Твое сердце будет разбито. Книга 1
Шрифт:
— Мне кажется или у нас в классе завелась крыса? — громко спросила Малиновская, продолжая болтать ногами, не глядя на меня. — Я слышу, как кто-то пищит.
В классе воцарилась тишина.
— И я слышу, — заржала одна из ее подружек.
— Точно! Пищит кто-то! — поддержала ее другая подружка.
— Это крыса! — подхватила третья. Кто-то из пацанов заржал.
— А крыс надо травить. Они заразу разносят, — сказала Малиновская и все-таки повернулась ко мне. Я вспыхнула. Жар обжигал щеки и лоб, пальцы дрожали, но я не собиралась отступать.
— Что случилось? — повторила я, стараясь
Лика прищурилась.
— Крысиный писк становится громче. Надо поймать ее.
— Ты прекрасно меня слышишь. Отвечай. Что я сделала? — повысила я голос. Ярость сменяла страх. Я не привыкла, чтобы меня унижали.
— Крыса пищит все громче, — явно повторяя за Малиновской, высокомерно сказала одна из ее подружек. Издевательский смех в классе усилился. Мои слова лишь больше раззадоривали их.
Я резко развернулась и пошла вон из класса, понимая, что ответа я так и не получу.
Лицо горело все сильнее, и мне хотелось ополоснуть его холодной водой. Да и слезы, подступающие к глазам, хотелось смыть — чтобы их никто не видел.
Быстрым шагом я дошла до женского туалета — в нем никого не было, кроме двух девчонок из параллельного класса. Однако увидев меня, они изменились в лице и поспешили поскорее покинуть туалет.
— Это та самая, — услышала я голос одной из них.
— Это она? Же-е-есть…
Они обсуждали меня, но почему, я так и не поняла.
Я долго плескала в лицо водой, держала руки под краном — так, что они покраснели от холода, пыталась успокоиться и выровнять дыхание. Когда я почти пришла в себя, в туалет забежала Дилара. Лицо ее было испуганным — настолько, что мне и самой вновь стало страшно.
Дилара огляделась по сторонам, убедилась, что в туалете мы одни и поманила меня к себе.
— Что? — непонимающе спросила я.
— Иди сюда! В кабинку! Быстрее! — прошептала она.
Я зашла в узкую кабинку, и мы заперлись в ней. Дилара устало закрыла лицо ладонями.
— Что случилось? — тихо спросила я. Одноклассница тяжело вздохнула.
— Полин, пожалуйста, пусть то, что я скажу тебе, останется между нами. Хорошо? Пообещай мне!
— Обещаю, — ответила я.
— На тебя обозлилась Малиновская. Открыла охоту на крысу.
— Что? — заморгала я. — Какую охоту?
— Это так называется — открыть охоту на крысу! Школьный буллинг, понимаешь? Крыса — это жертва. Ты. — В голосе Дилары были слезы, и сама она выглядела так, что вот-вот заплачет.
Я сглотнула.
— Малиновской не понравилось, что ты ходила на свидание с ее парнем, Егором Власовым, понимаешь? — продолжила Дилара тихо.
— Что? Какое свидание? — выкрикнула я, и одноклассница закрыла мне рот ладонью.
— Не кричи! Нас не должны услышать! С крысами разговаривать запрещается, — зашептала она испуганно. — За то, что я с тобой разговариваю, меня тоже могут сделать крысой… Ой, прости! Я не считаю тебя крысой, Полин. Но идти против Малиновской и ее подружек тоже не могу. Я уже однажды была изгоем… В старой школе. Мне… Мне очень страшно. А Малиновская… Она же у нас королева школы. Делает, что хочет. — В ее голосе послышалось призрение.
— Но я не понимаю, какое свидание? — тихо спросила я. — Это какой-то бред!
Дилара вытащила телефон и открыла беседу
Нас успели снять вчера и сделали это тайно. На первой фотографии я и Власов стояли в обнимку — тайный фотограф выцепил момент, когда я едва не упала, а он меня подхватил. И выглядело это так, что мы обнимаемся. Затем было несколько фото, где мы сидели на лавочке, и сделаны они были так, что со стороны казалось, будто мы беспечно болтаем. Последняя фотография была откровенно провокационной. Нас сфотографировали в тот момент, когда Егор убирал у меня в волос паука, близко-близко склонившись к лицу. Издалека казалось, будто бы мы целуемся.
Я смотрела на эти фото большими глазами, не понимая, кто мог их сделать и для чего. Это же какая-то несусветная глупость! Егор мне и даром не нужен! А фото… фото буквально высосаны из пальца.
— Теперь понимаешь? — прошептала Дилара. — Все думают, что вы ходили на свидание. Малиновская в ярости. Боже, Полина, зачем ты пошла с ним гулять… Лика тебя со свету сживет!
— Это не то, что ты думаешь! Меня кто-то подставил! Я не была на свидании с Егором. Да он мне вообще не нравится…
— Все думают иначе. Полина, не ходи одна, хорошо? Они могут поймать тебя в туалете или после школы. Там, где нет камер. Находись в людных местах, или там, где камеры есть. При них они не осмелятся нападать. За это их сразу из школы выкинут…
В туалет вдруг кто-то зашел — судя по шагам, несколько человек, и Дилара сжалась. А глаза ее наполнились страхом.
— Крыса должна быть тут, — услышала я голос одной из подружек Малиновской.
— Да, девки сказали, что она сюда зашла, — подхватил другой класс, тоже женский, но незнакомый. Видимо, его обладательница училась в другом классе. У Малиновской была своя личная свора.
— Крыса, выходи! — выкрикнула одна из девчонок. — Или мы тебя найдем!
— Выходи по-хорошему!
Они стали заглядывать в каждую кабинку. Дилара зажала рот ладонью, и стала теребить меня за рукав, глазами показывая на унитаз. Я сразу поняла ее — она хотела, чтобы я забралась на унитаз с ногами. Тогда бы они не заметили, что в кабинке нас двое.
Это было реально страшно. Агрессия от своры шла такая, будто они готовы были разорвать меня на кусочки. Я никогда раньше не сталкивалась ни с чем подобным. А вот Дилара сталкивалась, а потому боялась гораздо сильнее. Я видела, как ее трясет.
Дверь в нашу кабинку тоже попытались открыть, но, разумеется, этого не случилось. Замок тут был хороший.
— Крыса тут! — заорала одна из подружек Малиновской. — Я ее нашла!
— Сейчас мы тебе устроим! Готовься! Открывай по-хорошему, мразь!
Я прикрыла глаза, понимая, что сейчас произойдет что-то плохое. Мы должна защититься от своры. Схвачу ершик для унитаза и буду тыкать им в лицо.
Я уже представляла, как делаю это, как Дилара вдруг громко сказала:
— Девочки, тут я!