Твое сердце будет разбито. Книга 1
Шрифт:
— Он чувствует себя виноватым из-за переписки с бывшей? — спросила я, садясь рядом.
— Да… Хотя… У меня была мысль — вдруг между ними не только переписка была? — Дилара посмотрела на меня большим глазами. — Он встречался с ней почти год, Полин. Потом они поругались из-за ерунды. Кто-то кого-то приревновал. Но вдруг… вдруг он до сих пор ее любит?
Последние слова она прошептала со страхом.
— А ты? Ты его любишь?
— Кажется, люблю, — не сразу, но ответила Дилара. — Но что он ко мне чувствует, я не знаю. Может быть, я просто нравлюсь ему, а любит он до сих пор
Я взяла ее за руку и крепко сжала.
— Перестань себя накручивать. Ладно? Если сомневаешься, спроси Леху, что он чувствует к тебе, а что — к бывшей? Он резкий и эмоциональный, но он хороший. Я уверена, что Леха неспособен на подлости и измены. Просто поговори с ним, ладно? Нужно разговаривать, чтобы не было недопониманий. И не бойся подойти к нему первой, даже если поссорились. Не иди на поводу у своей гордости.
— Ты ж мой психолог, — с благодарностью улыбнулась Дилара.
Она пришла в себя, мы вместе сходили в туалет, по дачной традиции стоящий в самом конце участка, умылись, привели себя в порядок и вернулись на кухню тогда, когда горка блинчиков стала внушительной. Мы помогли Рите приготовить бутерброды, нарезали салат, накрыли стол в беседке и позвали парней, которые втроем смотрели какой-то стрим, где парень рубился в новую видеоигру. Леха выглядел обычным — громко говорил, шутил, смеялся, но с Диларой они почти не разговаривали. Обиделись друг на друга. Но я подумала, что эти двое решат все недомолвки. Слишком уж они классная пара.
Домой мы поехали в обед, хотя, честно сказать, уезжать с дачи не хотелось. Хотелось остаться в этом тихом солнечном месте, в окружении золотых берез, рябин с алыми ягодами и сосен, некоторые из которых росли прямо на участках. Здесь я нашла умиротворение и окончательно поняла, что Дима не просто дорог мне. Это не просто симпатия или страсть, это нечто более глубокое и яркое.
Наверное, это любовь.
Я думала об этом с замиранием сердце. А еще, сидя в электричке рядом с Димой и прижимаясь к его плечу, я думала о том, как мы вместе уедем из этого города. Вдвоем. Он и я.
И мне снова казалось, что я счастлива.
На станции мы попрощались и разошлись по парам. Уже уходя, я оглянулась на Дилару и Леху — они снова о чем-то тихо спорили. Она сказала ему что-то резкое, и он, нахмурившись, пошел вперед. Ей пришлось его догонять. Неужели опять ссорятся?
— Леха тебе ничего не говорил? — спросила я Диму, когда они скрылись из виду. Мы, в отличие от них, держались за руки.
— А что должен был сказать? — приподнял он бровь.
— Про бывшую.
— Мы не разговариваем про его бывшую.
— Он ничего к ней не чувствует? — осторожно поинтересовалась я.
Дима удивленно на меня взглянул.
— А я откуда знаю?
— Ну он же твой друг! Вы же наверняка обсуждаете девчонок! — воскликнула я.
— Обсуждаем. Но поверь, тебе не захочется знать,
— То, что вы оба пошляки, для меня не открытие, — невольно улыбнулась я. Мальчишки иногда бывают просто невозможными в своих обсуждениях женского пола. Все такие крутые и дерзкие, с опытом, как у Казановы. А на самом деле внутри ранимые и тающие от простых поцелуев.
— Почему ты вообще об этом спрашиваешь? — спросил Дима.
— Кажется, Дилара ревнует его к бывшей, — призналась я. — Ты разве ничего не заметил?
— Нет. А что должен был заметить?
— Ты серьезно? Ничего не понял?
— Я, по-твоему, экстрасенс?
Я едва не закатила глаза. Как и многие парни, Дима порою бывал до невозможности невнимательным! Не замечал намеки, детали и незначительные, но важные изменения. Для него не существовало полутонов — только черный, белый и красный.
— Лехе пишет бывшая и присылает фото. Дилара случайно узнала, когда взяла его телефон. Теперь они тихо ссорятся.
— Леха ненавидит, когда ему приказывают и лезут в его переписки, — сказал Дима задумчиво. — Типа это его личная жизнь. Никто не имеет права нарушать его границы. Так что твоя подружка неправильно поступила.
— А он правильно поступает, переписываясь с бывшей? — немного обиделась я. — Она ему полуобнаженные фотки присылает. По-твоему, это нормально?
— Это его дело. Дилара должна доверять Лехе. Вот и все. Ты ведь мне доверяешь? — вдруг спросил Дима.
— Доверяю, — растерянно ответила я. — А что, ты тоже с бывшими переписываешься?
— Нет. Для чего? Я не открываю от них сообщения.
— А что, они тебе тоже пишут?! — воскликнула я. Для меня это было открытием.
— Бывает. Но мне плевать. Я же с тобой, синеглазая. — Дима остановился, чтобы коротко поцеловать меня. Всего лишь несколько секунд прикосновений, всего лишь одно слово — «синеглазая» — а ощущение, будто от счастья за спиной растут крылья.
Мы пошли дальше.
— Дим, узнай у Лехи, что у него с бывшей? Вдруг между ними что-то есть? — на всякий случай спросила я. Хотелось успокоить Дилару.
— Ок. Но он не из тех, кто мутит с двумя девчонками сразу. Говорю же, пусть твоя подружка учиться доверять. И да, передай ей, чтобы больше не лазила в его телефоне. Его это бесит.
— Хорошо, — кивнула я. — Дим, поедем вечером куда-нибудь?
— Я поздно вернусь. У меня подработка опять, — вздохнув, признался он. — Только не обижайся.
— Я все понимаю, ты что, — улыбнулась я. — Но лучше бы ты занимался уроками, чем работой. Вот правда.
— Бабки нужны, — коротко ответил Дима.
— Из-за машины, которую ты поцарапал?
— Ага.
— Дим, у меня есть деньги, давай я тебе их отдам? — искренне предложила я. Часть денег, которые я получала после смерти папы, я откладывала в копилку.
Он искоса глянул на меня. Злится. Не хочет быть должным. Слишком уж это задевает его гордость.
— Не говори больше об этом, поняла? Я и сам заработать могу.
Ну вот, включил режим «яжмужик». «Я все могу сделать сам».
— Хорошо. Главное, не участвуй больше в своих дурацких гонках. Я очень переживаю за тебя.