Твои тьма и свет. Стихия духа
Шрифт:
Но даже приятные моменты не могли заглушить жгучие капли яда, терзающие ее душу. Она никогда не жаждала света, она всегда считала чопорность Древних Родов их же проклятием, которое приносит лишь разложение и тлен в старый окостеневший мир Тринваира. Но в ее воле было выбирать свой путь. Даже отец не смог бы принудить Данару к браку, которого она не желала.
Осталась ли теперь с ней ее воля? Остался ли выбор, который она так ценила? В какой момент она стала самоотверженно предана одному из самых жестоких существ, которых знала?
Она сама выбрала тот путь, который не предполагает в дальнейшем никакого выбора, как бы странно это ни звучало. Но на
Данара вновь рухнула в кровать, против обыкновения натянув одеяло до самой макушки. И в мучительной боли, сладостном наслаждении воспоминания прошлого вечера поглотили ее целиком…
Всю дорогу от ее дома Таали молчал, и Данара почти не смотрела в его сторону. Сердце заходилось стуком пойманной в клетку дикой птицы просто оттого, что он так близко, ближе, чем когда-либо прежде. Она почти могла коснуться его рукой, мимолетно задеть – Данара сотни раз видела, как это случайно происходит у других. Видела и пары, которые в открытую держатся за руки еще до официальной церемонии, которые улыбаются друг другу и на часы уединяются под раскидистыми ветвями. Должно быть, и сам Таали не раз и не два имел такие связи, но только не с ней. Пустые свидания без брака не поощрялись в обществе, хотя никаких законов и публичных казней за этим не стояло. Но что позволено обычным эльфам, невозможно для высокородной наследницы.
За те несколько месяцев, что прошли с их официальной помолвки, о которой было объявлено на Высшем Совете, Таали ни разу не нарушил дозволенных границ. Он был предельно вежлив, предельно отстранен, навещал ее в доме отца каждую неделю, но никогда не задерживался надолго.
И только пристальный взгляд янтарных глаз оставался прежним. Именно он и зацепил Данару, когда она впервые встретила темноволосого эльфа год назад, дожидаясь отца с очередного собрания. О полукровке с даром солхари она слышала довольно много, но в тот день захотела наконец-то лично увидеть его. Темноволосый эльф в пределах Первого Круга – неслыханная дерзость, хотелось бы добавить революционная.
Она шла посмотреть на диковинного зверька, которого приручил отец. Ради развлечения, не более. Она шла посмотреть на цвет волос… Но совершенно не заметила его, когда впервые столкнулась с Таали.
Болезненно-сладкая судорога прошибла ее насквозь, мгновенно сковала тело, а на спине выступил ледяной пот. Мир вокруг померк, окутанный тьмой, и в нем не осталось никого, кроме Данары и янтарных глаз. Слой за слоем с нее содрали одежду, кожу, оставив голые кости и сердце открытыми на пронизывающем холодном ветру. Не осталось манер, чопорности, надменности и даже воли – она с трудом понимала, осталось ли что-то от нее самой. А голое сердце билось и билось все быстрее.
Разве может все это сотворить один лишь взгляд?!
Взять себя в руки тогда, да и каждый раз после, стоило гигантских усилий. Но в тот раз у Данары вышло. И что бы ни говорил ее ответный взгляд, на лице полукровки промелькнула улыбка, легкая, лишь уголком рта. И Данара сочла ее очень красивой.
Сколько раз потом она вспоминала тот день, как часто оживляла в памяти янтарные глаза, пыталась искать мимолетной встречи, и каждый раз будто испытывала себя на прочность, не отводя взгляд, не теряя лица. И Таали тоже смотрел, а порой ей казалось, что искал ее в ответ. Поэтому она не задумываясь ответила согласием на предложение отца о помолвке, чем вызвала немалое его удивление.
Верховный Глядящий за землями Тринваира никогда не был близок с дочерью. Жена
Поделиться своей внезапно вспыхнувшей страстью, которая крепла и росла с каждым днем, превращаясь во что-то гораздо большее, она не могла ни с кем, да и не хотела. Она отдалялась от старого окружения по доброй воле. Данара утонула в чужих глазах и больше не желала выбираться на поверхность.
Пусть она никогда не увидит в ответ тех чувств, которые сжигали ее саму, пусть он никогда не будет бегать за ней, преклоняться, как делали другие до него. Но вот он, Таали, шел рядом с ней. И будет близко гораздо дольше, чем она могла рассчитывать.
Когда они минули Первый Круг, Данара накинула капюшон на голову. Она редко выходила за его пределы, и лишние слухи были ни к чему. Жаль только, что теперь она почти не видела лица жениха, идущего рядом.
Сумерки в этой половине леса были гуще и мрачнее, чем в просторной части, где жили Древние Рода. Данара привыкла, что белый мрамор обвивают вечнозеленые ветви, на которых не увядают цветы, все тропы сотканы из деревьев, выросших в высокие арки, а ночь расцвечена мириадами живых огоньков. Первый Круг был дивно красив, и покидать его не хотелось никогда.
За ним, она знала, был и Второй Круг, только его никогда не называли так вслух, чтобы не унижать достоинства других чистокровных, живших беднее, но не менее благородных. Третьего Круга не было: когда на окраинах только начали селиться люди, их было слишком мало, чтобы составить полноценный Круг, а позже… Принимая гостей в свой мир, эльфы не знали, как быстро они плодятся.
Сейчас на окраинах уже давно не осталось «чистых» людей, кровь перемешалась, но пустить потомков чужеродной расы ближе к центру или хотя бы дать название их части города казалось кощунством.
Здесь тропы были уже, но истоптаны настолько, что под ногами не росла трава, отчего Данаре казалось, что она идет по твердому камню. Кроны были такими густыми, что сквозь них почти не пробивался свет ярких звезд, лес ничем не освещался, кроме огоньков из многочисленных окон. Зато их было гораздо больше, на каждом втором дереве над головой рос чей-то дом, а то и несколько. И тишину то здесь, то там постоянно нарушали чьи-то возгласы, шум и возня, будто и не наступила ночь. Не удивительно, что именно в этой части самого крупного лесного города Тринваира располагалось большинство мастерских и ремесленных. Видимо, они работали круглосуточно.
Данаре казалось, что они идут целую вечность, хотя прошло не больше часа. Но она уже догадывалась, куда вел ее жених. Что ж, это будут незабываемые воспоминания.
– Позволь показать тебе место, где я вырос, – наконец прервал он долгое молчание, останавливаясь у невзрачного дуба, тропинка к которому уже давно заросла. Он стоял в отдалении от остальных, будто даже среди таких же, как он, все равно выделялся. – Должно быть, ты редко бывала в этой части леса?
– Никогда, – честно ответила Данара. Таали подошел еще ближе, почти вплотную, резко скинул капюшон с ее головы, задев прическу. Локоны выбились из идеальной укладки и в беспорядке упали на плечи и лицо – в таком виде Данара никогда не позволила бы себе выйти из спальни.