебя очередь дойдет, хотя я думаю, что ты больше всего хочешь погреться на солнышке возле тех прелестных леди.
Жеребец снова тронул его руку, и Роган провел ладонью по его шелковистой шее. Гефест был единственным обитателем конюшен, принадлежавшим Рогану по праву. Этот образцовый жеребец стоил Рогану приличной доли его скромного наследства. Остальные лошади являлись лишь временными обитателями, предоставленными Рогану для дрессировки. Плата, которую он получал за эту работу, помогала ему содержать маленькое поместье и выплачивать жалованье двум бездомным солдатам, пришедшим к нему в поисках места.
Его губы сжались в тонкую полоску. Во время войны он предложил всем своим солдатам работу по возвращении в Англию. Питая искреннюю симпатию к этим достойным воякам, он был уверен, что сможет найти места для всех желающих, так как конюшни Хантов славились на всю страну. Он и представить себе не мог, что наступит день, когда он будет едва сводить концы с концами, рассчитывая только на наследство тетушки, и жить надеждой на возрождение – как оказалось, весьма призрачной надеждой.
На протяжении нескольких десятков лет Ханты были известны по всей стране как лучшие коннозаводчики. Лошади, купленные в конюшнях Хантов, становились легендарными. Так было до тех пор, пока Роган не вернулся с войны и не узнал, что его отец и брат продали всех ценных жеребцов для того, чтобы покрыть свои расходы на игру и кутежи.
Но он вернет семье былую славу. Ему приходилось рассчитывать только на этого жеребца и крохотный клочок земли. Теперь ему нужна была кобыла, достойная Гефеста.
– И я знаю, где ее найти, – пробормотал он, прислонив лоб к шее лошади. – Все, что нам надо сделать, – это убедить владельца продать ее нам за копейки…
– Готово.
Роган взглянул на Таллоу, который опустил в тележку еще одну порцию перемешанной соломы.
– Я сам этим займусь, – ответил Роган, шагнув вперед и схватившись за ручки тележки. – А потом я выведу Гефеста, и ты уберешь в его стойле.
– Уж лучше вы, чем я.
Таллоу бросил нервный взгляд в сторону черного жеребца.
– Он тебя не съест, Таллоу.
– Но он-то сам об этом знает? Капитан, этот черный дьявол любит две вещи: вас и свой овес. И я не встану у него на пути.
Таллоу, держа вилы наперевес, вернулся к своему занятию. Роган хмыкнул и повез нагруженную тележку к дверям конюшни.
Солнце светило ему в лицо, пока он управлялся с тяжелой ношей. Ясное голубое небо и мягкий утренний воздух привели его в прекрасное расположение духа, несмотря на то, что до цели было еще так далеко. А затем до его слуха донесся цокот копыт, и он остановился на полпути, поставил тележку и приложил руку ко лбу, чтобы солнечный свет не мешал ему видеть.
Слава небесам, это был не очередной солдат, решивший воспользоваться предложением своего капитана, – ни один безработный вояка не смог бы себе позволить столь прекрасную лошадь. Прищурившись, Роган рассмотрел черно-золотую ливрею с эмблемами дома герцога Белвингема.
Ну-ну.
Он подождал, когда всадник остановится перед ним.
– Эй, ты!
Слуга бросил презрительный взгляд сначала на Рогана, потом на груженую тележку, и его губы дрогнули от отвращения.
– Где мистер Хант?
Роган скрестил руки на груди и смерил ответным взглядом наглого курьера.
– Мистер Хант – это я.
Слуга выкатил глаза от неожиданности.
– Приношу свои извинения, сэр. У меня для вас сообщение от герцога Белвингема.
Он соскочил с лошади и вручил ему тяжелый сложенный лист.
Роган сломал печать и пробежал глазами содержание письма. На его лице мелькнула триумфальная улыбка, однако когда он снова посмотрел на курьера, его взгляд был преисполнен строгости.
– Скажите герцогу, что я буду у него.
Конюшни были для Кэролайн привычным миром. Одетая в старое платье для верховой езды, она работала рядом с кучерами и жокеями и лично присматривала за лошадьми. Пять лет назад лошади вернули ее к жизни после пережитого потрясения. Именно эти нежные создания заставили ее увидеть смысл в дальнейшем существовании.
Напевая что-то себе под нос, она принесла ведерко горячего корма для своей любимицы Дестини и вылила его в корыто. Она провела рукой по жемчужной шее и прошептала на ухо лошадке слова похвалы. Дестини повела ушами, словно поняла, о чем речь.
Кэролайн часто подозревала, что так оно и есть.
И вдруг Дестини радостно заржала и рванулась вперед с такой силой, что едва не выбила из ее рук пустое ведро. Закрыв глаза, Кэролайн глубоко вздохнула и повернулась к выходу, наперед зная, кого ей предстоит увидеть.
Роган Хант прислонился к дверному косяку у входа в конюшню. Лучи солнца словно обливали его со спины, подчеркивая безупречную фигуру и высокий рост: над его головой словно сиял нимб, в то время как его грубые мужские черты скрывала тень.
– Доброе утро, леди Кэролайн.
Он шагнул из полосы света, пересекая порог конюшни, и удивленно приподнял бровь, когда заметил ее старое платье.
Она напряглась как струна. Вчера вечером Роган Хант был ее смелым спасителем. Его темный силуэт привлекал ее, ее тянуло к нему как магнитом, потому что с ним она ощущала себя в безопасности после пережитого кошмара. Однако при ярком свете дня она не могла не заметить веселый огонек в его серых глазах цвета грозы, и он уже не казался ей таким романтичным, как прежде.