Творчество душевнобольных кошек

Моисеев Владимир

–  И все-таки, - спросил я.
– Зачем вы это устроили?

–  Я должен был привлечь внимание мирового общественного мнения к проклятым таблеткам… Вот такая помощь мне нужна.

Я пообещал, что обязательно расскажу обо всей этой гадкой истории нужным людям, тем, кого подобные происшествия могут заинтересовать. Конечно, мне знакомы такие люди.

–  Надеюсь, что на этом мое участие в борьбы света и тьмы будет исчерпано?
– пошутил я.

–  Вам решать, - заявил Хорхе.

Он остался доволен нашим разговором и, не произнеся больше ни слова, вышел из комнаты.

*

Некоторое время мы молчали. Потом Нина подошла ко мне, нежно обвила руками мою шею, притянула к себе и ткнулась носиком в мой свитер.

–  Я оказался на высоте?
– поинтересовался я.

–  А разве кто-то сомневался?

–  Раньше, давным-давно, я представляла тебя совсем другим, - призналась Нина.

–  Вот как?

–  Ага. Ты намного лучше, чем думают…

Она явно не договорила. После слова “думают” должно было последовать разъяснение: кто думает, по какому поводу, на каком основании, почему они обо мне думают и в чем заблуждаются. Но Нина, как я уже заметил, не любила быть понятной до конца. Меня, впрочем, эта недосказанность вполне устраивала. Я не желал выведывать Нинины тайны. Боялся узнать лишнее.

–  Мне показалось, что для тебя неприятны разговоры о борьбе добра со злом?
– неожиданно спросила Нина.

–  Не то, чтобы неприятны… Просто не люблю рассуждать на эту тему, - признался я…

–  Значит ли это, что борцы со злом не досчитаются тебя в своих рядах?

–  У меня весьма неприятный личный опыт - я здорово обжегся однажды, пытаясь защитить то, что посчитал добром…

–  Ты обещал рассказать.

–  Потом, может быть… Не сейчас… А знаешь, я лучше напишу об этом и дам тебе прочитать.

–  Ого! Это царский подарок!

–  Что ж, так и сделаю.

–  Напишешь о мужчинах в поисках Луны?

–  Прекрасное название для книги. Мужчины в поисках луны. Прекрасное. Так и назову ее.

–  У меня нет слов, - сказала Нина, и голос ее дрогнул.
– Я даже подумать не могла…

Мы замолчали. Я, к своей непомерной радости, почувствовал, что за последний час мы стали значительно ближе друг другу.

*

С улицы раздался натужный рев мотора. Я выглянул в окно. На автомобильной стоянке перед моей виллой явно проводилась небольшая военная операция. Мне удалось разглядеть бронетранспортер, укомплектованный небольшой пушечкой и крупнокалиберным пулеметом, а также два грузовика с национальными гвардейцами, которые с удивительной для островитян ловкостью занимали круговую оборону.

–  Кажется, военные действия из столицы переместились на мою виллу!
– неудачно пошутил я.

Сразу после моих слов раздались отрывистые приказы командиров, а затем и первые автоматные очереди.

–  Ого, - вырвалось у меня.
– Что, черт побери, происходит. Надеюсь, они палят в воздух.

–  Полковник Чадос приехал выполнять свои служебные обязанности, - тихо сказала Нина.
– Не бойся, Хорхе не будет оказывать сопротивления. Арест входит в его планы.

–  Арест на моей вилле!
– разозлился я.
– Другого места твой Хорхе найти не мог!

–  Хорхе хотел, чтобы ты - известный американский писатель, один из кандидатов на получение Нобелевской премии, стал свидетелем его задержания. Неужели трудно понять, что сегодня международная общественность на Сан-Лоренцо - это ты?

–  Спасибо за доверие.

В комнате появились вооруженные солдаты. На нас наставили автоматические карабины, я непроизвольно поднял руки вверх. Это произошло так привычно и естественно, словно я проделываю это по десять раз за день. Что ни говори, а странные безусловные рефлексы записаны в нашу генную память. Лиц нападавших из-за низко надвинутых на глаза касок мне разглядеть не удалось. Но я не сомневался, что любое мое резкое или неудачное движение будет жестко ими пресечено. Могут и пристрелить. Дрянной спектакль, но опасный для здоровья, почему-то подумал я.

*

Но вот наступило время появиться на сцене и самому полковнику Чадосу. Он появился в моем кабинете в сопровождении внушительной охраны. Впрочем, полковник чувствовал себя вполне уверенно.

–  Вы попали в очень затруднительное положение, мистер Хеминг, - заявил он хмуро, я понял, что улыбку на его устах мне больше никогда не увидеть.
– На вашей вилле только что задержан опасный государственный преступник, террорист, попытавшийся сегодня ночью поднять антиправительственный мятеж. Бандитская вылазка стоила жизни четырнадцати солдатам. По счастью, атака на Верховный суд была отбита. Нападавшие уничтожены или рассеяны, демократия защищена.

–  Мне ничего не известно об этом деле, - на всякий случай заявил я.

–  Не исключено. Но… почему Хорхе Астор решил укрыться именно на вашей вилле?

–  Не имею ни малейшего представления.

–  Вы лжете самым недостойным образом, - брезгливо заметил полковник Чадос.
– Синьорина Нина должна была сообщить вам, почему этот мерзавец оказался здесь!

Я хотел немедленно отпарировать: “Вот и спросите у нее!”, но вовремя сообразил, как будет выглядеть такое оправдание - это не я, это она! Нет, нет, такими делами я не занимаюсь!

–  Повторяю - мне ничего не известно о деятельности этого человека. Могу только предположить, что он пытался найти защиту у американского гражданина.

–  И вы были готовы предоставить ему защиту?
– язвительно спросил полковник Чадос.

–  Я не юрист и не занимаюсь правовыми вопросами. Я - писатель, сочиняю занимательные истории.

–  Надеюсь, что занимательную историю со штурмом Верховного суда придумали не вы, мистер Хеминг. Иначе… я за вашу жизнь не дам и ломаного гроша!

Пришлось промолчать. Что тут скажешь!

Полковник выдержал паузу.

–  По счастью Хорхе Астор задержан. Ваша вина не доказана. Но мне хотелось бы поговорить с вами. Впрочем, мы поговорим, когда останемся с глазу на глаз.

–  Мне уйти?
– удивилась Нина.

–  Не возражаю. К вам, синьорина, у меня претензий нет. Вы свободны.

–  Но я бы хотела…

–  Потом…

Нина вызывающе хмыкнула и, скорчив недовольную гримасу, вышла. Вот когда мне стало не по себе. Проснулось гаденькое мелкое чувство страха, и моментально налились предательским свинцом мои виски. Давление поднялось, черт его побери! Еще немного и я бы заныл: “Я ни в чем не виноват! Дайте мне таблетку!”